Максим Павлов - Серафим и его братва
— …Тайно отмывал… Кувалда тайно и явно отмывал, — поправился оратор, — на бензоколонках и фирменных мойках машин ваши жалкие средства, товарищи, ваши ничтожные копейки, господа, не брезгуя никакими преступлениями: ни большими, ни малыми…
Люди охнули.
— …Производил нелегальные операции с пенсиями стариков и пособиями малоимущих, — воскликнул Марик.
Толпа потихоньку стала распрямлять плечи.
— …Повышал цены на бензин!!! — «Полковник» подливал и подливал в костер взрывоопасного горючего.
Народ был на пределе. Еще пара стаканов нелегального бензина… — и что-то должно было взорваться.
— Убивал ни в чем не повинных конкурентов, — трагично произнес Марик и сделал очередную паузу.
— Сжечь паскуду!!! — смело выкрикнул кто-то.
— На жаркое Кувалду!!! — поддержала общественность Больших Пенок.
— Даёшь огня, мент!
А самая симпатичная пенчанка (Марик как-то сразу запал на ее возбуждающие ляжки) поставила на траву бидон с молоком, закатала рукава и потрясла над головой кулаками.
— Облить бензином и подпалить! — решила она, выразив тем самым мнение народа насчет порядком осточертевшего показной роскошью Кувалды. — Поглядим, как забегает козел-физкультурник!
Народу эта идея понравилась до такой степени, что Марику пришлось вынуть оружие и предупредительно пальнуть в воздух, дабы втиснуть распалившееся возмущение в разумные рамки.
— Призываю не опускаться до самодеятельности, господа! — попросил Марик, убрав пистолет. — Мы здесь для того, чтобы грамотно и профессионально решить для вас проблему Кувалды. ГУДДД совместно со спецслужбами ББДД, при непосредственном участии ДБДД и спонсорской поддержке банка «Три толстяка» тщательно разработали операцию по уничтожению Ярослава Кваддецкого (он же Кувалда) и полной ликвидации его собственности (вы видите, как она тает на ваших глазах). Операция называется…
Марика сбили с текста аплодисменты. Откашлявшись в клубах быстро прибывавшего дыма, он продолжал:
— Операция называется «Гром и молния». Сразу же хочу предупредить: если у кого режет в глазах, заложило в ушах или штанах, мы никого насильно не держим. Не желаете смотреть, как стирают с земли уголовного авторитета, — скатертью дорожка, бегом по домам! Но только чтобы потом не говорили: нас не предупреждали, нам не сказали, — все я вам говорил, обо всем я вас предупреждал. Граждане! — неожиданно Марик сбился со строки: — Господа! Товарищи, блин!
— Что? — не понимали люди.
— Хочу… — Полковника застопорило.
— Кого?! — захохотала женщина с бидоном, уже зная ответ на свой вопрос.
— Хочу всех поблагодарить за искреннюю… Нет… Хочу от имени ГУДДД, ББДД и ДТП…
Однако пока полковник искал место, на котором застрял, толпа перестала его воспринимать и начала хаотично расползаться. Марик выругался. Чтобы вернуть доверие публики, ему пришлось выпустить в воздух всю обойму из служебного пистолета.
Народ нехотя потянулся к оратору.
— Хочу от имени ГУДДД, ББДД… — торжественно повторил Марик.
— Будь проще, мент! — посоветовали из толпы.
— Брось бумагу!
Марик послушался, смял в кулаке листок и предпринял попытку выехать на личном красноречии.
— Кое-кто, — запел он, вспомнив слова известной песни, — кое-где у нас порой честно жить не хочет…
— Не хочет! — поддержали в массах.
— Никто у нас не хочет!
— Не хочет и не может!
— Да!
— Этот помидор знает, чё петь! — одобрила дама с молоком. — Заливай, мент, мы с тобой!
А Марик, как назло, забыл, о чем дальше поется. На «кое-кто и кое-где» его хватило, а дальше — труба. Стоит, тормозит, покручивает полканский ус и откашливается от дыма. В общем, если б не женщина с бидоном молока, ляжки которой ему страшно нравились, не уйти б ему от толпы без синяков и ссадин.
Почувствовав, что полкан ею заинтересовался, красавица пенчанка поманила за собой Марика ласковым взглядом и увела с места преступления в неизвестном направлении.
Если имитатор органа правопорядка, коим выступал Марик, хоть как-то сдерживал народную стихию, то его отсутствие на месте разборки едва не привело к фатальным последствиям. По крайней мере, Чокнутый с Трахнутым переживали не лучшие времена. Почуяв беспредел, народ рванул кто куда: одни норовили перепрыгнуть забор с колючей проволокой и влезть в самое пекло, другие ломанули к гранатометчикам с детскими просьбами «кинуть Куваде парочку гранат» (Чокнутому и Трахнутому пришлось в нескольких случаях даже уступить и за умеренную плату дать детям почувствовать себя настоящими мужчинами).
Словом, над операцией «Гром и молния» нависла реальная угроза превратиться в бардак. Серафиму это не понравилось.
— Чё за дела? — спросил он у Чокнутого, появившись возле пылающих останков новорусского великолепия Кувалды. — Козла замочили?
— Не знаю, — ответил тот. — Спроси у Рейгана.
— Д где Рейган?
— На дереве.
— На каком?
— Слушай, иди сам ищи своего Рейгана! — сорвался Чокнутый. — Делать мне больше нечего, как искать на деревьях Рейгана! Мне своего дела хватает!
— А чё за проблемы?
— Я больше не могу, эти уроды лезут под гранаты, как куры под колеса!
— Какие уроды? Какие куры? Ты чего завелся?
— Сам полюбуйся! — Чокнутый показал на дом Кувалды, у которого собрались, по меньшей мере, два десятка человек. Все они копошились в руинах и что-то увлеченно собирали. — Ну как мне кидать туда гранаты?! — взвыл доведенный до ручки Чокнутый.
— А кто там? Местные? — Серафим присмотрелся.
— Ну, — подтвердил гранатометчик.
— Ты спросил, чё им надо?
— Хрен их разберешь. Лезут и лезут!
— Лезут и лезут? Да, это проблема. А че Марик? Он им сказал, чтоб не лезли?
— Твоего Марика увела какая-то шмара с бидоном.
— Что, опять?
— Сколько раз говорить, чтоб не тащил на разборку Марика?!
— Хорош трендеть, — попросил Серафим. — Ща мы все уладим.
За двухметровым забором Кувалды действительно царил беспредел. От дома Квалдецкого уже ничего не осталось, и тем не менее толпа из числа местного населения, так называемые мародёры, каким-то образом просочилась на атакуемое пространство и, невзирая на бомбежку, копалась в ошметках, видимо, надеясь напороться на что-то ценное из шмоток Кувалды.
— Действительно, как куры, — проворчал Серафим. — Катя!
— Я тут, — отозвалась милиционерша.
— Проблема ясна?
— Вполне, — кивнула Катя.
— Тогда свисток в зубы — и вперед.
— Есть! — по привычке козырнула Катя и устремилась в гущу событий.
— Прекратить огонь! — скомандовал Серафим.
Гранатометы умолкли. В наступившей тишине разнеслась раскатистая трель милицейского свистка.
— Товарищи мародеры! — Издав предупредительный свист, лейтенантша обратилась к людям: — Если вы в течение двух минут не оставите в покое личные вещи Ярослава Квалдецкого, мы вас просто-напросто с ними смешаем. Повторяю: товарищи мародёры, через полторы минуты возобновляется обстрел дома. Пожалуйста, поторопимся! Расходитесь по домам. В третий раз я повторять не собираюсь. Не разойдетесь — пеняйте сами на себя!
Серафим отвлекся — за его спиной послышался треск ломающихся веток. Оглянувшись, он увидел Рейгана, который матюгаясь, падал с высокой сосны. Вслед за снайпером на землю свалилась винтовка. То, что произнес при этом Рейган, переварить было крайне сложно, и всё же Серафиму удалось понять с его слов, что, спускаясь с огневой точки, бедолага поставил ногу на гнилую ветку, ну а самое главное, что перед этим Рейган все-таки успел загасить Кувалду со всеми его телохранителями, — снайпер он был неуклюжий, но меткий. Следовательно, операцию можно было свертывать и убираться восвояси.
На этой веселой ноте, в общем-то, и закончилось «дело Кувалды»: Заказчиков преступления ждал роскошный банкет в Первом зале «Каннибала», ну а исполнителей — мешок денег, ощущение безнаказанности и чувство профессионально выполненной работы.
«В МИРЕ КРИМИНАЛА» ВЫХОДИТ НА ГОРЯЧИЙ СЛЕД
КОРРЕСПОНДЕНТКА (оживленно, с горячим взглядом, на фоне горячей точки — догорающего строения): Еще не стерты в памяти ужасные события возле городского телецентра, еще не остыла в жилах кровь убиенных дубосаровцев и не остудились головы влиятельных авторитетов, а мы уже переполнены новыми впечатлениями, как бы отодвигающими старые на второй план. Вновь Отвязный край сотрясают взрывы гранат, опять слышны хлопки боевых пистолетов, то здесь, то там раздаются щелчки снайперских винтовок. Добрый день! Я, Раиса Добронравова, приветствую вас на первом городском канале в специальном выпуске программы, который мы назвали: «„В мире криминала“ выходит на горячий след», — и это далеко не случайно. Я веду репортаж из богом забытой деревеньки, которую-то и селом можно назвать с натяжкой. Едва ли не единственной достопримечательностью Больших Пенок до последнего времени являлся дом обосновавшегося здесь преступного авторитета Ярослава Квалдецкого. Трудно поверить, но всего несколько часов назад в этом тихом, опустившемся месте, вдали от суеты городов, по соседству с убогими лачужками и сарайчиками, красовались несколько респектабельных строений нового русского выходца из Польши Ярослава Квалдецкого. Не обращая внимание на окружавшую его нищету и убожество, авторитет, более известный нам не по имени, а по кличке Кувалда, рискнул проложить в Больших Пенках целую улицу, так и назвав ее: улица Респектабельная, а также возвел высокий забор, высотой два с половиной метра (который тем не менее не спас его от последних событий, о чем я еще упомяну), и планировал жить здесь, в двухэтажном кирпичном доме, день ото дня укрепляя здоровье и благосостояние. Кстати сказать, здоровью Кувалда уделял в последнее время чересчур пристальное внимание.
