Томас Харрис - Молчание ягнят
— Одну секунду, мистер Кроуфорд. Так вы хотите сказать, что возможно, Клауса убил Буйвол-Билл? Много лет назад?
— Вам это кажется маловероятным? Слишком сильно напоминает простое совпадение?
— Сейчас, в эту секунду — да.
— Давайте подумаем вместе.
— Доктор Лектер сказал мне, где искать Клауса, — начала Кларис.
— Верно, сказал.
— Доктор Лектер сказал мне, что его пациент, Бенджамин Распейл, признался, что убил Клауса. Но сам Лектер считает, что смерть скорее всего наступила в результате асфикции на сексуальной почве.
— Именно так.
— И вы думаете, что, быть может, доктор Лектер точно знает, как умер Клаус, и что Распейл и асфикция тут ни при чем?
— В горле у Клауса нашли насекомое. У девушки в Западной Вирджинии тоже. Подобного я не встречал нигде и никогда. Не читал и даже не слышал. А вы что думаете об этом?
— Я думаю, что если вы сказали мне собрать вещи на два дня, значит хотите, чтобы я встретилась с доктором Лектером, правильно?
— Вы единственная, с кем он говорит, Старлинг. — Кроуфорд посмотрел на нее печальным взглядом. — Надеюсь, вы не откажетесь?
Кларис кивнула.
— Детали обсудим по дороге в лечебницу.
Глава 19
— Еще до того, как мы взяли Лектера за многочисленные убийства, он имел обширную психиатрическую практику, — начал Кроуфорд. — Проводил психологические обследования преступников для судов Мэриленда, Вирджинии и других штатов по всему восточному побережью. Повидал немало душевнобольных. Неизвестно, на кого он их мог натравливать, просто так, ради забавы. Это один путь, откуда он может знать Клауса. Кроме того, он хорошо знал Распейла, и во время сеансов тот многое ему рассказывал. Мог рассказать и о том, кто убил Клауса.
Кроуфорд и Старлинг сидели друг напротив друга в фэбээровском фургоне, мчавшемся по 95-ой автостраде на север, в сторону Балтимора, лежащего в шестидесяти километрах от Вашингтона. Сидящий за рулем Джефф гнал фургон на полной скорости, повинуясь приказу «добраться как можно быстрее».
— Лектер предложил свою помощь, это старый прием.
Я уже видел, как он помогает. Ни разу не сообщил ничего полезного, а Уиллу Грэну помог получить удар ножом в лицо. Так, ради забавы. Но это насекомое в горле у Клауса и у этой девушки из Западной Вирджинии… на это я не могу махнуть просто так рукой. Ни Алан Блум, ни я никогда не сталкивались и даже не слышали о чем-то подобном. А вы, Старлинг? По-моему, вам пришлось прочесть немало специальной литературы?
— Нет, никогда. Читала, что засовывают другие предметы, но насекомых — ни разу.
— Для начала остановимся на двух моментах. Первое, мы приняли без доказательств, что Лектеру действительно известны какие-то конкретные факты. И второе, мы запомнили, что Лектер делает все исключительно ради развлечения. Никогда не забывайте об этом. Идем дальше. Он хочет, чтобы Буйвола-Билла поймали до того, как он успеет расправиться с Кэтрин Мартин. Все его выгоды лежат в этом направлении. У нас больше нечем запугать его — он уже потерял и книги, и унитаз.
— А что, если нам просто обрисовать ему ситуацию и что-нибудь пообещать? Ну, например, камеру с окном. Он ведь хотел именно это, когда предлагал помочь нам.
— Он предлагал помочь, Старлинг. Помочь, а не написать донос. Простой донос не дает ему возможности порисоваться и попускать нам пыль в глаза. Вы в смятении, вы ждете от него правды. А он не спешит. Ему некуда торопиться. Он наблюдает за всем, что происходит, как за бейсбольным матчем. Так что даже если мы попросим его написать донос, он все равно будет выжидать. Сразу он ничего не напишет и не расскажет.
— Даже за награду? За что-то, чего он не получит, если Кэтрин Мартин умрет?
— Представим, мы скажем ему, что знаем о его осведомленности в этом деле и хотим, чтобы он написал донос. Тогда наибольшее удовольствие он получит от того, что будет тянуть резину и прикидываться, будто пытается припомнить факты. И так неделю за неделей, заставляя сенатора Мартин надеяться и в то же время позволяя Кэтрин умереть. А потом примется мучить еще одну, другую мать, и еще одну, во всех вселяя надежды своими заявлениями, что он уже почти вспомнил — это для него куда интереснее, чем получить камеру с видом из окна. В этом вся его жизнь, его питательная среда. Знаете, Старлинг, я не сторонник той мысли, что с возрастом человек становится мудрее и набирается опыта, но что действительно приходит с годами, так это умение хитрить. И вот сейчас нам как раз и представляется возможность проявить свою хитрость.
— Значит, доктор Лектер должен подумать, что мы пришли к нему, чтобы поговорить по чисто теоретическим вопросам.
— Правильно.
— Тогда зачем вы мне все это объясняли? Почему просто не направили меня поговорить с ним таким образом?
— Я рассуждаю. Вы тоже будете так делать, когда станете начальником. Самый лучший способ мыслить.
— Итак, не следует упоминать о найденном в горле у Клауса насекомом. И вообще — никакой связи между Клаусом и Буйволом-Биллом.
— Верно. Вы пришли к нему потому, что изумлены его предсказанием о снятии скальпов. Я дам вам бумагу, где официально отказываю ему в его просьбе. Но поиграйте на этом. У вас есть предложение кое-каких привилегий — и этот вопрос может решить кто-то из влиятельных людей, например таких, как сенатор Мартин. Он должен понять, что необходимо поторопиться, потому, что если Кэтрин умрет, все предложения для него кончатся. Как только это происходит, сенатор Мартин тут же теряет к нему всякий интерес. Если же он ошибется, то только из-за того, что недостаточно умен и компетентен, чтобы выполнить обещание, а не из-за того, что будет водить нас за нос.
— А сенатор Мартин хоть знает о нем?
— Лучше бы вы не задавали этого вопроса, Старлинг.
— Понятно.
Итак, сенатору Мартин никто ничего не говорил. Скорее всего, Кроуфорд просто побоялся, что она настоит на том, чтобы самой поговорить с Лектером, а потом допустит ошибку и испортит все дело.
— Вам действительно понятно?
— Да. Только как он сможет вывести нас на Буйвола-Билла, не показав, что не только догадывается, но и знает о нем кое-что?
— Не знаю, Старлинг. У него было достаточно времени это обдумать. Он переждал уже шесть жертв.
Кроуфорд повернулся к телефону и следующие минут двадцать звонил в департаменты полиции Швеции, Дании и Бельгии, прося ускорить опознание Клауса. Все уже получили телексы с запросом Интерпола и начали поиски.
Кларис видела, что Кроуфорд специально подобрал для поездки фургон, снабженный всем необходимым для международной телефонной связи. Хотя, честно говоря, из кабинета звонить было бы намного удобнее. Да и вообще, не очень-то пристало начальнику отдела трястись ночью в машине, отбросив более важные дела. В принципе, он мог бы проинструктировать ее и по телефону. Но Кроуфорд все же поехал, и Кларис была от души благодарна ему за поддержку.
У нее появилось чувство, что и эта поездка, и разрешение на ее задание дались Кроуфорду недешево. Телефонный разговор шефа с директором Бюро подтвердил ее мысли.
— Нет, сэр… Нет… Нет, никаких микрофонов и диктофонов… Томми, это моя личная рекомендация, и я настаиваю на этом. Я против, чтобы она брала с собой диктофон… Да, и доктор Блум то же самое говорит… Он? Застрял в аэропорту. Туман. Прилетит как только прояснится… Хорошо.
Покончив с делами, Кроуфорд позвонил домой и поговорил с дежурящей у постели жены медсестрой. Потом повесил трубку и несколько минут сидел, устремив невидящий взгляд в темное окно. Наконец, тяжело вздохнул, надел очки и снова повернулся к Кларис.
— Будем разговаривать с Лектером три дня. Если ничего не высосем, балтиморская полиция начнет его пытать, пока суд не оттащит их за уши.
— В прошлый раз пытки ни к чему не привели. Доктора Лектера не очень-то заставишь говорить.
— Да уж. Что он им там соорудил тогда, бумажного цыпленка?
— Ага.
— Хотя балтиморскую полицию тоже ни в чем не упрекнешь, — вздохнул Кроуфорд. — Ведь Лектер их заключенный. Если Кэтрин все же погибнет, по крайней мере они смогут сказать сенатору Мартин, что испробовали все способы.
— Как сама сенатор Мартин?
— Держится прекрасно, а что на душе… можно себе представить. Она крепкая, волевая женщина, к тому же очень умная. Вам бы, Старлинг, она, наверное, понравилась.
— А Джонс Хопкинс и балтиморская полиция будут держать язык за зубами насчет насекомого в горле у Клауса? Сможем сохранить все в секрете от прессы?
— Дня три, пожалуй, сможем.
— Тогда еще ничего.
— Не следует доверять Фридерику Чилтону или кому-либо еще из этой больницы, — предупредил Кроуфорд. — Узнает Чилтон — узнают все. Конечно, Чилтон будет в курсе о вашем визите, но запомните: вы помогаете балтиморской полиции закрыть дело Клауса — и никакого отношения к Буйволу-Биллу.
