Кристофер Прист - Экстрим
Затем он повернулся к ведущей в коридор двери и громко крикнул кому-то невидимому:
— Майк! Ты там?
Ответа не было. Мужчина поднял откидную доску, вышел из-за стойки и торопливо направился к двери, выходящей на Истбурн-роуд; доска со стуком упала на место.
Только теперь Тереза заметила, что в баре есть кроме нее и другие клиенты. Четверо, и все мужчины. Один из них сидел за столиком с пивной кружкой у рта, а трое стояли у окон и на что-то смотрели. Музыкальный автомат пел голосом Элтона Джона.
С улицы донеслось несколько отрывистых хлопков. Пожилой мужчина, почти уже дошедший до двери, резко пригнул голову.
А потом оглянулся на стойку и крикнул:
— Майк! Там на улице кто-то стреляет.
После чего, как это ни странно, он подошел к двери, открыл ее и вышел наружу. Четверо остальных прилипли к окнам, они тянули шеи и вставали на цыпочки, что-то высматривая сквозь прозрачные половинки стекол.
Тереза не могла уже понять, явь это или бред; она стояла рядом со своей табуреткой, судорожно вцепившись в холодную гладкую стойку. Дверь за стойкой открылась, и в бар торопливо вошла пожилая, но все еще подтянутая и красивая женщина.
— Джим? — Женщина посмотрела на Терезу, ближайшую к ней. — Джим меня звал?
— А Джим это…
— Он вышел наружу! — крикнул один из стоявших у окна. — Там какой-то придурок хулиганит с автоматом!
— Джим!!!
Рывком отбросив откидную доску, женщина выбежала в зал, и в этот момент одно из стекол буквально взорвалось, хлестнув во все стороны бритвенно-острыми осколками. Все четверо клиентов бросились на пол, рядом с одним из них расползалась лужица крови. Как видно, осколки стекла поранили и женщину, она на мгновение остановилась, прижала ладони к лицу, а затем пригнулась и продолжила свой путь к наружной двери. Между ее пальцами сочилась кровь. Женщина распахнула дверь и бессильно оперлась о косяк, Тереза думала, что сейчас она упадет, но этого не случилось. Ее фигура была черным силуэтом в снопе хлынувшего с улицы света. В бар вбежала другая женщина, помладше; по дороге она чуть не сбила с ног пожилую, продолжавшую цепляться за косяк. Затем прогремела еще одна очередь, пули оторвали пожилую женщину от двери и швырнули спиной на пол.
Дневной свет померк так же внезапно, как и возник, и Тереза снова была в баре одна. Голая лампа над головой, темнота за окнами, гнетущая тишина и ни души, все по-прежнему. Сколько прошло времени? Неуловимое мгновение? секунды? минуты? Как долго все это продолжалось? Она стояла там же, где и тогда, когда с грохотом взорвалось стекло, рядом со своим табуретом, ее вытянутая рука все так же цеплялась за стойку.
Музыкальный автомат молчит, откидная доска поднята, как оставила ее, выбегая из-за стойки, седая женщина. Была ли она поднята раньше, когда за стойкой стоял Ник? Вроде бы нет, обычно она опущена.
Тереза смотрела на недопитый бурбон, отгоняя от себя подозрение, что это он всему виной. И тут же вместе с мыслями об алкоголе появились первые, почти еще незаметные признаки надвигающейся мигрени. Алкоголь был ее врагом: когда она пила, то не могла принимать таблетки. Могла, конечно же, но это было опасно.
Она снова села на табурет, чувствуя себя совершенно пьяной, чувствуя себя как тупоголовый пьяница, который напился до галлюцинаций и вот-вот наблюет на пол.
Жалкая, совсем убитая, она через силу сдержала подступавшую тошноту и так и сидела за стойкой, когда вернулся Ник. Он принес два ящика пива, один на другом, и сгрузил их на пол.
— Как вы там, миссис Саймонс, о'кей? — спросил Ник.
— Тереза, называйте меня Тереза. О'кей я или не о'кей? Да нет, пожалуй что нет. Не называйте меня миссис Саймонс.
— Вам что-нибудь подать, Тереза?
— Только не новый бурбон. Нельзя пить на пустой желудок. Видите, что потом получается. — Пытаясь описать свое состояние, она неопределенно помотала в воздухе рукой.
— Может, приготовить вам кофе?
— Нет, скоро я и так приду в себя. И виски я больше не хочу. Допью, что налито, и все.
Впрочем, ей и допивать-то не хотелось, она просто сидела и смотрела на полупустой стакан, а Ник тем временем забивал пивом полки холодильника.
В конце концов она сказала:
— Этот парень, который заходит сюда иногда и помогает вам за стойкой, кто это?
— Вы это что, про Джека?
— Джека? Это так его, что ли, звать?
— Джек Мастерс. Он приходит по субботам, а иногда еще по пятницам.
— Джек. А у вас тут работает кто-нибудь, кого звать Майком?
— Нет, — покачал головой Ник. — И вообще я тут таких не помню.
— Парень по имени Майк.
— Нет.
— А пожилая пара? Они когда-нибудь работают здесь, за стойкой? Мужчину вроде бы звать Джимом.
Ник выпрямился и снял освободившийся верхний ящик с нижнего, полного.
— Может быть, вы имеете в виду моих родителей? Раньше это была их гостиница.
— Да нет, вряд ли, я говорю про сейчас.
— Мою мать звали Микаэла, а папа называл ее при случае Майком.
— Ох господи, — вздохнула Тереза. — Майк. Она была здесь, я ее видела. Извините, пожалуйста, я совсем напилась. Больше такого со мной не будет. Я все это забуду, выкину из головы. Пойду-ка к себе наверх.
Она сделала это с большим трудом, цепляясь за перила и ударяясь о стенки. Головная боль накатила могучим валом, сил бороться с тошнотой совсем не осталось. В конце концов она добралась до туалета, нагнулась над унитазом и дала себе волю; ей удалось не наблевать на пол и почти не запачкать унитаз, однако жуткие рыгающие звуки было не скрыть, и она была уверена, что их слышит весь дом. Впрочем, у нее не осталось сил даже на то, чтобы из-за этого расстраиваться. Потом она тщательно умылась, попила воды, проглотила две таблетки мигралева и легла.
Глава 14
Кингвуд-Сити мало отличался от всех прочих городов-спутников, грибами выраставших вокруг Абилина. До пришествия компьютерной компании это был маленький фермерский городок, затерявшийся на безбрежной равнине, но в восьмидесятые годы он пережил период бурного роста. Старый центр города был бережно сохранен, городской совет периодически сдавал его в аренду телевизионным и кинокомпаниям. Здесь процветали кустарные промыслы и рестораны с натуральной пищей. Рядом располагался маленький, но быстро разраставшийся деловой центр с его банками, страховыми компаниями, гостиницами, финансовыми домами, транспортными конторами, спортивно-развлекательными комплексами и рекламными агентствами.
К северу, в сторону техасского «сковородника», тянулась узкая, пяти миль в длину полоса земли, застроенная торговыми моллами, автомобильными магазинами и центрами техобслуживания, гамбургер-барами, где можно было поесть, не вылезая из машины, супермаркетами и зеркально сверкающими зданиями тех самых промышленных комплексов, которые принесли городу процветание. Там же за последнее время появились шесть дорожек для гольфа, аэродром для личных самолетов и пристань для яхт и катеров, построенная на берегу озера Хаббард. К западу и востоку, а также к югу, в направлении федерального хайвея 20, стремительно разрасталась прямоугольная решетка пригородов для среднего класса.
Зимой Кингвуд-Сити страдал от ледяных северных ветров, но когда наступало долгое, от начала мая до конца октября, лето, он задыхался от зноя.
Третьего июня Энди встречался в Абилине со специальным агентом Деннисом Бартелем, возглавлявшим сектор местного управления Бюро. В этом не было ничего необычного, Энди проводил аналогичные совещания с руководителями секторов по всей стране, хотя за последние месяцы демографические прогнозы, полученные при компьютерном моделировании, придавали его визитам в Техас особую важность. В то самое время, когда он находился в кабинете Бартеля, пришло сообщение от городской полиции, что в баптистской церкви, расположенной на северной Рамзи-стрит, произошел инцидент со стрельбой. Вооруженный террорист захватил заложницу и отвез ее в торговый молл «Северный крест». Прежде чем полиция оцепила молл, он увеличил число своих жертв на несколько человек. В настоящее время преступник и две захваченные им заложницы надежно изолированы в подсобных помещениях молла.
ФБР привлекают далеко не по каждому преступлению, теоретически его юрисдикция распространяется на триста без малого разновидностей федеральных правонарушений, причем конкретный их перечень постоянно меняется вслед за изменением законодательства и обшей обстановки. Одной лишь стрельбы было бы недостаточно для привлечения Бюро, для этого требовались те или иные отягчающие обстоятельства: участие организованных преступных групп, торговля наркотиками, терроризм, шпионаж в пользу иностранной разведки, предельно высокая степень насилия или пересечение преступником границы между штатами.
В данном случае одна из свидетельниц узнала в преступнике Джона Лютера Аронвица, который и до того был неким образом связан с этой церковью — то ли как прихожанин, то ли как добровольный помощник. Тем временем полицейский компьютер сообщил, что за Аронвицем числится целый ряд актов насилия, совершенных им в тот период времени, когда он проживал в соседнем штате Арканзас. Три года назад он переехал в Техас, и с этого момента сообщения о его неладах с законом полностью прекратились.
