Джек Хиггинс - Сквозь ад
Сара была поражена совершенным безобразием жабы.
— Ну, я не думаю, что черви пользовались бы особым спросом, появись они в меню в «Четырех сезонах».
— А что это такое?
— Мой любимый ресторан на Манхаттане. — Она осторожно прикоснулась к жабе пальцем. — В действительности, она слишком хороша, чтобы ее есть.
— У меня есть подозрение, что вы станете для меня испытанием, Сара Тальбот. — Он осторожно поместил жабу туда, откуда взял. — Ладно, теперь пойдем обратно.
Она взяла Джока под руку.
— Я думаю, что вы поговорили с Шоном. Мне кажется, вы пытаетесь меня отстранить от участия в этом деле.
— Вы ошибаетесь, милочка. Мне хочется предостеречь вас от разбазаривания своей жизни в темных переулках, которые никуда не ведут.
— Послушайте, у меня ведь нет выбора. Если я ничего не буду делать, то скорей всего сойду с ума.
— Я понимаю. — Он тяжело вздохнул. — Пока вы здесь, мы можем хотя бы с пользой провести время, я полагаю. Возможно, повезет, и этот разбойник Шелли узнает правильный ответ через день-два, и вы сможете просто вернуться домой.
— Посмотрим, — сказала Сара и тут же с ужасом осознала, что совершенно не хочет этого. «Боже мой, Сара, что с тобой случилось?» — подумала она.
Один из амбаров был превращен в спортивный зал с тщательно побеленными стенами. Здесь были шведские стенки, оборудование для работы с весами, канаты, свисающие с потолочных балок. В центре зала было несколько матов для дзюдо. На Саре был тренировочный костюм, а Джок Уайт был в старой футболке и спортивных шортах. Иган в своей обычной кожаной куртке и джинсах наблюдал за ними, расположившись на скамейке.
— Каратэ и дзюдо, да фактически и все боевые искусства требуют долгого, очень долгого обучения, слишком долгого. Человека вроде вас я могу научить делать четыре-пять вещей на случай, если кто-то на вас нападает, и это все.
— Ко мне привязались вчера в метро какие-то панки.
— Что произошло?
— Вмешался мужчина. Он уложил двоих.
— А потом?
— Я не знаю. Я вышла.
— Он был, наверно, хорош, — сказал Джок, — но вам, вероятно, больше никогда не встретится человек подобный ему, потому что в большинстве случаев, если на вас нападают, никто не приходит на помощь. В действительности, все разбегаются.
— Так что я должна делать?
— Вы должны быть скромной или разъяренной насколько это необходимо. Атаковавший вас человек может вначале потянуться за вашей сумочкой, но еще прежде, чем он ее получит, на уме у него будет изнасилование. Поэтому ногти, тонкие каблуки, пальцы в глаза, все, что угодно.
— Понятно, но с чего начинать?
— Мы люди взрослые. У мужчины наиболее уязвимо то, что между ног. Ничего нет лучше хорошего удара по половым органам. Попытайтесь меня ударить коленом.
— Не думаю, что я могу это сделать, — сказала Сара.
— Еще как сможете. На мне защитная раковина, но насильник будет готов к действию, когда вы окажетесь у него в руках. — Джок схватил ее и прижал к себе. — Давай, дорогая, будь со мной поласковей, — вот что он скажет. Его слабость в том, что он не ожидает, что славная девушка вроде вас будет действовать с такой яростью. — Саре стало трудно дышать, сдавливающая ее сила казалась необоримой. — Давай, врежь ему коленом по яйцам! — крикнул Джок и прижал ее еще теснее, она чувствовала на лице его горячее дыхание.
Когда она предприняла попытку высвободиться и безуспешно, ею овладел ужас, но потом в ней вспыхнул гнев, ненависть ко всему мужскому.
— Ах ты, мерзавец! — крикнула она и изо всех сил двинула коленом вверх ему между ног, почувствовав болезненное соприкосновение с пластиковым щитком.
— Великолепно. — Смеясь, он положил ей на плечи руки. — Высший класс. Точно в цель. Теперь он на лопатках, а вы свободны.
— Никогда не думала, что способна на нечто подобное, — сказала она, тяжело, прерывисто дыша, поскольку адреналин еще продолжал действовать.
— Способен каждый. Ради выживания, милочка. Инстинкт выживания, стремление сделать все необходимое для этого. У большинства людей он глубоко погребен, но он есть в каждом из нас. Его нужно просто уговорить выбраться на поверхность. Теперь сделайте это еще раз.
По меньшей мере, полчаса она овладевала этим простым приемом. Потом Джок Уайт показал ей другие.
— Физически вы никогда не будете мужчине ровней. Это факт вашей жизни, поэтому за вами должно быть техническое превосходство. У вас длинные ногти, поэтому, как только он вас обхватил, вцепитесь ему в нижнюю губу обеими руками. Впивайтесь ногтями и выворачивайте ему губу, словно рвете ее на части. Поверьте, от такой боли у него помутится сознание достаточно надолго, чтобы вы успели вскочить на свой велосипед. — Он улыбнулся. — Буду признателен, если со мной вы будете обращаться с осторожностью.
Через считанные секунды он взвыл от боли. Иган зааплодировал.
— На этот раз, ты держался очень естественно, Джок.
— А ты заткнись. — Джок поморщился. — Осторожней, милочка, осторожней. Я не так молод, как прежде.
Она попрактиковалась минут двадцать, пока Джок не выразил удовлетворения ее успехами.
— Теперь, как я уже говорил, вы женщина, поэтому не обязательно пытаться порвать ему пасть, но если вы правильно сожмете руку в кулак, то удар, нанесенный им в любую точку тела, будет достаточно болезненным. Сожмите руку так, чтобы костяшка среднего пальца выпирала между пальцами. — Сара последовала его примеру. — Великолепно. Это похоже на удар по нервам там, куда вы им попадаете. Под подбородок, в горло, в висок. Да, еще под нос. Перегородка очень уязвима. Подойдите сюда. — Он стоял у большой боксерской груши, придерживая ее. — Сожмите кулаки и бейте.
Сара стала наносить по груше энергичные удары. Иган встал и зевнул.
— Я, пожалуй, лягу спать.
— Ленивый сукин сын, — сказал Джок.
— Спокойной ночи, Шон, — крикнула Сара.
Проходя по двору, Шон задержался, вдохнул соленый воздух. Светила половина луны, ночь была полна звезд и тишины, только откуда-то издалека доносился собачий лай. В первый раз за последние годы он ощутил, что в нем возрождается жизнь. Ощущение было незнакомым и некомфортным. Из амбара послышался смех, он прислушался. Саре все это определенно нравилось. В действительности, не получилось того эффекта, на который Иган рассчитывал, но что поделаешь, такова жизнь. Он вошел в дом и закрыл дверь.
Джагоу лежал в высокой траве на насыпи. На нем были наушники, и рядом стоял приемник из «лендровера» с направленной антенной. Он ясно различал звуки борьбы, улавливаемые из амбара приемником, каждое ворчание и каждый стон, возбужденный смех Сары.
— Так, милочка, но сильнее, — говорил Джок. — Ударьте меня сильнее.
И Джагоу поймал себя на том, что тоже смеется.
— Врежь ему, Сара. — Он перекатился на спину и посмотрел на луну. — Какая женщина, — сказал он тихо. — Какая, блин, изумительная, редкостная леди.
— Простоим хоть час, — сказал Шон Саре. — Не двигайтесь, пока я не скажу. Он враг и не может не появиться. Я хочу его побить, а вы?
— Еще как, — ответила Сара.
Это был уже следующий день, время близко к полудню. Сара надела старую прыжковую куртку парашютиста десантника, которую ей дал Джок, джинсы и прыжковые сапоги. Они стояли в болоте, в гуще камышовых зарослей, погрузившись в воду и тину фута на два. Саре было холодно, очень холодно, да еще пошел дождь, от чего не стало лучше.
— Он подходит, — прошептал Иган.
Как и Сара, он был в старой военной куртке с поднятым капюшоном. Иган осторожно раздвинул камыш, и Сара увидела Джока Уайта, идущего в их сторону. В руке он нес дробовик. Минуту назад она его видела, и вдруг он исчез.
— Куда он делся? — прошептала Сара.
— Он пытается заставить нас себя обнаружить. Следуйте за мной и делайте как я. — Они поползли через камыши, соскользнули с края запруды в узкий ручей, который исчезал в дальних зарослях камыша. — Это проход, — сказал Эган. — Вроде подземного тоннеля. — Она ползла за ним в ледяной воде и иле, временами над поверхностью оставалась только голова. Вонь была ужасной и в какой-то момент перед ней прошмыгнула ондатра. Саре потребовалось все ее самообладание, чтобы подавить вопль. А потом, казалось, до этого прошла вечность, Иган остановился. — Почти перебрались. Нам нужно выйти на основную дамбу, перебраться через нее, пройти через лес к дому, вскипятить чайник прежде, чем он вернется. Идите вперед, я за вами.
Она пробралась через последние заросли камыша и осторожно подняла голову от воды, и увидела прямо над собой Джока Уайта, который сидел на дамбе и набивал трубку.
— Ну, наконец, — сказал он. — Что вас так задержало?
К вечеру Сара почувствовала себя удивительно беспокойно. Иган ушел в Мартон за сигаретами. Сара заметила, что он стал больше курить. Возможно, это ее влияние, но это ее единственная плохая привычка и единственная ее уступка напряженности ситуации. Джок мирно спал перед камином. Пегги со щенками у его ног.
