Марио Пьюзо - Крестный отец
— А если б отца все же застрелили, что тогда? — спросил Майкл.
— Солоццо так или иначе покойник, — просто ответил Санни. — Чего бы это мне ни стоило. Пусть против меня поднимутся все Пять семейств Нью-Йорка. Всех Татталья вырежу поголовно. Пусть даже вместе поляжем, мне плевать.
— Отец сыграл бы иначе, — негромко заметил Майкл.
Санни свирепо отмахнулся.
— Знаю, но мне до него далеко. Только скажу тебе вот что — и он, кстати, подтвердил бы это. Когда доходит до боя на короткой дистанции, до настоящей драки, я умею действовать и никому не уступлю. Солоццо это знает, Клеменца и Тессио тоже. Я показал, на что способен, еще когда мне было девятнадцать, когда семейство воевало последний раз, — я и тогда уже был отцу большим подспорьем. Так что теперь мне волноваться нечего. Тем более — при таком раскладе, как сейчас, все козыри у нас в руках. Еще бы только связаться с Люкой.
— Он что, и впрямь такая сила? — с интересом спросил Майкл. — Действительно много может?
Санни кивнул.
— Этот один стоит целой армии. Он у меня пойдет на троицу Татталья. Солоццо я возьму сам.
Майкл, скрывая, что ему не по себе, передвинулся в своем кресле. Сколько он помнил Санни, тот, при всей частенько свойственной ему разухабистой грубости, был, по существу, незлобив и участлив. Душа-человек. Дико было слышать от него такие речи, жутко видеть набросанный на бумаге его рукою список людей, которых он, точно некий новоявленный римский император, обрекал истребленью. Хорошо, что сам он от всего этого в стороне и не обязан теперь, раз отец остался жив, активно участвовать в отмщении. В чем-то поможет, будет отвечать на звонки, передавать указания, исполнять мелкие поручения — и хватит. В остальном Санни с отцом сами справятся, тем более — при поддержке Люки Брази…
Из гостиной донесся пронзительный женский вопль. А, черт, подумал Майкл, да ведь это жена Тома. Он кинулся к двери, распахнул ее. Все, кто находился в гостиной, стояли на ногах. У дивана Том Хейген со смущенным лицом обнимал Терезу. Она плакала навзрыд, и Майкл понял, что она закричала от радости, увидев мужа. Том Хейген отвел руки жены, усадил ее на диван. Он хмуро усмехнулся Майклу:
— Рад тебя видеть, Майк, очень рад, — и прошел в кабинет, не взглянув больше на плачущую жену. «Не зря прожил десять лет в семье Корлеоне, — подумал Майкл со странным приливом гордости. — Дон оставил на нем свой отпечаток так же, как на Санни, — да и на мне, как ни удивительно».
ГЛАВА 5
Около четырех часов утра все они собрались в угловом кабинете — Санни, Майкл, Том Хейген, Клеменца и Тессио. Терезу Хейген уговорили пойти домой, в соседний особняк. Поли Гатто все еще ждал в гостиной, не догадываясь, что людям Тессио приказано не спускать с него глаз и не выпускать за порог.
Том Хейген изложил им условия Солоццо. Он сказал, что Солоццо, когда узнал, что дон еще жив, явно намеревался его убить. Хейген усмехнулся, рассказывая об этом.
— Я даже в Верховном суде вряд ли бы так распинался, как сегодня перед этим проклятым Турком. Обещал ему, что уломаю семейство принять его предложение, несмотря на то, что дон остался жив. Сказал, что запросто обведу тебя, Санни, вокруг пальца. Что мы дружили с тобой еще мальчишками, и — ты уж не сердись — намекнул, что ты не очень страдаешь, что оказался сейчас на месте главы семейства. Прости мне, господи.
Он виновато улыбнулся Санни, и тот показал ему жестом, что понимает, что это неважно.
Майкл, устроясь в кресле у телефона, наблюдал за ними обоими. Когда Хейген вошел в кабинет, Санни бросился обнимать его, и Майкл ревниво подумал, что во многом Том Хейген ближе брату, чем он, и всегда будет ближе.
— Теперь к делу, — сказал Санни. — Начнем с плана действий. Вот взгляните, мы тут с Тессио наметили кое-что. Тессио, передай Клеменце свой список.
— Если мы принимаем план действий, — сказал Майкл, — то здесь должен находиться Фредди.
— От Фредди нам проку чуть, — мрачно проговорил Санни. — Врач сказал, он пережил такое потрясение, что ему требуется полный покой. Я, правда, что-то не понимаю. Фредди был сызмальства крутой. Сломался, наверное, когда при нем подстрелили отца, отец для него всегда был богом. Другого замеса тесто, Майк, чем мы с тобой.
Хейген быстро сказал:
— Хорошо, не будем трогать Фредди. Выключаем его отовсюду, полностью выключаем. Теперь вот что. Санни, покамест все не уляжется, тебе, я считаю, следует сидеть дома. То есть вообще никуда не отлучаться. Здесь ты в безопасности. Не будем недооценивать Солоццо — это истинный pezzonovante, король в своем деле, без дураков. Больница у нас под охраной?
Санни кивнул.
— Посетителям доступ перекрыт полицией, а к палате я приставил своих людей. Ну и как тебе, Том, наш список?
Хейген нахмурился, читая фамилии.
— Черт возьми, Санни, ты руководствуешься эмоциями. Дон усмотрел бы в данном случае чисто деловые разногласия. Ключевая фигура — Солоццо. Устрани Солоццо, и все образуется. Татталья-то зачем тебе понадобились?
Санни поглядел на обоих caporegimes. Тессио пожал плечами:
— Да, задача не из простых.
Клеменца вообще не отозвался. Санни обратился прямо к Клеменце:
— Один вопрос мы можем решить, не обсуждая. Чтобы я Поли здесь больше не видел. Поставь его на первое место в своем списке.
Тучный caporegime кивнул головой.
— А что с Люкой? — спросил Хейген. — Солоццо, по-моему, не очень-то его опасается. И это внушает серьезные опасения мне. Если Люка продал нас, дело дрянь. Это первое, что необходимо установить. Кому-нибудь удалось с ним связаться?
— Никому, — отозвался Санни. — Я лично названивал ему весь вечер. Может, у бабы загостился.
— Нет, — сказал Хейген. — Он никогда не остается ночевать у женщин. Встает и уходит домой. Ты, Майк, звони, покуда не ответят.
Майкл послушно снял трубку, набрал номер. Послышались редкие гудки, но к телефону никто не подходил. В конце концов он повесил трубку.
— Продолжай дозваниваться, — сказал Хейген. — Звони каждые пятнадцать минут.
— Слушай, Том, — нетерпеливо сказал Санни, — ты советник, так давай подкинь нам совет. Что будем все-таки делать, как считаешь?
Хейген потянулся за бутылкой, стоящей на столе, налил себе виски.
— Будем вести переговоры с Солоццо, пока твой отец не сможет снова взять на себя дела. На крайний случай можем даже поладить в чем-то. Когда дон встанет на ноги, он без лишнего шума разберется с этой историей, и все семейства примут его сторону.
Санни вскипел:
— Мне, по-твоему, значит, не справиться с Солоццо?
Том Хейген поглядел ему прямо в глаза.
— Санни, в драке ты его одолеешь. У семьи Корлеоне сил на это хватит. Есть Клеменца, есть вот Тессио, и, если дойдет до открытой войны, они тебе хоть тысячу соберут боевиков. Но в конце бойня пойдет по всему Восточному побережью, и другие семейства возложат за это вину на Корлеоне. Наживем себе кругом врагов. А этого твой отец не одобрял никогда.
Майкл, наблюдая за братом, отметил, что он это принял достойно. Но Санни снова обратился к Хейгену с вопросом:
— А предположим, отец не выживет, — что тогда присоветуешь, советник?
Хейген отвечал спокойно:
— Я знаю, ты не согласишься, но тогда я посоветовал бы действительно принять предложение Солоццо и участвовать в сбыте наркотиков. Без политических связей твоего отца, без его личного влияния семейство Корлеоне станет вдвое слабей. С уходом дона другие семейства Нью-Йорка могут прийти к союзу с Татталья и Солоццо — для того хотя бы, чтоб избежать долгой опустошительной войны. Если твой отец умрет, заключай эту сделку. А дальше — поживешь, увидишь.
Санни побелел от гнева.
— Тебе легко говорить, не в твоего отца стреляли.
Хейген проговорил быстро и гордо:
— Я ему такой же сын, как ты или Майк, — а может, и получше. Я тебе высказал профессиональную точку зрения. Если тебя интересует мое личное мнение, то я бы всю эту нечисть передушил своими руками!
В этом возгласе выплеснулось наружу такое страстное чувство, что Санни сказал, пристыженно и поспешно:
— Ох, Том, прости, ради бога, сорвалось.
Но на самом деле — не сорвалось. Родная кровь есть родная кровь, и тут уж ничего не попишешь.
На минуту Санни как будто впал в задумчивость. Остальные в тягостном молчании ждали. Наконец он вздохнул и спокойно заговорил:
— Хорошо. Воздержимся от резких телодвижений, пока не сможем получить руководящих указаний от дона. Но только уж и ты, Том, сиди здесь. Нечего рисковать понапрасну. Ты, Майк, тоже поосторожнее, хотя не думаю, чтобы даже Солоццо решился распространить военные действия на гражданских лиц, на родственников. Это восстановило бы против него буквально всех. Но ты все равно остерегайся. Тессио, держи пока своих людей в резерве, но пусть они шныряют по городу, вынюхивают, что происходит. Клеменца, как разберешься с Поли Гатто, давай своих людей сюда в дом и на территорию, на смену ребятам Тессио. Тессио, ты все-таки из больницы своих не забирай. Том, с утра первым делом начинай переговоры с Солоццо и Татталья по телефону либо через посредника. А ты, Майк, возьми завтра пару ребят Клеменцы, езжайте к Люке и дождитесь его или выясни, куда он запропастился, чертов сын. Ведь этот чокнутый, возможно, уже у самого горла Солоццо, если он слышал, что случилось. Никогда не поверю, чтобы он пошел против дона, что б там ни посулил ему Турок.
