Джон Коннолли - Черный Ангел
И тут невезение Джекки О проявилось как никогда. На беду он как раз удачно пристроил одну из своих самых дорогих женщин на работу и выходил из гостиничного номера как раз на том же самом этаже, в тот самый момент, когда появился убийца. Он не знал тогда, что этот человек был убийца. Но он ощутил нечто подспудно бурлящее под внешне спокойной поверхностью, подобное бледному призраку акулы, скользящему в темноте морских глубин. Их взгляды встретились, и Джекки продолжал двигаться в спасительную безопасность людской толчеи. Он не знал, куда направлялся повстречавшийся ему в коридоре человек, не знал, что тот делал в том гостиничном номере, да и не хотел знать. Он даже не оглядывался, пока не дошел до поворота на лестницу, а к тому времени человек уже скрылся из виду. Но Джекки О читал газеты, и ему не надо было быть математиком, чтобы сложить два и два.
В тот момент он проклял свой роскошный профиль и свое пристрастие к необыкновенной одежде. Он знал, что никому не составит труда отыскать его, и он не ошибся.
Выходит, отнюдь не в первый раз Луис вторгался в его жилище и отнюдь не впервые Джекки ощущал в своей плоти его оружие. В тот первый раз Джекки уже собирался распрощаться с жизнью, но в голосе его сохранялась твердость, когда он произнес:
— Ты не заставишь меня бояться, сынок. И я был молод, и мне хватило бы сил самому сделать то же самое.
Пистолет медленно отодвинулся от его лица, и Луис, не произнеся ни единого слова, покинул его дом, но Джекки знал, что с тех пор должен этому человеку жизнь. Когда-то Джекки многое слышал об этом юноше, и эти истории начали приобретать значение. Спустя несколько лет Луис вернулся, немного постаревший, назвал Джекки О свое имя и попросил присмотреть за молодой женщиной с мягким южным акцентом и растущим пристрастием к наркотикам.
И Джекки старался изо всех сил. Он пытался убедить ее поискать другую дорожку, когда она дрейфовала от сутенера к сутенеру. Он помогал Луису разыскивать ее в тех все более частых случаях, когда понимал, насколько ей нужна помощь. При необходимости он вмешивался в дела других, напоминая тем, кто использовал ее, что она другая и никому не избежать вопросов, если он ее обидит. И все же договоренность эта была несоразмерной, и он видел боль на лице молодого человека от того, что эта женщина, его кровинка, переходила от мужчины к мужчине, из рук в руки, и мало-помалу умирала в каждых руках. Постепенно Джекки стал заботиться о ней все меньше и меньше, поскольку и она начала все меньше и меньше заботиться о себе. Теперь она пропала, и ее невезучий опекун сводил счеты с теми, кого считал ответственными за ее судьбу.
— Она была у Джи-Мэка, — сказал Джекки О. — Я пробовал говорить с ним, но он не прислушивается к старикам. А ведь у меня и свои девочки есть. Не мог я следить за ней все время.
Луис сел на стул напротив кушетки. Дуло пистолета оставалось направленным на Джекки О. Это нервировало сутенера, но сам Луис как-то сразу успокоился. Гнев исчез так же внезапно, как появился, и это заставляло Джекки О бояться еще больше. По крайней мере гнев и ярость относились к числу человеческих эмоций. Теперь же он становился свидетелем того, как человек освобождается от подобных чувств и готовится нанести удар своему собрату.
— Что ж, после твоих слов у меня возникает два вопроса. Первый. Ты сказал «была»: «она была девчонкой Джи-Мэка». Это прошедшее время, и это мне не нравится. Во-вторых, в последний раз, как я слышал от тебя, она работала у Щедрого Билли. Тебе, как предполагалось, следовало сообщить мне, если ситуация изменится.
— Щедрый Билли умер, — ответил Джекки О. — Тебя нигде не было. Его девчонок поделили.
— Ты взял кого-нибудь из них?
— Да, одну взял. Азиатку. Я знал, что она приносит хорошие деньги.
— Но не Алису.
— У меня и так уже слишком много девочек. — Джекки О понял свою ошибку.
— Но не так много, чтобы не найти местечка для азиатки.
— Старик, но она же совсем особое дело.
Луис слегка подался вперед.
— Алиса тоже была особое дело.
— Ты думаешь, я не знаю? Но я сказал тебе еще давным-давно: я не возьму ее никогда. Чтобы ты смотрел в мои глаза и видел человека, который раздавал ее всем и каждому? Я ясно дал понять тебе это еще тогда.
Луис моргнул.
— Да, это так.
— Я думал, ей будет неплохо у Джи-Мэка, поверь мне, — продолжал Джекки О. — Он из начинающих. Только собирает труппу. Я не слышал ничего плохого о нем, у меня не возникало причины для беспокойства. Он не хотел слушать моих советов, но этим он ничем не отличается от любого другого с молодой кровью.
Медленно к Джекки О начала возвращаться уверенность в себе. Все это не было правильно. Он был у себя дома, но к нему проявляли непочтительность, и по большому счету вся эта история его не касалась. Джекки О слишком долго был в деле, чтобы соглашаться терпеть подобное дерьмовое отношение даже от такого человека, как Луис.
— И что бы там ты ни говорил, какого хрена ты меня в чем-то винишь? Разве это касается меня? Она была твоей заботой. Ты хотел, чтобы кто-то приглядывал за ней, но этим «кем-то» следовало быть тебе.
Последние слова вырвались слишком необдуманно. Начав, Джекки О уже не мог остановиться, и теперь он не знал, разрядится ли обстановка или он получит удар в лицо. Но не случилось ни того, ни другого. Луис вздрогнул, и Джекки О увидел: чувство вины залило лицо Луиса, как струи дождя.
— Я пытался, — тихо произнес он.
Джекки О кивнул и молча посмотрел в пол. Он видел много раз, как женщина снова и снова возвращалась на улицы после бесчисленных попыток увести ее оттуда. Да, Луис, сидящий сейчас перед ним, действительно пытался. Она вырывалась из общественных больниц и убегала из частных клиник. Однажды, когда в последний раз Луис попытался вернуть ее туда, она порезала его бритвой. После того случая Луис попросил Джекки О продолжать делать только то, что тот мог, но мог-то Джекки О совсем мало, ведь Алиса катилась вниз и катилась стремительно. Возможно, стоило найти ей кого-то получше Щедрого Билли, но Билли не принадлежал к числу тех, кто легко расставался со своей собственностью. Он получил предупреждение от Джекки О о том, что случится с ним, если он поведет себя неправильно с Алисой, но ведь речь не шла о муже и жене, и Луис не был отцом невесты. Билли был сутенером, а Алиса — всего лишь одной из его шлюх, и разговор мог идти только о шлюхе. Даже при всем своем желании, а Щедрый Билли был далеко не ангел и далек от благотворительности, имелся предел того, что сутенер мог или хотел сделать для женщины, которая по собственной доброй воле пожелала зарабатывать проституцией. Ну а когда Щедрый Билли умер, Алиса оказалась у Джи-Мэка. Джекки О знал: тот не слишком желал брать ее в свою «конюшню», но и сам он отнюдь не хотел этого. С ней уже возникали проблемы, и при дневном свете она скоро стала бы напоминать ходячего мертвеца из-за всего того дерьма, которое она вливала в свой организм. Джекки О не имел дело с наркоманками. Они были непредсказуемы и распространяли болезнь вокруг себя. Джекки О всегда старался удостовериться: его девочки практикуют безопасный секс, неважно, сколько бы какой-то там джонни не предлагал им сверху за лишнее. Женщина, подобная Алисе... Ну, в общем, к черту все это, невозможно предугадать, куда заведет наркоманку потребность в дозе.
Другие сутенеры не отличались такой щепетильностью, как Джекки О. Они не имели никакой социальной совести. Как он сказал, он полагал, ей будет неплохо с Джи-Мэком, только вышло так, что Джи-Мэк оказался не настолько умен, чтобы поступать правильно.
В этом занятии Джекки О продержался достаточно долго. Он рос на этих улицах и не отличался благоразумием в те далекие времена. Он воровал, продавал травку, вскрывал автомобили. Не так много Джекки О отказался бы сделать, чтобы урвать доллар, однако он всегда придерживался одной линии — не калечить жертвы. Он носил пушку, но никогда не испытывал желания воспользоваться ею. Чаще всего, те, у кого он крал, и лица-то его не видели, ведь он старался сводить контакт с ними к минимуму. Теперь эти сукины дети, эти наркоманы, врываются в жилища в любое время. И когда все спят, и когда никто не спит, но никому ведь не понравится смотреть, как эти одержимые пытаются утащить их DVD-плеер, и тут уж не миновать схватки. Насилие совершается без всякой на то необходимости, а Джекки О этого не одобрял.
В ряды сутенеров Джекки О вступил случайно. Так вышло, что он оказался сутенером, сам того не ведая, из-за той первой женщины, на удочку которой он попал самым серьезным образом. Джекки О явно не везло, когда он встретил ее, из-за каких-то негров, ограбивших его при закупке товара, который мог бы обеспечить его травкой на целый год. Это было чревато серьезными проблемами, и, когда Джекки О расплатился с долгами, он оказался на улице. Ему было к кому обращаться, но в конце концов в округе не осталось ни одной берлоги, где бы он не переночевал хотя бы раз. Тогда-то он и встретил женщину в баре в подвальчике, слово за слово, а там у них и сладилось, как бывает между мужчиной и женщиной. Она оказалась старше его лет на пять и сдала ему кровать на одну ночь, потом на вторую, затем на третью. Она сказала ему, что у нее есть работа, на которой ей приходится задерживаться допоздна, но только на четвертую ночь он увидел, как она готовится к выходу на улицу, и сообразил, о какой работе идет речь. Но он остался с нею, решив переждать, пока дела не пойдут на поправку, и в какие-то ночи даже сопровождал эту женщину к тем улицам, где она курсировала в ожидании клиентов, а потом крался за ней и джонсами, следя за тем, чтобы никто не причинил ей вреда, и за это она отсчитывала ему по десять долларов.
