Сидни Шелдон - Тонкий расчет
– Эти люди дошли до крайности, – объясняла она Мэтту. – Я не могу их покинуть. Если будете настаивать на своем, я уволюсь.
– Это шантаж?
– Вот именно.
– Так я и думал, – фыркнул Мэтт. – Я не позволю никому меня шантажировать. Ясно?
Дейна промолчала.
– Как насчет отпуска? – осведомился Мэтт.
– Не нужен мне никакой отпуск, – пробормотала девушка. До нее донесся глубокий вздох.
– Хорошо. Оставайтесь. Но, Дейна…
– Что?
– Обещаете быть осторожной?
Где-то на улице послышалась пулеметная очередь.
– Даю слово.
Днем и ночью в городе не прекращались бои. Дейна не могла спать. Каждый взрыв означал еще одно уничтоженное здание, еще одну бездомную семью, новых убитых и раненых.
Рано утром съемочная бригада «Вашингтон трибюн» отправилась работать. Подождав, пока затихнут раскаты от взрыва очередного снаряда, Бенн Албертсон кивнул Дейне:
– Десять секунд.
– Готова.
Повинуясь знаку Бенна, она повернулась спиной к руинам и взглянула в камеру.
– Этот город медленно исчезает с лица земли. Он уже ослеп, потому что электричество отключено, оглох, потому что радио– и телестудии не работают, остался без ног, потому что общественный транспорт не функционирует…
На экранах возникла детская площадка со ржавыми скелетами качелей и горок.
– Когда-то давно, в другой жизни, здесь играли малыши и воздух звенел их смехом.
Орудийная канонада все приближалась, неожиданно взвыла сирена воздушной тревоги. Однако никто не всполошился. Люди продолжали спокойно шагать по тротуарам, словно ничего не замечая.
– Вы слышите сирену? Очередная воздушная тревога. Предупреждение немедленно прятаться и бежать. Но жители Сараево давно поняли, что нет такого места, где они были бы в безопасности, и потеряли способность к самосохранению. Те, кто мог, давно покинули страну, бросив дома и пожитки. Слишком многие из тех, кто остался, уже мертвы. Жестокий выбор – остаться нищими или погибнуть. Ходят слухи о близком перемирии, но пока это всего лишь слухи. Придет ли мир на эту землю? И когда? Выйдут ли из подвалов дети, чтобы снова играть на этой площадке? Никто не знает точно. Осталась лишь надежда, слабеющая с каждым днем. Репортаж вела Дейна Эванс из Сараево для WTE.
Красный огонек на камере погас.
– Давай поскорее выбираться отсюда, – предложил Бенн.
Новый оператор Энди Казарес начал торопливо собирать оборудование.
На тротуаре неподвижно застыл мальчик, не сводя взгляда с Дейны. Обычный уличный бродяжка, оборванец, в грязных лохмотьях и рваных сандалиях. На чумазом лице яростно блестели карие глаза. Правой руки не было.
– Привет, – улыбнулась Дейна парнишке. Тот не ответил. Девушка пожала плечами и обернулась к Бенну: – Пойдем.
Несколько минут спустя они уже входили в «Холидей инн». Отель был битком набит репортерами всех мастей, национальностей и стран. И пусть они считались соперниками, но обстоятельства и постоянно грозившая опасность сплотили этих людей, всегда готовых прийти на помощь друг другу. И сейчас они делились новостями:
– …восстание в Черногории…
– Налет на Вуковар…
– Прямое попадание в больницу в Петрово! Село…
Жан-Поль Юбер получил новое назначение и уехал, Дейне ужасно его не хватало.
Как-то утром, выйдя из отеля, Дейна увидела в переулке того однорукого мальчишку. Йован открыл дверцу нового «лендровера».
– Доброе утро, мадам.
– Доброе утро, Йован, – рассеянно бросила Дейна и направилась к мальчику. – Здравствуй.
Тот не ответил.
– Как будет по-словенски «доброе утро»? – обратилась Дейна к Йовану.
– Добре утро, – ответил за водителя мальчик.
– Так ты понимаешь по-английски? – удивилась девушка.
– Может быть.
– Как тебя зовут?
– Кемаль.
– Сколько тебе лет, Кемаль?
Вместо ответа оборванец повернулся и зашагал прочь.
– Опасается незнакомых людей, – вздохнул Йован.
– И правильно делает, – вздохнула Дейна. – Я тоже.
Когда несколько часов спустя машина снова подъехала к отелю, Кемаль уже ждал у дверей, и не успела Дейна выйти, как мальчишка выпалил:
– Двенадцать.
– Что? – недоуменно переспросила девушка. – А, поняла.
Слишком мал для своего возраста. Она взглянула на пустой рукав драной рубашки и хотела спросить, как это случилось, но вовремя воздержалась.
– Где ты живешь, Кемаль? Может, мы отвезем тебя?
Мальчик гордо пожал плечами и отошел.
– Ну до чего же невоспитанный сопляк! – пробурчал Йован. – Никакого уважения к старшим!
– Может, он потерял его вместе с рукой? – тихо ответила Дейна.
Вечером в ресторане отеля репортеры оживленно обсуждали последние новости.
– ООН наконец решила вмешаться! – радовалась Габриелла Орси.
– Давно пора.
– А по-моему, слишком поздно.
– Никогда не поздно пытаться покончить с бойней, – возразила Дейна.
На следующее утро телетайп принес два сообщения. Одно – о договоре, заключенном между США и ООН. Другое – о полном разрушении здания сараевской газеты «Освобождение».
– Вашингтонские корреспонденты дадут информацию о договоре, – сказала Дейна Бенну. – Давай делать репортаж об «Освобождении».
***Она стояла перед руинами здания, в котором когда-то размещалось «Освобождение». Глазок на камере налился красным цветом.
– Люди умирают здесь каждый день, а дома превращаются в развалины. Но этот погиб как герой. Тут печаталась единственная независимая газета Сараево «Освобождение», сотрудники которой не боялись говорить правду. Когда бомба попала в здание, они перешли в подвал и там продолжали работу. Когда в городе не осталось ни одного газетного киоска, репортеры выходили на улицы и сами становились продавцами. Их газета призывала к свободе. С гибелью «Освобождения» умерла еще одна надежда на свободу.
Мэтт Бейкер жадно ловил каждое слово, не сводя глаз с экрана.
– Черт возьми, она молодец! – Он повернулся к заместителю: – Немедленно отдайте распоряжение купить Эванс собственную передвижную спутниковую телестанцию. И побыстрее!
– Да, сэр.
В номере Дейны оказался незваный посетитель. Полковник Гордан Дивьяк небрежно развалился в кресле и даже не подумал встать при виде девушки. Та застыла на пороге:
– Никто не передавал, что у меня гость.
– Это не дружеский визит. – Пуговичные черные глазки презрительно сощурились. – Я видел ваш репортаж об «Освобождении».
– И что же?
– Вам позволили въехать в страну, чтобы передавать последние новости, а не выносить собственные суждения!
– Я ничего не…
– Не сметь перебивать меня! Боюсь, ваши понятия о свободе не совпадают с нашими! Ясно?
– Нет. По-моему…
– В таком случае позвольте объяснить подробнее, мисс Эванс. Вы только гостья в моей стране. И возможно, шпионите для своего правительства.
– Я не…
– Вам уже было сказано: молчите и слушайте! Я предостерегал вас в аэропорту: мы тут не в игрушки играем. Идет война. И всякого, уличенного в шпионаже, будут судить по законам военного времени.
От этого тихого голоса мороз шел по коже. Полковник поднялся:
– Это последнее предупреждение.
Дейна уставилась в спину Дивьяка. Он ее не запугает! Ни за что! Пусть говорит что хочет. Она смертельно боялась.
Вскоре от Мэтта Бейкера прибыла посылка – огромный ящик с шоколадом, конфетами, гранолой[10], консервами и другими продуктами. Дейна с трудом дотащила коробку до вестибюля, где щедро поделилась с собратьями по профессии. Восторгам не было предела.
– Вот это босс! – позавидовал Сатоми Асака.
– Как бы и мне устроиться в «Вашингтон трибюн»? – пошутил Хуан Сантос.
Кемаль снова ждал в переулке, кутаясь в выношенную до дыр, почти истлевшую куртку.
– Доброе утро, Кемаль.
Мальчик, не отвечая, изучал ее из-под полуопущенных ресниц.
– Я еду в магазин. Хочешь со мной?
Молчание.
– Тогда поступим по-другому, – пробормотала выведенная из терпения Дейна и открыла заднюю дверь «лендровера». – Садись в машину! Быстро!
Мальчик, нерешительно помявшись, все-таки двинулся к автомобилю и неуклюже уселся.
– Можно найти магазин, где еще продается одежда? – спросила девушка Йована.
– Знаю тут один.
– Едем.
Йован, как всегда, рванул с места на третьей скорости. Немного опомнившись, Дейна спросила:
– У тебя есть мать и отец, Кемаль?
Мальчик покачал головой.
– Где ты живешь?
Кемаль пожал плечами и неожиданно придвинулся ближе, словно прося защиты.
***Они в два счета добрались до Баскарсии, старого сараевского рынка. Фасад дома разбомбили, но магазин был открыт. Дейна взяла Кемаля за руку и повела внутрь.
– Что угодно, мадам? – спросил продавец.
– Куртку для моего друга. Примерно его размера, – показала Дейна на мальчика.
– Сюда, пожалуйста.
В отделе детской одежды оказалось несколько мальчишеских курток.
