Харлан Кобен - Ловушка
Уэнди стала делать заметки, просматривать блоги, читать твиты, форумы, сообщения в «Майспейсе» и «Фейсбуке».
Безумная выходила история.
Пятеро первокурсников-соседей по общежитию в Принстоне — все как один. О Кельвине Тилфере на минуту можно забыть. Но жизни остальных — финансового консультанта, политика, соцработника, а теперь еще и медика — загублены скандалом за последний год.
Невероятнейшее совпадение.
ГЛАВА 18
Тем самым «одним телефонным звонком» Эд Грейсон разбудил своего адвоката Эстер Кримстайн и рассказал об аресте.
— В другой раз я сказала бы, что это полная ерунда и отправила бы вместо себя кого-нибудь из молодняка, — заметила она.
— Но?
— Но мне не нравится то, как быстро все произошло.
— Мне тоже.
— Только промыла Уокеру мозги, а он таки тебя арестовал. С чего бы? — Эстер замолчала. — Я что, хватку теряю?
— Вряд ли.
— Выходит, появились новые улики.
— Сделали анализ крови?
— Этого бы не хватило. — Помешкав, она спросила: — Уверен, что они не могли найти чего-то более… м-м… обличительного?
— Никак не могли.
— Точно?
— Абсолютно.
— Ладно. Что делать — знаешь: молчать. Вызову водителя. Только поздно уже — буду не раньше чем через час.
— Тут еще одна штука…
— Какая?
— Я не в сассекском отделении, как в прошлый раз, а в Ньюарке. Округ Эссекс, другая юрисдикция.
— А почему — известно?
— Понятия не имею.
— Ладно. Держи оборону. Одеваюсь и еду. Теперь я им покажу класс. Порву этих придурков!
Сорок пять минут спустя она сидела возле Эда Грейсона в маленькой комнате для допросов со столом, прикрученным к полу из жаропрочного ламината. Ждали. Ждали долго. Эстер закипала.
Наконец вошел одетый в форму шериф Уокер, а с ним пузатый человек лет шестидесяти в словно специально измятом пиджаке бурого цвета.
— Извините, что заставили ждать, — сказал Уокер и облокотился о дальнюю стену. Второй сел за стол напротив Грейсона.
Эстер, не переставая мерить шагами комнату, объявила:
— Мы уходим.
Уокер сделал ей ручкой:
— Пока-пока, советник. Будем скучать. Ах да, ваш клиент остается. Он арестован, его допросят и задержат. Уже поздно — утром, наверное, первым делом рассмотрим вопрос о залоге, но вы не волнуйтесь — у нас тут уютные камеры.
Эстер и ухом не повела.
— Шериф, у вас ведь выборная должность?
— Да.
— А теперь представьте: я бросаю все силы на то, чтобы вашу задницу выкинули с работы. Вам понравится? Арестовать человека, чей сын — жертва мерзкого…
Тут заговорил сидевший напротив:
— Давайте пока отложим угрозы. Делайте что угодно, мисс Кримстайн, — мне без разницы. У нас есть вопросы. Либо вы на них ответите, либо ваш клиент крепко тут увязнет. Ясно?
Эстер прищурилась:
— А вы?..
— Фрэнк Тремонт, следователь округа Эссекс. И если вы ненадолго прекратите спектакль, узнаете, ради чего приехали.
Эстер уже изготовилась к атаке, но передумала.
— Ладно, начальничек, выкладывай.
Уокер кивнул и звонко бросил на стол папку.
— Анализ крови.
— И?..
— Как вам известно, ее обнаружили в машине вашего клиента.
— Известно с ваших слов.
— Она полностью совпадает с кровью жертвы, Дэна Мерсера.
Эстер изобразила широкий зевок. Шериф продолжил:
— Может, объясните?
— А вдруг они ехали вместе? А вдруг у Дэна Мерсера кровь носом пошла?
Уокер скрестил руки на груди.
— Ничего лучше придумать не в состоянии?
— Что вы, шериф, еще как в состоянии. — Эстер захлопала глазками и проговорила голоском наивной девочки: — Разрешите пару допущений?
— Предпочел бы факты.
— Прости, дорогуша, но уж как умею.
— Ладно, давайте.
— Вот, с позволения, первое: у вас есть свидетель предполагаемого убийства Дэна Мерсера, верно?
— Верно.
— Допустим, я ознакомилась с заявлением этой самой тележурналистки Уэнди Тайнс.
— Невозможно, — сказал Уокер. — И заявление, и личность свидетеля засекречены.
— Ух ты, ух ты, оплошала. Допустим, заявление, допустим, тележурналистки. Позволите продолжать?
— Слушаем, — разрешил Фрэнк Тремонт.
— Замечательно. Согласно ее предполагаемым словам, при встрече с Дэном Мерсером — еще до стрельбы — было очевидно, что его недавно избили.
Все молчали.
— Скажите хоть слово. Кивните кто-нибудь.
— Считайте, мы оба кивнули, — ответил Фрэнк.
— Хорошо. Теперь опять-таки предположим, что за несколько дней до этого Дэн Мерсер встретил отца одной из жертв. Допустим, произошла драка. Допустим, до крови. И допустим, пара капель попала в машину. — Она замерла, развела руки и вопросительно подняла бровь.
Уокер посмотрел на Тремонта.
Тот сказал:
— Ну-ну.
— Что «ну-ну»?
Он натянуто улыбнулся:
— Если допустить драку, то у вашего клиента, очевидно, появляется мотив, разве нет?
— Простите, как уж вас зовут?
— Фрэнк Тремонт, следователь округа Эссекс.
— Вы недавно на этой работе?
Теперь он развел руками:
— А похоже?
— Нет, Фрэнк. Похоже, что вы уже лет сто делаете неверные выводы, но вот этот, о мотиве, — им какой-нибудь коп-салага, страдающий от асфиксии, может, и убедил бы больного на всю голову ассистента адвоката. Во-первых, заметьте: возмездия обычно требует тот, кто проиграл, верно?
— Как правило.
— А теперь, — жестом ведущей телевикторины Эстер показала на Эда, — посмотрите на этого пышущего здоровьем богатыря, которого я зову своим клиентом. Видите вы на нем синяки или ссадины? Нет. Случись физическое выяснение отношений, он бы победил, вам так не кажется?
— Это ничего не доказывает.
— Поверьте, Фрэнк, в спор о доказательствах вам со мной лучше не лезть. В любом случае проиграл, победил — не важно. Найти мотив — какая свежая и толковая мысль! Вы мало знакомы с делом, поэтому позвольте помочь: Дэн Мерсер фотографировал восьмилетнего сына моего клиента — голого. Вот он, мотив, понимаете? Над вашим ребенком надругались — чем не повод желать мести? Вы запишите. Опытный следователь должен знать такие вещи.
Фрэнк недовольно проворчал:
— Не в этом дело.
— К сожалению, именно в этом. Думаете, результаты анализа крови — огромный прорыв; настолько им впечатлены, что тащите нас сюда среди ночи. Так вот: ваша якобы улика — я уж молчу о том, как разгромлю и работу криминалистов, и обращение с моим клиентом (у Уокера есть запись нашего первого рандеву), — ноль без палочки, и найти ей объяснение очень просто. — Она взглянула на шерифа: — Неужели вы действительно думаете, что этот тупейший анализ крови — повод незаконно арестовать моего клиента за убийство?
— Не за убийство, — сказал Тремонт.
Эстер запнулась.
— Нет?
— Нет, не за убийство. Я бы сказал, за последующее соучастие.
Она посмотрела на Эда Грейсона — тот пожал плечами, — потом снова на Тремонта.
— Будем считать, я ахнула и тут же спросила: что за «последующее соучастие»?
— Мы обыскали номер Дэна Мерсера в мотеле и нашли… — Фрэнк передал по столу фотографию восемь на десять: розовый айфон.
Эстер изучила снимок, показала Эду, положив тому руку на плечо, будто предупреждая: «Никак не реагируй». Она молчала (Грейсон тоже), понимая кое-какие главные принципы: есть время идти в бой, а есть время выжидать. У адвоката Кримстайн имелась привычка (кто бы мог подумать) постоянно напирать, говорить слишком много, но теперь от нее хотели ответных действий, не важно каких, и она решила: «Не дождутся, я их пересижу».
Прошла минута, прежде чем Фрэнк Тремонт сказал:
— Телефон нашли под кроватью Мерсера в номере мотеля в Ньюарке — это неподалеку отсюда.
Эстер и Эд по-прежнему молчали.
— Он принадлежит пропавшей девушке по имени Хейли Макуэйд.
Грейсон, бывший пристав, человек, казалось бы, с выдержкой, охнул. Эстер увидела, как лицо Грейсона побледнело, будто кто-то выбил затычку и разом спустил всю кровь, снова сжала его руку, пытаясь привести в чувство, и попробовала выиграть время:
— Неужели вы думаете, что мой клиент…
— Знаете, что я думаю? — Голос Тремонта зазвучал грозно. — Ваш клиент убил Дэна Мерсера, поскольку Мерсер ушел от наказания за то, что сделал с его сыном. Думаю, ваш клиент решил сам творить правосудие, и в каком-то смысле мне это понятно. Случись такое с моим ребенком, я бы тоже устроил охоту (говорю как на духу), а потом нанял бы лучшего адвоката, потому что жертва настолько не вызывает сочувствия, что застрели его на глазах у целого стадиона — никто тебя не осудит. — Тремонт посмотрел на Эстер — та молчала, сложив руки на груди. — Но в том-то и проблема: когда берешь правосудие в свои руки, неизвестно, к чему это приведет. В итоге — ах да, мы же только допускаем, верно? — ваш клиент убил единственного человека, который мог рассказать, что случилось с семнадцатилетней девушкой.
