Майкл Коннелли - Поэт
— Хотите поговорить один на один? Что у вас есть такого?
— Об этом я скажу вам только наедине.
— А вы не из тех, кто хочет исповедаться?
Я улыбнулся:
— Что, если да? Возможно, я сообщу нечто важное.
— Тогда это хороший день. Ладно, пройдемте в нашу особую комнату. Надеюсь, вы не собираетесь просто отнять мое время? Как вас зовут?
— Джек Макэвой.
— Хорошо, Джек, только имей в виду, я сейчас выставлю оттуда наших ребят, и если ты потратишь мое время впустую, мы все на тебя очень обидимся.
— Думаю, проблема вряд ли возникнет.
Он встал со своего места, и тут я заметил: детектив много ниже, чем ожидалось. Ладно скроенный мощный торс поддерживали коренастые и слишком короткие ножки. Вот почему дежурный, встретивший меня внизу, назвал его Ларри Ноги. Независимо от того, насколько хорошо сидела одежда, физическая диспропорция предательски уродовала облик детектива.
— Что? — спросил он, обходя вокруг стола.
— Да ничего. Я говорю... Джек Макэвой...
Я отпустил ремень сумки, протянув руку ему навстречу, но Вашингтон даже не обратил на это внимания.
— Пройдем в комнату, Джек.
— Охотно.
Он бросил на меня взгляд, полный пренебрежения. Итак, мы квиты. За Ларри я прошел к двери той самой комнаты, где мужчина и женщина поглощали ленч. Оглянувшись, детектив взглядом показал на мою сумку.
— Что там?
— Компьютер. И в нем нечто весьма интересное.
Он распахнул дверь, и сидевшие в комнате уставились на Вашингтона.
— Простите, ребята, пикник окончен.
— Ноги, ну дай нам десять минут, — проговорил мужчина, уже поднимаясь с места.
— Не могу. У меня клиент.
Завернув в бумагу остатки сандвичей, детективы без всякого препирательства покинули комнату, хотя показалось, что мужчина посмотрел на меня со сдержанным недовольством. Наплевать.
Вашингтон сделал знак, и я положил сумку с ноутбуком на стол, рядом с перегнутым пополам картонным знаком «Не курить!». Мы сели по противоположные стороны стола. В комнате пахло куревом и салатом.
— Итак, чем могу быть полезен? — спросил Вашингтон.
Собравшись с мыслями, я старался выглядеть спокойным. Общаясь с копами, всегда испытываешь некоторый дискомфорт, даже если их речи и кажутся приятными. Постоянно думаешь, что они тебя в чем-то подозревают. В чем-то нехорошем. Заранее ищут в тебе червоточину.
— Не знаю, с чего начать. Я из Денвера. Приехал утром. Я репортер и пересек половину...
— Постой-постой... Ты репортер? И какого рода репортер?
Я уловил гневный импульс, и его левая щека слегка дернулась. Что не было неожиданным.
— Репортер из отдела новостей. Я работаю в «Роки-Маунтин ньюс». Просто выслушай до конца, и если потом решишь выставить, твое дело. Но я не думаю, что до этого дойдет.
— Видишь ли, приятель, я уже наслышан о способностях таких говорунов, как ты. У меня нет на тебя времени. Я не...
— Что, если Джона Брукса убили?
Я наблюдал за его реакцией, стараясь уловить, верит ли он в эту версию. Но ничего не происходило. Вашингтон держал все внутри.
— Твой напарник, — повторил я еще раз. — Думаю, его убили.
Детектив покачал головой:
— Не надо, я хорошо слышу. Только кто? Кто его убил?
— Тот же, кто убил моего брата.
На мгновение я замер, взглянув на него и убедившись, что теперь внимание Вашингтона сосредоточено полностью на мне.
— Мой брат был полицейским и занимался расследованием убийств в Денвере. Его убили около месяца назад. Сначала копы считали это самоубийством. Я начал копать самостоятельно и вот оказался здесь. Я действительно репортер, хотя не об этом речь. Дело в моем брате. И в твоем напарнике.
Вашингтон сдвинул брови и уставился прямо на меня. Воцарилось томительное молчание. Я ждал, когда он очнется. Однако Ларри будто окаменел. Или он поверил, или просто вышвырнет меня отсюда. Выйдя из оцепенения, мой визави резко откинулся на стуле. Достав из внутреннего кармана пачку сигарет, закурил, а затем вытащил из угла мусорницу, поставив ее так, чтобы стряхивать пепел. Я представил, сколько раз он слышал о вреде курения для роста юноши. Выпуская дым, Ларри задирал голову вверх, и дым уходил выше, собираясь у потолка. Наконец он перегнулся через стол, приблизив лицо ко мне.
— Я еще не знаю, что ты за фрукт. Покажи документы.
Кажется, мы перешагнули через пропасть, нас разделявшую. Достав бумажник, я протянул ему водительское удостоверение, пресс-карточку и пропуск в департамент полиции Денвера. Детектив просмотрел их тщательно и до конца, но я знал заранее, что он меня выслушает. Что-то такое было в смерти Брукса. И он явно хотел услышать повесть репортера, которого даже не знал.
— Ладно, — произнес Ларри, возвращая документы. — Значит, ты настоящий репортер. Но из этого еще не следует, что я должен тебе верить.
— Не спорю. Однако ты мне уже поверил.
— Слушай, ты собираешься рассказать или передумал? Не думаешь ли: раз в этой проклятой истории что-то не так, вроде... типа... Короче, что ты знаешь?
— Немногое. То, что напечатано в газетах.
Вашингтон загасил сигарету о край мусорной корзины и бросил окурок на дно.
— Что же, Джек, тогда рассказывай свою историю. В противном случае ты сделаешь мне большое одолжение, свалив отсюда.
Записи не понадобились. Рассказав ему все, в самых мельчайших деталях, я не обращался к блокноту, потому что помнил все до точки. Это заняло около получаса, в течение которого Вашингтон выкурил еще две сигареты, не проронив ни слова. Оба раза он не выпускал сигарету изо рта, так что дым скрывал его глаза. Но я уже знал. Как и с Векслером. Я лишь подтверждал то, что Ларри понимал в глубине души.
— Нужен ли номер Векслера? — спросил я, закончив свой рассказ. — Он подтвердит: все сказанное — правда.
— Нет. Если понадобится, я найду его сам.
— Вопросы у тебя есть?
— Нет, только не сейчас.
Он взглянул на меня в упор.
— И что теперь?
— Я хочу проверить. Где ты остановился?
— Отель «Хайатт», около реки.
— Ясно, позвоню позже.
— Детектив Вашингтон, так не пойдет.
— Как это?
— А вот как: я сюда пришел со своей информацией и хочу уйти с вашей. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
— Послушай, мальчик, такого договора между нами не было. Ты пришел сам и рассказал свою историю, так...
— Не нужны мне твои понты, папаша, и не называй меня «мальчиком». Я не из деревни приехал. Я дал сведения, и взамен мне нужно кое-что получить. Я за этим приехал.
— Сейчас у меня ничего нет, Джек.
— Хватит врать! Как ты можешь сидеть и врать? Врать, когда я знаю точно: у тебя кое-что есть. И мне нужно это!
— Что, сделаешь статейку, и она приведет сюда остальных шакалов, таких же, как ты?
Теперь уже я перегнулся к нему через стол.
— Говорю же, речь не о статье!
Я откинулся назад, и мы посмотрели друг другу в глаза. Я захотел покурить, но не нашел у себя ни одной сигареты, а просить у Ларри не хотелось. Тишина была нарушена лишь тогда, когда один из детективов, сидевших вначале в общей комнате, приоткрыл дверь и посмотрел на нас.
— Все в порядке? — спросил он.
— Вали отсюда, Реццо, — ответил Вашингтон.
Едва дверь закрылась, он заметил:
— Любопытный такой, засранец. Знаешь, что они подумали? Нет? Они подумали: может, ты решил накопать что-то про паренька? Годовщина, знаешь ли... Странные вещи творятся в мире. Подождем, все еще услышат настоящую историю.
Я вспомнил о фотографии, лежавшей в кармане.
— Я побывал на том месте, пока добирался сюда. Там цветы.
— Обычная картина, — ответил Вашингтон. — Семья часто туда приезжает.
Я кивнул, почему-то ощутив вину за то, что забрал фото. Поэтому не стал ничего говорить. Просто ждал, что сделает Вашингтон. Казалось, он немного отошел. Каменное лицо разгладилось и смягчилось.
— Слушай, Джек, нужно кое-что выяснить. И немного это обмозговать. И если говорю, что позвоню, значит, позвоню. Возвращайся в отель и закажи массажистку или еще что. Так или иначе, я сам выйду на связь в пределах двух часов.
Я облегченно кивнул, и он встал из-за стола. Через стол Вашингтон подал мне правую руку. Я ответил крепким пожатием.
— Хорошо сработал. Для репортера, разумеется.
Я взял свой компьютер и вышел. Отдел показался более населенным, причем большинство из присутствующих теперь наблюдали, как я иду к выходу. Судя по времени, которое мы провели наедине, все поняли, что я не похож на чокнутого. На улице еще похолодало, а снег начинал сыпать всерьез. Минут пятнадцать я безуспешно ловил такси, пока не остановил наконец машину.
На обратном пути я уговорил водителя сделать крюк через Висконсин и Кларк-стрит, выпрыгнул из автомобиля и по свежему снегу добежал до дерева.
Я положил фотографию Бобби Смазерса обратно. Туда, где нашел.
Глава 12
Ларри Ноги промариновал меня до вечера. В пять я попытался до него дозвониться, но найти детектива в Третьем районе или, как называли его подразделение в департаменте, «11-21», оказалось невозможно. Секретарь убойного отдела отказалась раскрыть место пребывания Вашингтона, равно как и оповестить его о моем звонке. В шесть, когда я наконец смирился с неудачей, в дверь постучали. Это был Ларри собственной персоной.
