Джонатан Мэйберри - Вирус
— Каким образом?
Кортленд взглянула на Черча, но он смотрел на меня. Он произнес:
— Джавад.
— Я убил его.
— Дважды, но после того, как вы уничтожили его первый раз, он все еще фактически был жив. Да, заражен, да, умирал, совершенно точно… Но не умер! Его перевезли в больницу для вскрытия.
— И что же?
— В морге он поднялся.
— Господи…
Кортленд пробормотала:
— Укус бродяги на сто процентов заразен…
— Это вы оба мне говорили.
— Если кого-то укусили, вскоре после клинической смерти болезнь дезактивирует центральную нервную систему и, в ограниченной степени, некоторые функции органов, после чего жертва начинает действовать в качестве нового носителя заразы. Человека, получившего даже незначительный укус, инфекция убьет в течение семидесяти часов, что в лучшем случае дает нам три дня на обнаружение источника опасности и его сдерживание.
— Сомневаюсь, что мне нравится слово «сдерживание», — вставил я.
— Оно никому не понравится, если дойдет до дела, — сказал Черч.
— Укушенные жертвы быстро начинают терять когнитивные функции, — продолжила Кортленд, — и даже до наступления клинической смерти мы наблюдали расщепление личности, бред, неконтролируемую агрессию.
И в предсмертной, и в постреанимационной стадии носители проявляют людоедские наклонности.
Черч добавил:
— Всю эту информацию мы выяснили уже после.
Я посмотрел на него.
— После, черт возьми, чего?
— Мы не знали сначала, что такое Джавад. Да и откуда нам было знать? Процесс изучения вызвал… затруднения, — с ледяным спокойствием ответил он.
— Что это значит?
— Вы читали о пожаре в больнице Святого Михаила? Загорелось в ту ночь, когда был проведен рейд…
Я сидел, не желая слушать дальше. Грейс отвернулась, зато Черч с жутким упорством сверлил меня взглядом.
— Джавад проснулся голодным, мистер Леджер. Всего два агента из ОВН сопровождали тело в морг. Мы потеряли связь с ними вскоре после прибытия. Я и майор Кортленд на самом деле находились в больнице, проводили допрос в другом крыле. Прозвучал сигнал тревоги, и мы вызвали подмогу, но, когда она прибыла, инфекция уже распространилась по всему больничному корпусу. Отряд «Альфа», подчинявшийся майору Кортленд, нес охрану по периметру здания, отряды «Браво» и «Чарли» вошли в больницу, чтобы удержать ситуацию под контролем.
— Мы решили, что другие террористы предприняли попытку забрать тела своих погибших товарищей, — вставила Кортленд. — Но это был всего лишь Джавад.
Он спустился в фойе и набросился на людей в приемном покое. Мистер Черч сумел его остановить. Прежде чем вы спросите — нет, мы тогда еще не понимали, что он собой представляет. Подозреваемый в террористической деятельности, убитый в перестрелке. Наши агенты пришли в смятение, потому что нападающими оказались пациенты, доктора, медсестры. Наши люди… колебались. Они испытали настоящий шок.
— Сколько народу вы потеряли?
— Всех до единого, мистер Леджер, — сказал Черч. — Два отряда, двадцать два бойца, мужчины и женщины. Плюс те два агента, которые приехали в карете скорой помощи. Самые лучшие и самые способные оперативные работники на свете. Разорванные на клочки старухами, детьми, обычными гражданами… и друг другом.
— И что… вы предприняли?
— Вы же слышали новости. Ситуацию необходимо было локализовать.
Я вскочил на ноги.
— Боже мой! Вы хотите сказать, что намеренно спалили дотла всю чертову больницу? Что же вы за сукин сын?
Он даже не шевельнулся.
— Раньше я говорил вам, что если эта зараза выйдет из-под контроля, остановить ее будет невозможно, и я нисколько не преувеличивал. Умрут все, мистер Леджер. Все. Речь сейчас идет о настоящем апокалипсисе. Считая Джавада, нашего нулевого пациента, мы потеряли в общей сложности сто восемьдесят восемь гражданских лиц и двадцать четыре бойца ОВН. Двести двенадцать смертей из-за одного носителя. Мои друзья погибли. Люди, которых я знал и которым доверял. И все из-за одного-единственного источника, который был более или менее локализован. Нам еще повезло, что трагедия произошла внутри здания, в котором имелись укрепленные окна и тяжелые двери и удалось их запереть. К тому же мы все-таки проявили осмотрительность, хотя и не ждали ничего подобного. Если бы его тело отправили в больницу без всякого сопровождения… то весьма сомнительно, что мы вели бы сейчас этот разговор. Равно и в том случае, если бы террористам удалось воплотить свой план. Представьте, что Джавада выпустили, скажем, на Таймс-сквер в канун Нового года, или в Южном Централе Лос-Анджелеса субботним вечером, или же на празднике Колокола Свободы в Филадельфии в эти выходные. Тогда мы ни за что не смогли бы сдержать распространение инфекции. Никогда. Есть веские основания полагать, что существуют другие ударные группировки, в каждой из которых есть один, а то и двое бродяг. Известно, где находится одна из них, активно ведутся поиски второй. Наша обязанность — отыскать и обезвредить их. В противном случае мы проиграем битву за человечество. Может быть, уже слишком поздно. — На лице Черча была написана непередаваемая тоска. — Чтобы остановить эту тварь… я спалил бы даже небеса.
Я стоял перед ним с убитым видом.
— За каким лешим вы затащили в это дерьмо меня?
— Потому что вы обладаете качествами, какие нам необходимы. Вы опытный сыщик, разбирающийся в политической обстановке. Вы говорите на нескольких нужных языках. Вы прошли усиленную военную подготовку. Вы сильный — и безжалостный, когда того требуют обстоятельства. Нисколько не колеблетесь в критическую минуту. Нерешительность погубила две наши команды. Вы здесь, потому что я могу вас использовать. Я хочу, чтобы вы возглавили мой новый отряд, потому что мои агенты были уничтожены, а я должен остановить эту пакость!
— Но почему, почему вы не сказали мне все это, когда я проходил у вас проверку?
— Ситуация ухудшилась, — произнесла Кортленд. — Буквально на днях мы думали, что все под контролем и удалось действительно их обуздать. Но ошибались. «Ясновидец» запрограммирован на поиск доступных баз данных, сколько-нибудь связанных с этим делом. Один из пунктов — обнаружение мест, где происходили нападения, включающие укусы.
— Твою мать…
Черч сказал:
— Мы знаем о трех случаях в изолированных областях Ближнего Востока. Два — в весьма удаленных уголках Афганистана, и один — в Северном Ираке.
— Когда вы говорите «изолированных»… — начал я.
— Все три ситуации схожи: дальние деревушки в горах и селение между излучиной реки и скалой опустошены подчистую. Все до единого мужчины, женщины, дети уничтожены. На телах следы человеческих зубов.
— И что, все жители теперь бродяги?
— Нет, — вмешалась Грейс. — Они были убиты несколькими выстрелами в голову. Никаких других тел не обнаружено.
— О чем все это нам говорит? — спросил Черч.
— Господь всемогущий, — выдохнул я. — Изоляция, зачистка… Складывается впечатление, что кто-то проводил полевые испытания бродяг.
— Самое последнее произошло пять дней назад, — сказала Кортленд.
— Ладно, — произнес я тихо. — Ладно.
— На этот раз они оставили визитную карточку, — хмыкнул Черч, — видеозапись резни и сообщение от человека в капюшоне. Мы проводим сейчас исследование голоса, но я полагаю, что это эль-Муджахид или один из его приближенных.
— Нападение имело место в маленькой деревушке Битар в северной части Афганистана, — негромко произнесла Грейс. — Военные пытались ответить на атаку, но явились спустя часы после того, как все было кончено. Они обнаружили пленку с записью, оставленную для них на одном из тел. Ее перехватил «Барьер», и лишь по счастливой случайности ее не успели обнародовать. Нам повезло, что ее не отправили на YouTube.
— Если вы с нами, — сказал Черч, — то отряд «Эхо» должен как можно скорее тайно проникнуть на крабовый завод в Крисфилде. Вы и ваши товарищи подвергнетесь смертельной опасности. Я не стану просить за это прощения… Я притащил вас сюда, потому что мне необходимо оружие. Думающее оружие. Которое я могу противопоставить тем, кто готов натравить Джавада на американский народ. — Он секунду помолчал. — Единственный человек, который сталкивался с бродягой лицом к лицу и выжил, находится сейчас в этой комнате. Так что позвольте мне задать вам вопрос, мистер Леджер, — произнес он тихо, — вы с нами или нет?
Мне хотелось его прикончить. И Кортленд тоже. Я чувствовал, как мои губы беззвучно шевелятся, но сумел преодолеть сопротивление в горле. Пришепетывая, я ответил:
— Я с вами.
Черч закрыл глаза и вздохнул. Он постоял мгновение, опустив голову. Когда Черч поднял ее, он выглядел на десять лет старше и намного, намного опаснее.
