Уоррен Мерфи - В руках врага
— Нет, благодарение силам небесным, избавляющим старцев от сильных потрясений. Что за уродина!
— Я люблю ее, — сказал Римо.
— Я ненавижу ее и ухожу домой. — Чиун развернулся и быстро зашагал к отелю, глубоко задумавшись.
Глава девятая
По дороге в ее отель Римо наконец раскололся. Он держался изо всех сил, пока им приносили салат, суп, горячее, кофе и десерт, — ни к чему не притронулся, — но Людмиле в конце концов удалось его уломать, и он раскрыл ей секрет своей мощи.
Все дело было в свечках. Он должен спать при зажженных свечах. Если в спальне не было свечей или если они догорали, сила покидала его мышцы.
— Но почему же этого не произошло прошлой ночью? — спросила Людмила.
— Потому что я не спал, — ответил Римо. И в доказательство правоты своих слов он зашел в магазин и купил там три толстые красные свечи размером с большую кофейную кружку.
В ту ночь Римо мирно спал в ее огромной кровати, а Людмила отправилась в гостиную, позвонила куда надо, после чего задула все свечи и легла подле Римо.
А Римо спал и не слышал, как она вставала, как задували свечи, как звонила кому-то и как вернулась в постель.
Он проснулся только в самый последний момент — чтобы успеть заняться мужчиной, проникшим в спальню: мужчина взял Римо за горло и начал его сильно сдавливать. Римо припечатал его к спинке кровати.
— Ты солгал мне! — закричала Людмила.
— Поговорим утром.
— Ты сказал, что секрет твоей силы — в свечах, — канючила она. — Ты солгал!
Римо пожал плечами и перевернулся на другой бок.
— Немедленно убирайся отсюда! Прихвати свое тело и выметайся!
— Мне будет довольно трудно уйти без него, — отпарировал Римо.
— Я имею в виду не твое тело, я имею в виду вон то тело, свисающее со спинки моей кровати.
— Ну нет! — сказал Римо и, снопа перевернувшись, взглянул Людмиле прямо в глаза. — Позвони в русское посольство. Они его послали, пускай и забирают. Я больше не намерен убирать трупы. Вот и все. На этом покончим. Баста.
Людмила вытянула длинный указательный палец и, улыбнувшись, провела им нежно от горла Римо до пупка...
После того как Римо бросил труп в кучу мусора на заднем дворе отеля, он вернулся в постель к Людмиле.
Но спать не стал.
— Смитти, мне нужны деньги. Наличные! — Римо барабанил пальцами по журнальному столику в гостиной своих апартаментов, вслушиваясь в треск и хруст, доносившиеся через Атлантику с другого конца провода.
Через несколько секунд он понял, что треск и хруст не имели отношения к дефектам трансатлантической связи. Эти звуки производил Смит.
— Наличные? — переспросил Смит. — Да я только что получил отчет за твои расходы на тысячу долларов!
— Ну и что? Это очень много?
— Из обувного магазина? — заметил Смит.
— Перестаньте, Смитти, вы же сами знаете, как трудно найти подходящую пару ботинок. Приходится покупать две пары.
— На тысячу долларов?
— Ну, я купил двадцать две пары. Очень важно, чтобы нам было удобно.
— Понятно, — сухо ответил Смит. — И я полагаю, что все эти двадцать две пары находятся у тебя в чемодане.
— Нет, конечно. Разве я смогу путешествовать, таская с собой двадцать две пары ботинок?
— Ну и что же ты с ними сделал?
Римо вздохнул.
— Я раздал их нуждающимся. Слушайте, Смитти, ну почему вы вечно брюзжите по поводу денег? Я только что спас весь свободный мир от катастрофы, а вы недовольны тем, что я купил какую-то вшивую пару ботинок. Мне нужны деньги!
— Сколько?
— Пятьдесят тысяч.
— Это невозможно. Для ботинок это чересчур много.
— Я больше не буду покупать ботинки. Мне нужны деньги для другого. Это действительно очень важно.
— Для чего?
— Я не скажу.
— Тогда не получишь.
— Ладно. Тогда я соберу пожертвования. И запродамся тому, кто даст мне больше всех.
Чиун крякнул из дальнего конца комнаты:
— Даю двадцать центов!
Римо метнул на него свирепый взгляд.
— Ну хорошо, — сказал Смит после долгой паузы. — Я направлю чек в контору «Америкэн экспресс». У тебя паспорт на фамилию Линдсей?
— Подождите минутку, я должен посмотреть. — Римо порылся в ящике письменного стола и нашел паспорт под какой-то штуковиной в вощеной бумаге, подозрительно похожей на дохлую рыбу.
— Точно. Римо Линдсей.
— Деньга будут там через час.
— Отлично, Смит. Вы никогда об этом не пожалеете!
— Ладно. И что ты собираешься купить на эти деньги?
— Сейчас не могу сказать. Но мы назовем нашего первенца в вашу честь.
— Да? — произнес Смит, выказывая более чем обычную заинтересованность.
— Да. Скупердяй-Скряга Уильямс. Если родится мальчик.
— До свидания, Римо.
Римо положил трубку и заметил взгляд Чиуна.
— Нам пора серьезно поговорить, — сказал Чиун.
— О чем?
— Существует обычай, что отец посвящает сына в некоторые вещи, когда сын становится достаточно взрослым, чтобы их понять. В твоем случае я лучше сделаю это сейчас, чем буду ждать еще десять лет.
— Ты имеешь в виду секс и все такое?
— Отчасти. И женщин, дурных и хороших.
— Я об этом и слушать не хочу.
Чиун сложил ладони домиком, словно не расслышал слов Римо.
— Так, а теперь скажи мне, если бы ты мог выбрать себе из всех женщин мира одну, с которой решил бы остаться всю жизнь, кого бы ты выбрал?
— Людмилу, — ответил Римо.
Чиун покачал головой.
— Будь серьезным. Я имею в виду: любую женщину на свете, а не просто женщину, которая настолько безрассудна, что хочет появляться с тобой на людях. Дай волю своему воображению. Любая женщина. Назови ее имя.
— Людмила!
— Римо! На свете множество красивых женщин, некоторые из них даже имеют нераскосые глаза. Есть умные женщины, нежные женщины. Есть даже немногословные женщины. Но почему тебе понадобилась эта русская трактористка-танкистка?
— Потому что.
— Почему потому что?
— Потому что я ее люблю.
Чиун поднял очи к небесам, точно прося Всевышнего обратить самое пристальное внимание на проблемы, с которыми ему, Чиуну, приходится разбираться в этой жизни.
— А она тебя любит?
— Думаю, да.
— Она прекратила свои попытки убить тебя?
— Очень скоро этому будет положен конец.
— Очень скоро, — передразнил Чиун. В его голосе зазвучали нотки искреннего участия. — Знаешь ли ты, Римо, кто воистину тебя любит?
— Нет. Кто? — спросил Римо, надеясь, что Чиун даст слабину. Хотя бы раз.
— Смит, — ответил Чиун после секундной паузы.
— Глупости!
— Президент Соединенных Штатов. Автомобилестроитель.
— Сивый мерин! Он даже не знает моего имени. Он называет меня «эти двое».
— Жители Синанджу! — закричал Чиун.
— Прожорливые свиньи! — заорал в ответ Римо. — Они даже не знают о моем существовании. Если они терпят меня, то только потому, что я имею некоторое отношение к тем лентяям, которые каждый ноябрь отправляют им очередной груз золота.
Чиун молчал. Он смотрел прямо в потолок, словно собираясь с мужеством назвать Римо имя еще одного человека, который действительно его любит. Наконец он оторвал взгляд от потолка.
— Нет никакого смысла вести дискуссию о чем бы то ни было с человеком, который изъясняется как скотник.
— Ладно. Значит ли это, что наша дискуссия о цветочках и ягодках подошла к концу?
— Мы не упоминали ни цветочков, ни ягодок — речь шла о домашних животных, — сказал Чиун.
Римо встал.
— У меня еще дела.
— Какие?
— Мне надо купить подарок.
— Сегодня же не мой день рождения, — сказал Чиун.
— Не для тебя, — ответил Римо, идя к двери.
— Если бы мне было до этого хоть какое-то дело, — сказал Чиун. — Если бы тот, кто действительно...
— Что? — спросил Римо, остановившись.
— Ничего, — сказал Чиун. — Ступай!
Получив банковский чек на пятьдесят тысяч долларов, Римо отправился на Рю-де-ла-Пе, где отыскал ювелирный магазин.
За алмаз просили сорок тысяч, но путем хитроумных ухищрений, долгого и изнурительного торга и «фантастического» владения французским языком, на котором велись переговоры, Римо удалось поднять цену до пятидесяти тысяч. Он бросил банковский чек на прилавок и подтолкнул его французу-ювелиру, чьи глаза имели вид двух сваренных вкрутую яиц, а усы, похоже, появились под носом в результате одного взмаха карандаша для бровей. Ювелир поспешно сунул чек в ящик кассового аппарата.
— Хотите, я заверну кольцо в специальную подарочную упаковку? — спросил он, произнеся английские слова в первый раз с тех пор, как Римо переступил порог магазина.
— Нет, я его съем прямо здесь. Ну конечно, хочу!
— Подарочная упаковка стоит два доллара.
— Пусть будет три, — предложил Римо.
— Я бы с удовольствием, по... — Ювелир сделал типично галльское движение плечами. — Вы же знаете порядки.
— Вы и сами знаете, — сказал Римо, нажал кнопку, открывающую ящик кассового аппарата, и ловко выхватил банковский чек на сумму в пятьдесят тысяч долларов. — Всего хорошего!
