Сотилиан Секориский - Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)
Четыре человека крепко держали Рулона, который оказывал сильное сопротивление. Двое других засунули руки в тиски и затянули. Вокруг собралась толпа одноклассников, восхищаясь новой забавой. Пальцы сначала побелели, затем стали синими. Рулон завыл от боли. Со всех сторон на него нападали.
— Будешь знать, бля, как рыпаться! — заорал Цыпа, дав Рулону увесистую пощечину.
Еще один прижигал ему шею бычком. Другой схватил его за нос и начал делать «сливу».
Сразу так много боли. Рулону было очень больно и обидно. От жалости к себе потеряв самоконтроль, он чуть не расплакался, но потом быстро взял себя в руки и стал усиленно культивировать отрешенность. Внезапно он ощутил себя как бы смотрящим на происходящую ситуацию со стороны. Хотя боль в теле осталась и даже усилилась, но обида и самосожаление прошли, словно их и не было. Серый мрак мастерской давил на мысли, трудно было представить солнце и горы, что всегда помогало Рулону отрешиться, но он преодолел себя.
А издевательства продолжались, озлобленные хулиганы пинали, щипали, били его. Кто-то взял его портфель и вывалил на пол содержимое: дневник, тетрадку и ручку.
Цыпа схватил дневник и начал в нем писать, громко комментируя:
— Замечание на уроке!
— Прыгал с пятого этажа!
— Прыгал с девятого этажа!
— Прыгал с десятого этажа!
— Разбился! Воскрес!
— Изнасиловал учительницу!
— Взорвал школу!
Тут стало совсем весело, и все покатились со смеху. Рулону сперва стало обидно, но потом он увидел все по-иному, и ему стало смешно, он рассмеялся на удивление всем присутствующим. На мгновение хулиганы оторопели, не поняв, в чем дело, потом переглянулись и снова стали бить и мучить Рулона, пока не прозвенел звонок и в класс не вошел преподаватель в сером костюмчике.
Увидев его, все тут же успокоились и поспешно вышли из класса. В класс стали заходить другие ученики. Они увидели Рулона, спокойно стоящего у стола и стали обсуждать это явление. Некоторые смеялись над ним, что он стоит, как статуя. Другие подошли поближе, чтобы посмотреть, что же происходит.
— А ты чего здесь стоишь? — спросил преподаватель Рулона.
— Да меня тисками зажали, — спокойно объяснил он.
Ученики громко заржали и, пытаясь освободить Рулона, начали закручивать рукоятку не в ту сторону. Рулон вскрикнул от боли и пнул наиболее близко стоящего разиню.
— Давай откручивай быстрее! — рявкнул со злостью Рулон.
Была видна бледность на лице преподавателя, он знал, что если с учеником случится какая-то травма на уроке, то он будет иметь большие неприятности.
«Вот зачем я здесь, — подумал Рулон, потирая больную руку, — радость-то какая, я имел прекрасную возможность попрактиковаться в отрешенности и осознанности. Да это физическое тело, в рот его еби, хороший тренажер для развития сознания и воли. Голод, холод, боль и другие мучения не дают уснуть, пробуждают нас, мать их ети, и призывают к развитию. Но я должен отрешиться, видеть тело со стороны, понять, что я не являюсь только ентим куском мяса, кормом для червей, я нечто иное, я могу быть вне его».
***
Третий урок вела молодая, незакореневшая в учитилизме преподавательница, которая сразу «врубилась», что с учениками шутки плохи. Она вела урок истории, на котором читала ребятам увлекательные повести и рассказы о жизни в старые времена, что, как она считала, лучше поможет в познании, нежели традиционное сухое преподавание. Поэтому на ее уроках все сидели тихо, и если кто-нибудь начинал болтать, другие успокаивали его, чтобы не мешал слушать.
Рулон сидел рядом с Марианной за партой и потирал ноющую от боли руку здоровой рукой, пытаясь хоть как-то сгладить эту боль. Он подробно рассказал Марианне все, что с ним произошло.
— Когда ты медитируешь, то все равно поступай, как все дураки, не то они тебя сделают «чертом». А Цыпа хорошо проучил тебя, ты никогда не должен терять профессиональную бдительность! — поучительно произнесла она.
— А я уж подумал, — высказал он своё мнение, — что может не стоит медитировать, раз так все плохо?
— Ты что, суеверный? — бросила Марианна и засмеялась. — Это тебе практика, чтобы медитировал в более трудных условиях, а то дома слишком легко делать вид, что ты медитируешь. Ничего, я еще научу тебя скоморошеству. Пойдем лучше домой. Вот уже и звонок.
И они вышли на улицу. Пронизывающий ветер забирался под легонький пиджак Рулона, он стал поеживаться и притопывать. Никто не ожидал такого резкого похолодания. Рулон, оставаясь верным своей традиции, продолжал ходить в пиджачке. Марианна поймала тачку.
— Ну, пошли в машину, пора! Теперь ко мне на хату.
Шофер с длинными усами, лет сорока, остановив свою новенькую «Тойоту», заинтересованно осмотрел Марианну, затем кинул насмешливый взгляд на Рулона и движением головы пригласил их сесть.
— Ты знаешь, что такое скоморошество? — спросила Марианна у Рулона.
— Ну, это значит быть «петрушкой», паясничать. Мать часто меня обвиняет в этом.
— Вот и хорошо. Значит, у тебя уже есть задатки, мой милый. Теперь ты будешь дальше осваивать это искусство, чтобы ты мог выжить в этом мире таким идиотом, которым ты являешься.
— Но ведь я хочу быть йогом, а не шутом, — возразил Рулон.
— А ты думаешь, что шуты это просто фигляры? Нет, мой дорогой! Запомни, многие шуты были великими магами и управляли королями и целыми странами, так как шутовство — это великая магия.
— Не могу понять, — сказал Рулон недоуменно, — в чем тут магия? Мне казалось, это просто способ веселить кого-то.
— Нет, клоунада — это прежде всего искусство перевоплощения. И если ты сможешь перевоплощаться в любой образ, ты научишься управлять собой. Не нелепый образ тебя, который создали твои родственники и общество, будет довлеть над тобой, но ты будешь сам создавать любой образ, станешь свободным и одурачишь всех «умников» из социума. И если ты преуспеешь в этом, то можешь стать и оборотнем, и даже сможешь изменять свой физический облик, к примеру, сможешь стать волком, — рассмеялась она.
— Но если у меня не будет образа самого себя, то кем же я буду? — недоумевал Рулон.
— А ты, что, хочешь быть Васей Батарейкиным? Помни, ты пустое место, дырка от бублика. Ты — актер и зритель в этой жизни, и даже если тебе будет очень трудно, ты должен все равно играть. Даже в самой серьезной ситуации оставаться игроком и зрителем, т. е. наблюдать за собой со стороны, не отождествляясь со своим проявлением.
Рулон задумался.
— А как же Бог? Как я должен относиться к нему во время молитвы?
— А Бог — это великий игрок, и вся жизнь — игра. И ты будешь весело этому у него учиться. Запомни это, именно весело. Как бы ни была трагична ситуация, даже если тебя убивают, ты должен сохранять внутреннюю жизнерадостность. Хотя внешне ты можешь и плакать, но внутри должен веселиться, смеяться над собой и другими.
— Как можно над всем смеяться, ведь это же нехорошо? — спросил Рулон.
— Дурак ты, братец, — сказала Марианна, — наша жизнь нелогична, иррациональна, и только юмор поможет тебе это постичь. Ты тоже должен стать нелогичным, войти в резонанс с этой жизнью. И не удивляйся, если что-то идет не так, как тебе кажется должно идти, а просто смейся над этим. Ну, что, скоморох, понял? Тогда радуйся!
Рулон глупо заулыбался и скривил свою рожу, паясничая и корча из себя идиота.
— Ну, вот так уже лучше, — сказала она, повернув его к зеркалу. — Полюбуйся на себя. Это лицо нашей жизни, глупое и тупое. Так что остается только хохотать и поступать по-дурацки. А на самом деле как раз так, как надо, чтобы добиться результата. Так что в путь, мой милый, в путь дурака, — рассмеялась она.
Шофер подвез ребят к самому подъезду, а Марианна решительно сунула ему самую небольшую оплату с таким видом, словно платит в несколько раз больше. Шофер сунул деньги, даже не пересчитывая, и еще минуту смотрел вслед удаляющейся королеве.
Вошли в квартиру. Дома у Марианны, как всегда, был полный порядок. Включив легкую музыку, Марианна раскрыла красный блокнот, где напротив каждого телефона стояли какие-то странные значки.
— Что это? — спросил Рулон, рассматривая записи в блокноте.
— Психология абонентов, — ответила Марианна.
Она подошла к телефону и, найдя в блокноте нужную фамилию, стала набирать номер. Поговорив с каким-то мужчиной, Марианна набрала следующий номер. Обзвонив несколько человек, она застала дома двоих и пригласила их. Рулон очередной раз внимательно рассматривал роскошную квартиру Марианны.
— Потрясающе. Где ты такое гнездышко отхватила? — вырвалось восхищение у Рулона.
Этот вопрос давно интересовал его, но он стеснялся об этом спросить. Марианна хитро улыбнулась.
— Надо уметь жить, мой дорогой. Все просто, и все в наших руках. Помни, что кроме разных предрассудков нашим миром правят секс и деньги.
