Джозеф Файндер - Инстинкт хищника
– Дай мне пару дней. Я попробую что-нибудь разыскать. На войне мы называли это полевыми данными.
– Спасибо, дружище.
Он пожал плечами:
– Не стоит благодарности. Я перед тобой в долгу, ты порекомендовал меня Сканлону.
– Да ладно, это же ерунда.
– Это не ерунда, Джейсон, – подчеркнул он. – Это – не ерунда.
– Ну, я рад, что смог тебе помочь. А покажи-ка мне свои трофеи.
Он поднялся и открыл дверь в комнату, которая, похоже, предназначалась для гостевой спальни. В ней пахло порохом и чем-то едким, с привкусом плесени. На длинном стеллаже ровными рядами хранилось странного вида оружие. Курт взял в руки старую винтовку с гладкой деревянной ложей.
– Посмотри-ка. Раритет времен Второй мировой. «Маузер» К98. Штатное оружие пехоты Вермахта. Купил у фермера в Ираке, который клялся, что подстрелил из нее один из наших вертолетов «апачи». – Он усмехнулся. – Правда, на вертолете не осталось даже царапины.
– Она все еще в рабочем состоянии?
– Понятия не имею. Я бы не рискнул ею воспользоваться. – Он взял пистолет и протянул его мне. Я предпочитал смотреть на оружие издали – не хотелось брать его в руки. – Похож на пистолет-пулемет «Беретта» модели 1934 года, да?
– Абсолютно, – ответил я с непроницаемым лицом, – даже вопросов не возникает.
– А теперь обрати внимание на маркировку на затворе, – он поднес оружие к моим глазам, – видишь: «Сделано в Пакистане»? В мастерской в Дарра Адам Келе.
– Где?
– Это городок между Пешаваром и Кохатом. Знаменит мастерами, которые могут создать копию любого оружия на земле. Они вооружали боевиков «Талибана» в Афгане. Так мы называли Афганистан. То, что оружие сделано именно там, можно определить лишь по тому, что затвор неплотно прилегает к раме. Видишь?
– Так это действительно подделка?
– Невероятно, что можно сделать, имея в распоряжении неограниченное время, коробку напильников и девять сыновей. А взгляни вот на это, – он показал мне черный прямоугольник с пулевым отверстием по центру. – Защитный элемент от легкого оружия. Класс BR1.
– Он либо бывший в употреблении, либо это брак.
– Он спас мне жизнь. Я стоял на танковой орудийной башне на шоссе в Ираке, и вдруг неожиданно меня бросило вперед. В меня попал снайпер. Мне повезло, что я вставил этот защитный элемент в свой бронежилет. Видишь, как его пробила пуля? Она даже прорвала на мне одежду. Оставила жуткий синяк. Но не добралась до позвоночника.
– И тебе разрешили все это привезти сюда?
– Многие так делали.
– На законных основаниях?
Он хрипло рассмеялся.
– А что-то из этого арсенала еще работает?
– Большинство из них – точные копии. Подделки. Ненадежное оружие. Я бы не посоветовал пользоваться такими – могут взорваться прямо в лицо.
Я заметил отдельно стоящий поднос с тюбиками, похожими на художественные масляные краски. Я взял в руки один из тюбиков. На нем было написано «Жидкий реагент для охрупчивания металла (РОМ) – амальгама индия». На тюбике также красовалась надпись «Армия США». Я уже почти было собрался спросить его, что это такое, когда он сказал:
– Ты умеешь пользоваться оружием?
– Прицелься и стреляй, верно?
– Ну, не совсем. На снайпера учатся годами.
– Идиоты, которые живут в трейлерах и женятся на своих родственниках, похоже, умеют пользоваться оружием и без всякого обучения.
– Ты знаешь что-нибудь об отдаче?
– Конечно. Оружие отбрасывает назад после выстрела. Я смотрел фильм «Плохие парни» раз этак двадцать. Все мои знания по этому вопросу получены исключительно из боевиков.
– Хочешь узнать, как стрелять из настоящего оружия? У меня есть знакомый, который держит стрельбище недалеко отсюда.
– Боюсь, это не мое.
– Ты обязательно должен попробовать. Каждый мужчина должен хотя бы раз в жизни подержать оружие в руках, особенно в наши времена. У тебя есть жена, ты должен быть способен защитить ее.
– Когда нас захватят террористы, я позвоню тебе.
– Я серьезно.
– Нет, спасибо. Не хочу. Я не люблю оружие – извини… Почему мне все время кажется, что ты скучаешь по временам, когда был в спецназе?
– Нет, приятель, с этим я завязал.
– А где ты вырос?
– В Гранд-Рапидс, в Мичигане.
– Хороший городок. У меня были там дела с концерном Steelcase.
– Это не лучшая часть города. Промышленные задворки.
– Как те места в Вустере, где вырос я.
Он кивнул:
– Но я был проблемным ребенком. Никогда не верил, что из меня может получиться что-то путное. Даже когда меня пригласили играть в Tigers, я был уверен, что ничего там не добьюсь. Считал себя недостаточно хорошим спортсменом. А потом пошел в армию, и выяснилось, что там я на своем месте и могу действительно хорошо делать свое дело. Многие пытаются попасть в спецназ, но большинство отсеивается. Когда я прошел курс «К», у меня появилась уверенность, что все получится. Две трети новобранцев не смогли его пройти.
– Какой курс?
– Курс «К». Квалификация. Его основная цель – отсеять слабых. Это бесконечная пытка, двадцать четыре часа в день. Они позволяют тебе поспать час, а потом поднимают в два часа ночи и заставляют биться врукопашную. Каждый раз, когда кто-то сдавался и уходил, они включали через громкоговоритель песню Queen «Another One Bites the Dust» – неважно, днем или ночью.
– Кажется, я понял, где Горди мог набраться своих зверских манер управления персоналом.
– Ты себе этого просто не представляешь, приятель. Последняя часть курса заключается в том, что тебя сбрасывают с самолета посреди лесного массива площадью более двенадцати тысяч квадратных километров, и ты должен ориентироваться по местности. Тебе не разрешается выходить на дороги. Ты должен питаться орехами и ягодами, лишь в самом начале тебе могут подкинуть кролика или курицу – это весь твой запас белка на неделю. А в конце недели ты должен сдать ноги оленя. Те, кто смог продержаться до конца – это ребята, которые не сдаются. Это я.
– Звучит как школа скаутов.
Он фыркнул:
– А если тебе повезло и ты прошел все это, ты попадаешь в настоящую жопу мира – в Афганистан или Ирак. Или, если ты особенно везуч, как я, то и туда, и туда, по очереди.
– Забавно.
– Да уж. И вот ты в Ираке, посреди песчаной бури, которой нет ни конца, ни края. В пустыне ночью так холодно, что можно околеть, – руки замерзают настолько, что не сварить кофе. Рационы сокращают до одного в день. Воды хватает только для питья – ни помыться, ни побриться. Или ты в каком-нибудь проклятом лагере в Басре, вокруг тебя без конца зудят и немилосердно кусаются москиты, которые переносят малярию, все тело покрыто красными рубцами от укусов, – и сколько бы репеллента ты ни набрызгал на себя и в воздух – ни хрена не помогает.
Я кивнул и помолчал немного.
– Боже мой, – сказал я наконец, – твоя новая работа покажется тебе скучноватой.
Он пожал плечами:
– Это здорово, что у меня будет наконец нормальная работа. Заработаю денег. Куплю машину. Сканлон хочет, чтобы у меня была машина – ездить на встречи с клиентами. Может быть, я даже куплю себе новый «харлей». Подкоплю денег и куплю дом. И, может быть, когда-нибудь наконец встречу хорошую девчонку и опять решусь жениться.
– В прошлый раз не очень-то сложилось, да?
– Мы не протянули и года. Не уверен, что я создан для семейной жизни. Большинство ребят из спецназа в разводе. Хочешь иметь семью – десантно-диверсионные войска не для тебя. Ну а чего же хочешь ты? Я имею в виду, чего хочешь от жизни? От работы?
– Сезонный абонемент на игры Red Sox. Мира во всем мире.
– Хочешь иметь детей?
– Конечно.
– Когда?
Я пожал плечами и слегка улыбнулся:
– Посмотрим.
– А, – сказал он, – больной вопрос.
– Да нет, не больной.
– Да ладно. У вас дома разногласия по этому вопросу. Или вы безуспешно пытаетесь завести ребенка. Твое лицо выдает тебя с головой.
– У тебя где-то спрятан хрустальный шар для ясновидения?
– Да нет же, серьезно. Если ты не хочешь об этом говорить – не вопрос, – но у тебя все на лице написано. Знаешь, что такое невербальные сигналы?
– Как в покере. Незаметные жесты или действия, позволяющие узнать, что противник блефует.
– Вот именно. Большинство людей чувствуют себя некомфортно, когда лгут. Поэтому, когда они лгут, они улыбаются. Или замирают с каменным выражением на лице. Или почесывают нос. У нас в спецназе для некоторых был даже специальный курс по чтению лица противника и распознаванию угрозы – его читал известный психолог. Учил нас, как обнаружить обман. Иногда неплохо знать заранее, полез ли твой собеседник за винтовкой или просто решил вытащить пластинку жевательной резинки.
– Я всегда знаю, когда врет Горди, – сказал я. – Он покусывает губы.
