Елена Сенде - Покушение
— Не трогай меня!
Жюльен в ответ только передернул плечами.
— Кто тебя прислал?
— Мне нечего тебе сказать.
— Ах, так? Ну что ж…
Жюльен, улыбаясь, взял в руки ложку.
— Как только нервные окончания будут перерезаны, глазное яблоко само выпадет.
Сумо в ужасе уставился на него здоровым глазом.
— Ты больной!
Жюльен наклонился, обхватил рукой его лицо и поднес скальпель к правому глазу.
— Я спрашиваю, кто тебя прислал.
Он чуть придавил кожу, появилась капля крови. Великан, охваченный ужасом, не двигался, иначе лезвие непременно оказалось бы у него в глазу. Ему было все тяжелее дышать, у него крутило в носу. Вдруг он чихнул.
Жюльен убрал нож и внимательно посмотрел на свою жертву. На его губах появилась легкая улыбка.
— У тебя что, аллергия на котов?
Сумо шмыгнул носом. Его глаза покраснели, грудь словно тиски сжимали, ему нечем было дышать, по подбородку текла слюна. Да, у него аллергия на котов, еще с детства.
Жюльен, складывая инструменты, рассмеялся.
— Сегодня удача сама идет ко мне в руки!
Он поднял с подушки своего самого старого кота по кличке Ронда — каждую неделю Жюльен собирал с постели огромное количество его черно-белой шерсти, — поднес кота вплотную к лицу незваного гостя и принялся считать:
— Один, два, три, четыре, пять…
Сумо уворачивался как мог.
— Шесть, семь, восемь, девять…
Жюльен остановился на десяти: он не хотел, чтобы незнакомец задохнулся. Из легких чужака вырывался свистящий звук, дыхание было прерывистым и аритмичным, ему явно не хватало воздуха.
— Или ты скажешь, кто тебя прислал, или я оставлю тебя здесь и ты умрешь от приступа астмы. Но если ты заговоришь, я принесу из ванной вентолин.
Сумо лишь пустил слюну в ответ. В любом случае, он провалил задание. Все, что он хотел сейчас, — получить от этого сумасшедшего вентолин. Иначе он умрет.
— Чувак из больницы.
— Какой больницы?
— Для психов, в пятнадцатом округе.
Жюльен даже присел от удивления.
— Сент-Фелисите?
— Да, точно.
— И что он хотел?
— Навсегда закрыть тебя.
Полчаса спустя Жюльен вышел из квартиры, оставив сумо на стуле с вентолином в руке. Пока тот придет в себя, он будет уже далеко.
* * *Доктор Матиас Мерсье сидел, прищелкивая языком, — признак того, что он глубоко задумался. Он проследил взглядом за Сириль Блейк, которая с задумчивым выражением лица и чашкой кофе в руке вышла из комнаты отдыха персонала и направилась к своему кабинету. Мерсье, невысокому лысому мужчине в очках, который блистательно разбирался в проблемах головного мозга, никак не удавалось понять, что именно странного было в поведении его начальницы вот уже несколько дней. Центр «Дюлак» был небольшой семьей, где все работники отлично знали друг друга. С самого начала этой авантюры — дарить людям счастье — Сириль Блейк была опорой всех и всего. Самые тяжелые случаи, финансовые проблемы, всевозможные препятствия — ничто ее не смущало. Но вот уже три-четыре дня она выглядела какой-то потерянной, словно находилась не здесь, а совсем в другом месте.
Она, например, почти всегда оставалась после обеда, чтобы поболтать с сотрудниками за чашкой кофе. Этого не происходило лишь в тех случаях, когда у нее были консультации или важные встречи. Недавно она вернулась с такой встречи, касающейся будущего учреждения, и должна была бы поделиться новостями с коллегами, сообщить им в этой милой, неформальной обстановке план действий на следующий год. Все, что мог бы сделать прекрасный менеджер, Сириль всегда делала. Но сегодня она едва обронила несколько фраз по поводу встречи со спонсорами, после чего скрылась в комнате отдыха, чтобы сделать себе кофе, а потом и вообще ушла. Она все сделала по минимуму. Что-то было не так. Возможно, она больна…
Мерсье потер рукой лоб. Если Блейк будет не в состоянии управлять клиникой, он должен быть готов занять ее пост.
* * *Сириль поднялась по нескольким ступенькам, отделявшим ее от кабинета, — единственного места, где она могла уединиться и подумать. Было три часа дня — время третьей консультации Жюльена Дома. Сириль не отменяла ее и не переносила. Она все еще надеялась, что, возможно, он переступит порог ее кабинета. У Мари-Жанны было пусто, но сумка и красно-белое пончо выдавали ее присутствие где-то в клинике.
Сириль опустилась в кресло и развернула его к окну. Бамбук еще подрос, что ли? Она негромко застонала. Если бы только ей удалось вернуть утерянную часть памяти…
Сириль боялась. Ее горло как будто сжимала железная рука, а комок страха, образовавшийся где-то внутри, неуклонно увеличивался. В целом обед прошел хорошо, но поставленные цели казались Сириль непомерными, и впервые в жизни она подумала о том, что, возможно, не удастся воплотить их в жизнь.
Инвесторы из «Фарма Этике» и «Меркс» были с ней предельно откровенны. Они гарантировали финансирование на два следующих года при условии, что она станет знаменитостью. Они хотели читать о результатах деятельности Центра, а значит, и своего инвестирования, в газетах, в статьях, слышать по телевидению, чтобы иметь возможность продавать мезератрол. Препарат, находившийся на стадии получения разрешения для реализации на рынке Франции и доступный лишь в рамках клинических исследований, должен был появиться в США.
— Мы просим вас больше появляться на международной арене, — напрямую сказала ей Дебра Гибсон, разделываясь с устрицами. — Мы хотим видеть максимальное количество положительных отзывов о мезератроле.
— Надеемся, что ваш муж произнесет речь на открытии, — поддержал ее Жозе Бартон.
Их требования сводились к следующему: Сириль Блейк должна сократить собственную медицинскую практику, передав большую часть своих полномочий персоналу, и посвятить себя связям с общественностью. Они хотели, чтобы она стала более контактной со СМИ.
Сириль нервничала. Момент был совершенно неподходящим для того, чтобы наружу выплыла история с амнезией и, возможно, наркотиками, или с пациентом, уродующим животных. Причем неважно, как именно это произойдет. Она должна решить эту проблему самостоятельно, причем очень быстро, дабы сохранить свою репутацию и свое будущее.
Она повернулась к компьютеру и принялась за поиски информации на всемирном сайте медицинских публикаций. Она хотела узнать все, что известно науке о частичной амнезии, охватывающей от нескольких часов до нескольких месяцев жизни человека. Чаще всего подобные проблемы были вызваны авариями, травмами головы, а также употреблением наркотиков. Ее взгляд переходил с одной публикации на другую. В углу монитора появилось известие о новом сообщении. Она знала, что в первую очередь ей следовало бы обратиться со своей проблемой к Бенуа. Но как завести с ним разговор, который неизбежно приведет к ряду вопросов, угрожающих разрушить их семейную жизнь? Она будет вынуждена избегать деталей своего «побега» в Таиланде, которые так тщательно скрывала вот уже много лет… Эта тема стала табу с тех пор, как она вернулась к Бенуа.
Сириль открыла полученное сообщение.
Отправитель: Нино.
«Мне жаль, но в архивах нет дела Дома. Должно быть, оно где-то в другом месте. Целую. Н.»
В архивах нет дела Дома!
«Еще одна проблема… Но что с ним могли сделать в Сент-Фелисите?»
Она оставила сообщение без ответа и переключилась на информацию в научных журналах, опубликованную за последние пять лет, в частности на результаты исследований американских университетов и двух французских лабораторий. В ее голове начали появляться некоторые мысли.
Ее отвлек смех Мари-Жанны, который можно было услышать за километр. Сириль тут же сняла трубку внутреннего телефона:
— Можешь зайти ко мне?
Несколько мгновений спустя дверь открылась, и в кабинете Сириль появилась рыжеволосая девушка, одетая в джинсы спортивного покроя и зеленую тунику. На ее лице сияла широкая улыбка, щеки были здорового розового оттенка, но как только Сириль взглянула на племянницу Бенуа, то сразу же поняла, что что-то не так: девушка не посмотрела ей в глаза, она избегала ее взгляда.
— Привет, тетя!
Держа в руках блокнот и карандаш, Мари-Жанна устроилась на подлокотнике бамбукового кресла. Сириль внимательно наблюдала за ней.
— Что не так, мисс?
Мари-Жанна приподняла брови.
— Ничего! Все отлично.
— А как же головная боль?
— Прошла. Думаю, мне просто нужно было выспаться.
— Хорошо спала?
— Да, отлично. Извини за вчерашнее. Я не хотела тебя подвести.
Сириль постукивала ручкой по губам.
— Мари-Жанна, как бы это помягче сказать, но мне кажется, что вчера ты вовсе не была больна. Или я ошибаюсь?
