Владимир Алеников - Сумерки в спальном районе
Кирилл убрал ноги, сел, схватившись за голову. Вместо головы оказался чугунный шар, в котором что-то тяжело и болезненно переваливалось.
Он заставил себя встать, поплелся на кухню, вылил стакан воды в пересохший рот.
Уже вторые сутки Кирилл не выходил из квартиры, не отвечал на звонки. В душе, как в стоячем болоте, застыла какая-то гадость. Совершенно непонятно было, что теперь делать, как жить дальше.
Пока рядом крутилась Светка со всеми ее капризами и истериками, все время чего-то хотелось. Прежде всего саму Светку он хотел постоянно, и вообще…
Без конца строил планы, мечтал, стремился к чему-то. Сейчас все это в одночасье лишилось смысла. Зачем? Ради чего?
Кому это нужно — куда-то рваться, если Светки больше нету. Кто оценит все его старания?!
Да и к чему, собственно, стремиться? Что ему светит? Театр?..
О театре он не мог подумать без содрогания. Если бы не эта стерва, Светка была бы жива!
Неожиданно Кирилл вспомнил про вчерашний звонок Сенечки, про ввод.
Да, кое-что он еще просто обязан сделать в этой жизни. Ради Светки. Ради ее памяти.
Но для этого он должен как следует подготовиться.
И есть человек, который может ему помочь. Митя, его двоюродный дядя, единственный родственник в этом гигантском городе.
Правда, они давно не виделись, не общались. С тех самых пор, как Светку похоронили. Но он хорошо помнил, что дядя Митя сказал ему в тот день, когда они вдвоем задержались у ее могилы.
Дядя Митя говорил тихо, не глядя. Кирилл всегда может на него рассчитывать, что бы ему не пришло в голову. И сказав это, посмотрел ему в глаза со значением…
Тогда Кирилл даже не воспринял его слова всерьез, просто отмахнулся и забыл. А сейчас, похоже, дядя Митя был прав, и его помощь теперь очень даже понадобится…
Дядя Митя работал продавцом в магазине «Свет и Уют» в районе Старой Басманной. Лучше, пожалуй, не звонить, а поехать прямо в магазин, так будет правильней.
Кирилл подошел к окну, посмотрел на улицу. Небо серое, хмурое, но дождя нет.
Теперь, когда он знал, что делать, голова уже не казалась такой тяжелой, не давила его книзу с прежней силой.
Да, это была правильная мысль. Именно туда, в магазин «Свет и Уют», он сейчас и отправится.
30. Дерьмо
Фархад Нигматуллин проснулся от отчаянного блеяния.
— Бе-е-е! Бе-е-е! Бе-е-е! — раздавалось снизу.
Фархад приподнялся на подушке.
Венера стояла посреди комнаты и, тряся рогатой головкой, издавала бесконечные жалобные звуки.
Козочка явно была голодна. Вообще-то Фархад кормил ее постоянно, даже не скупился на всякую зелень и витаминные салаты из супермаркета, притом что сейчас, поздней осенью, это стоило совсем не дешево. Но все моментально исчезало в утробе прожорливого парнокопытного.
Хотя грех жаловаться, Венера только краше становится с каждым днем, растет прямо на глазах. Или ему это только кажется?..
Да нет же, очевидно, что шерсть у козочки стала длинная, еще более шелковистая, и вообще она — настоящая красавица! Как грациозно переступает своими изящными ножками, какие острые рожки украшают ее головку!..
Фархад усмехнулся, любуясь своей вопившей от голода любимицей. Опять все сожрала!
Придется вставать и кормить ее, никуда не денешься. Хотя двигаться совершенно не было желания. Собака Могила, все-таки напоил его вчера, хоть он и не хотел! Отказывался, сколько мог.
— Иди сюда, Венера! Иди! — поманил Фархад козочку.
Та недоверчиво покосилась на него своими странными желтоватыми глазами, но все же подошла.
Фархад погладил ее.
— Не ругайся! — попросил он. — Сейчас кушать будешь!
— Бе-е-е! — отозвалась Венера.
Фархад болезненно мотнул головой, придержал козочку за холку и, преодолевая скованность во всем теле, неловко встал с постели.
И тут же сморщился от отвращения. Босыми ногами он угодил прямо в свежие шарики козьего навоза, которым была щедро усыпана комната.
Фархад шагнул в сторону, но пятки его, обильно смазанные дерьмом, заскользили по гладкому полу. Он нелепо взмахнул одной рукой, другой по-прежнему не выпускал козочку.
Фархад пытался сохранить равновесие, однако ноги его разъехались, и он рухнул на пол, уткнувшись лицом в очередную россыпь свежих шариков.
В ту же самую секунду перепуганная Венера рванулась из его руки, сделав неожиданный пируэт. Но она не успела.
Фархад всей своей тяжестью обрушился на нее. Острые рожки легко пропороли ткани его живота, до отказа войдя в мягкую плоть.
Несколько секунд Фархад лежал неподвижно, потом застонал, зашевелился. Жуткая боль с головой накрыла его. К тому же он задыхался от вони.
Фархад решил приподняться, с тем чтобы оторвать голову от дерьма, но из этого ничего не получилось. Боль крепко придавила его к полу. Дергавшаяся под ним Венера каждым своим рывком невероятно усиливала ее.
Но вскоре она затихла. Сразу наступил покой и некоторое облегчение.
Лежа посреди большой лужи крови, Фархад криво усмехнулся горькой насмешке судьбы. Всю свою дерьмовую жизнь он прожил в говне и умирал в говне, только уже не в переносном, а в самом прямом смысле слова.
И причиной его смерти было все то же говно.
Он закрыл глаза.
Мысли его текли размеренно и неторопливо. Ничего хорошего не видел он в этой жизни. Разве что Венера немножко скрасила ее под самый конец…
Но Венеры уже нет. Она погребена под ним. И его, Фархада Нигматуллина, невольно задавившего ее, уже нет.
Да и был ли он?..
31. Зелье
Леха Бочкин по прозвищу Могила вышел из своей квартиры в прекрасном настроении. Последнее время ему вдруг стало везти. Покойник пошел густо, по несколько захоронений в день! Вчера вообще аж целых пять было.
Ну и халтурка, конечно, вчера обломилась, к маме не ходи! Надо бы позвонить Сенечке, узнать, как он там, не охуел ли от радости!
Леха громко хохотнул от этой мысли. Вот уж фрукт, действительно! Хотя чего жаловаться, раз в неделю бы такому клиенту, как Сенечка, нарисоваться, и все путем, жить можно, даже более чем.
А с Фархадом классно заторчали ночью! Он хоть и нелюдимый, но если его раскочегарить как следует, то вполне нормальный мужик получается.
Леха спустился на первый этаж. Там около почтовых ящиков копошилась соседка, древняя старуха Шаховская, одна из сестер, Леха вечно путал которая.
— Здрасьте, — вежливо поздоровался он, избегая называть соседку по имени.
— Здравствуйте, Леша! — прошамкала старушка. — Вот, видите, опять кто-то ящики поджигает.
Ящики и в самом деле были в плачевном состоянии.
У половины из них отсутствовали замки, и перекосившиеся дверцы неряшливо висели. Примерно треть из них была черной от очередного поджога.
— Я думаю, это Севка Плоткин, сын Кости, ну, который с двенадцатого этажа, — поделился своими соображениями Леха. — Точно он, больше у нас тут некому. Но я его поймаю! Я вам говорю, я его поймаю! Костя нам всем тогда евроремонт сделает!
И Леха снова довольно хохотнул, представив себе, как прижмет Костьку, схватив за жопу его шпанистого сынка.
— А знаете, почтальон-то наш того! — поделился он с соседкой, выразительно тыча куда-то вверх большим пальцем.
— А что с ним? — заинтересовалась старушка.
— Да ничё особенного, медведь его задрал. У нас же тут зверинец приехал на пустырь, так он по пьяному делу к медведю и полез. Ну и кранты. Третьего дня захоронили, — словоохотливо пояснил Леха. — А я всегда грю, ежели выпил, то сиди дома, нечего ходить, нарываться. Правильно я грю?
Леха хотел еще добавить, что, мол, хуже всего по пьяному делу искать на свою жопу приключений, но постеснялся, смолчал из деликатности.
— Как же так! — всплеснула руками старушонка. — Вот несчастье! А такой с виду был приличный молодой человек!
— То-то и оно, — глубокомысленно подтвердил Леха.
— А кто же теперь будет пенсию разносить? — озаботилась соседка.
— Найдут кого-нибудь, — утешил ее Леха. — Не волновайтесь, Всеволдна, без пенсии не останетесь.
— Вы думаете? — все еще сомневалась старушенция.
— Гарантирую! — заверил ее Леха. — Все нормально будет! Как сестра-то?
— Чего? — переспросила соседка.
— Я говорю: как сестра-то, в порядке?
Вопрос этот Леха-Могила задал неспроста. Он надеялся из ответа заключить, с которой из близняшек сейчас беседовал. Но ничего не вышло, соседка не прокололась.
— Благодарю вас, все хорошо, — сказала она.
— Ну, ясно. Привет передавайте. Ладно, Всеволдна, я побег! Бывайте!
И, потеряв интерес к беседе, Леха вышел из подъезда.
Цель у него была вполне определенная. Вернее, две цели. Он намеревался пополнить исчерпавшиеся накануне запасы пива «Балтика». Но перед этим предполагал прокатиться на автобусе, немножко расслабиться.
