Вы меня не знаете - Махмуд Имран

– Да мы и не собирались нарываться. Вообще-то, я к тебе по делу пришел.

Примерно с минуту он молчит, как будто пытаясь все обмозговать. Он не уверен, подстава это или нет. Наконец его глаза загораются.

– Так и че ты, блин, сразу не сказал? Тогда все, без обид, и на первый раз отдам бесплатно. – Он улыбается и лезет в карман.

– Не, чувак, я не за этим.

– А я, блин, не кроссовки продаю.

– Не, в смысле, за этим, но вот он, – я дергаю локтем в сторону Курта, – хочет купить килограмм.

– Целый кэгэ?

– Ага.

– Да пошли вы! – Он поворачивается, будто собираясь уходить.

– Серьезно, – говорю я, а Курт делает вид, что с него хватит и он тоже уходит.

Я как будто шариками жонглирую. Кажется, что один из них сейчас выскользнет у меня из рук.

– Эй, чувак, погоди, – говорю я Курту и поворачиваюсь к Джамилю. – Этот парень надежный.

Курт останавливается и ждет, переводя взгляд с меня на Джамиля. Свою роль он играет как надо. Джамиль и его ребята тоже останавливаются. Они как будто видят, как деньги плывут им в руки. Особенно Бинкс, который натурально пыхтит.

– Ну давай перетрем, – говорит Джамиль, и я понимаю, что он купился.

Курт и Джамиль подходят друг к другу поближе и начинают переговариваться. Сначала – обычный треп о цене и так далее, и, когда становится видно, что Джамиль расслабляется, я чуть подмигиваю Курту, и мы начинаем его обрабатывать.

– Не, на хер, – говорит Курт. – Пятьдесят кусков за кило? Да ты прикалываешься.

– Либо так, либо никак, чувак. Получается пятьдесят за грамм. Я мог бы и в два раза дороже продать. Мне-то тоже надо свою долю получить, не? – Джамиль складывает руки на груди.

– И какая будет чистота? Восемьдесят процентов?

– Еще чего. Сорок.

– Сорок процентов, и ты просишь пятьдесят кусков? Ты, что ли, думаешь, что я вчера из мамки вылез? Да за пятьдесят кусков я без проблем достану восемьдесят процентов. Что за пургу ты мне тут гонишь, бро? – Курт наклоняется над ним всем телом, чтобы припугнуть.

– За пятьдесят кусков восемьдесят процентов достать нереально. Ни хрена.

– Да хочешь, я для тебя достану. За шестьдесят кусков.

– Я продаю, а не покупаю, – говорит Джамиль, делая вид, что ему все равно, но по его лицу видно, что он заинтересовался.

– Но сначала же ты сам покупаешь? Покупаешь, конечно, и тогда ты либо меня хочешь ободрать, либо тебя обдирают. Вот и все. Я, честно, не думал, что ты такой зеленый. Мне кореша говорили, что ты со связями, а ты просто на улицах толкаешь. Обычный рядовой, – говорит Курт и кивает мне. – Пошли.

Когда мы уходили, я заметил свидетельницу, которая потом говорила в суде, что слышала, как я ругался с Джамилем. Я даже не знал, что она там была, пока не увидел записи с камер наблюдения. Но когда она пришла в суд, я понял, что знаю ее. Она хорошая девчонка. Теперь я понимаю, почему она решила, что мы типа порамсили. Мы не стеснялись в выражениях и размахивали оружием, так что я ее не виню. И вообще, как по мне, ее показания мне на руку. То, что она говорила, подтверждает мои слова. Да, мы ругались. Ну, типа ругались, но она же не рассказала почему. Потому что не может, а я могу.

Короче, несколько секунд мы идем, и я гадаю, не провалили ли мы все дело. Курт шепчет, что все нормально, нормально, он у нас на крючке, просто шагаем, но я не уверен. Мы уже почти на дороге, и тут к нам бежит Джамиль и кричит, чтобы мы остановились.

– Бро, договор, – говорит он. – Пятьдесят пять кусков. Восемьдесят процентов.

– Шестьдесят, – отвечает Курт. – Меньше не получится.

– Ладно, шестьдесят, – тут же говорит Джамиль. – Когда достанешь?

– Деньги есть? Тогда на следующей неделе. Где встретимся?

– Не, чувак, давай завтра. Налик сейчас есть. Где-нибудь у меня. – И Джамиль неопределенно машет рукой, как будто квартира у него тут рядом.

– Не, чувак, сильно быстро, – говорит Курт спокойно. – Ладно, давай через три дня. У меня. У меня тут в районе притон. Вот мой телефон. Звякни потом. – Курт вынимает свой «блэкберри».

Несколько секунд все молчат. Джамиль, опустив голову, забивает телефон Курта. Шайло и Бинкс наблюдают, но явно не знают, куда себя деть. Наконец Джамиль поднимает голову:

– А ты вообще с кем?

– Да с Пушками, – отвечает Курт.

– Раз ты с ним тусуешься, они, видать, не парятся, когда у них девчонок угоняют. – Джамиль кивает на меня.

Курт пожимает громадными плечами, как будто ему плевать.

– Или ты тоже с Пушками? – Джамиль поворачивается ко мне.

– Не, чувак, я сам по себе. Просто другу помогаю. Я не при делах. И на заметку: Кира не у меня. Но я ее ищу. Так что если что узнаешь… – говорю я и ухожу, оставляя их обсудить детали.

Позже в тот же день мы встретились с Куртом, и он сказал, что все на мази:

– Теперь нужна ловушка.

Обеденный перерыв: 13:00

18

До перерыва я говорил, что, как сказал Курт, нам нужна ловушка. Кстати, если у вас есть лишний бутерброд или еще что – не откажусь, еда в тюрьме – полный отстой. Да не, шучу, все нормально. Просто хотелось разрядить обстановку. Я столько ходил туда-сюда, сколько вообще возможно в такой маленькой камере. Мне прямо лучше становится оттого, что я рассказываю все, как было, только это очень нервно.

На чем я остановился? Да, ловушка. Вижу, что вы в недоумении. Знаю, разобраться во всем этом непросто, но мне нужно убедиться, что вы меня понимаете. Короче, суть вот в чем: если Джамиль подумает, что Пушки его надули, то Олды и Пушки затеют разборку, и о Кире все забудут. План был, по идее, простой, и я бы даже над этим сейчас посмеялся, если бы не получилась такая срань.

План у Киры был такой: мы обставляем какую-нибудь пустую квартиру как притон, точку производства наркотиков, а это, по сути, значит, что нам нужно много белого порошка, как будто мы фасуем дозы. Просто чтобы все выглядело правдоподобно. Затем, когда Джамиль придет и увидит, что все как надо, и расслабится, я выйду из укрытия и вырублю его. Потом мы ограбим его и заберем шестьдесят кусков. А когда он придет в себя, Курт отправит его на все четыре стороны с меткой Пушек на лбу.

План был идеальный по многим причинам. Во-первых, все знают, что такие подставы случаются. Одни дилеры грабят других. Все, кто рос на улицах, знают, что это обычное дело. Вы не в курсе, потому что кто заявляет в полицию о том, что у него свистнули наркоту класса А?

Короче, это был хороший способ наверняка выбесить Олдов. Никто бы не стал трогать их главного банчилу, понимаете? И тогда всем стало бы не до Киры. Как я уже говорил, Олды – пиздец, жесткие ребята, и мы не сомневались, что они разберутся с Пушками, правда, неизвестно, останется ли после этого от Пушек хоть что-нибудь.

Поверьте, я честно не хотел влезать в эти бандитские дела. Меня это пугало. Я с детства слышал всю ту же херню, что и остальные. Поверьте. Я не хотел даже на пушечный выстрел к этому приближаться. Но если бы вы были тогда на моем месте, может, вы поступили бы так же? Вы, господа присяжные, когда-нибудь любили? Знаю, это звучит тупо. Но вы любили? По-настоящему? Любовь – странная штука. Я не знал, что это, пока не встретил Ки. Из-за любви ты можешь совершить ради другого какой-то поступок, но для тебя самого этот поступок будет вообще неправильным. Из-за любви с катушек слетаешь.

Я любил ее, понимаете. Я бы сделал что угодно, лишь бы ей было чуть безопаснее. Даже если для этого придется связаться с бандами, от которых я всю жизнь старался держаться подальше. Но чтобы она оказалась в безопасности, Пушки должны были отвалить. А они сделали бы это, только если бы их ушатали. Ну или не ушатали, но, если бы у них начались разборки с Олдами, их бы реально волновало только это.

И вот еще что. Джамилю некому было бы растрепать про Киру. Если бы он думал, что его ограбили Пушки, он не стал бы говорить им, где их девчонка. С чего бы? И если бы Пушки пересеклись с Джамилем, они были бы не сильно рады, что он натравил на них Олдов. И тогда, возможно, Пушкам пришлось бы пришить Джамиля, и не осталось бы никого, кто знал бы, где Кира. План был идеальный. Это, правда, все Кира. Это у нее мозги под такое заточены.