Юлия Латынина - Только голуби летают бесплатно
Стас помолчал.
– Между прочим, Никитин – козел. А если бы вчера моя охрана перестреляла ментов? Тебя могли бы убить, кстати.
– И ты за это уничтожаешь его бизнес?
– Это не я. Но вытаскивать его я точно не буду.
– А на каких условиях вы будете его вытаскивать, Станислав Андреевич?
– Сейчас? Пусть отдаст половину бизнеса.
Маленький пальчик Ани уперся в черный пуловер.
– Ты убил моего отца, – сказала Аня, – ты украл его деньги. А теперь ты пытаешься разрушить бизнес человека, который заплатил эти деньги. Я сделаю все, чтобы остановить тебя.
Уже когда ее «мерседес» отъехал от гостиницы, она внезапно сообразила, в чем бьшо отличие офиса Стаса от всех прочих виденных ею офисов.
Нигде: ни у пуленепробиваемых дверей лифта, ни у стеклянных дверей с охранниками, ни в приемной, – не было ни единой таблички с названием фирмы. Или – с именами руководителей.
* * *Стас после разговора с Аней вернулся в кабинет, набрал сотовый телефон Мережко и отдал необходимые распоряжения.
– По-моему, – проговорил Влад, – ты делаешь ошибку.
– Эта девочка не оставляет мне другого выбора, – сказал Стас, – позови… этих двоих.
* * *Через пять минут в кабинет вошли охранники «Авиаруси» – Игорь Корягин и Петя Смуля.
Генерал Кутятин соврал Ане. Он и не собирался объявлять Василия Никитина в розыск. Во рсяком случае, пока. Объявленному в розыск Никитину бьшо бы уже нечего терять. А это глупо – вести деловые переговоры с человеком, которому уже нечего терять, который доведен до последней черты и будет только кусаться, как загнанная в угол змея.
Гораздо правильней вести переговоры с человеком, который уже почувствовал на себе тяжелую руку власти, который растерян, побит, терпит убытки и зализывает на боку проплешину, в том месте, где его ошпарили правоохранительным кипятком, – и в то же время этому человеку еще есть что терять. И есть что сохранить.
Однако угроза Ани возбудить уголовное дело против руководителей «Росско» в случае, если в SkyGate не прекратятся обыски, заставило Кутятина поторопиться. И в четыре часа дня на квартире, в которой прятался Никитин, раздался телефонный звонок. Трубку снял его зам.
– Мне Василия, – сказала трубка.
Голос был незнакомый, и зам ответил:
– Его здесь нет.
Телефон поговорил еще некоторое время, а потом зам, побледнев, повесил трубку и обернулся к Никитину:
– Это был… генерал Кутятин. Он сказал, что хочет побеседовать лично. И что сейчас к подъезду за тобой подойдет машина.
* * *Василий Никитин и Захар Кутятин встретились в офисе «Росско». Перед встречей вышла маленькая заминка. Люди Кутятина любезно предложили молодому предпринимателю довезти его на конторской «Волге», на что Никитин справедливо возразил, что у него имеется собственный транспорт. В конце концов Никитин сел в «Волгу», а транспорт поехал следом. Никитин с досадой подумал, что все это не больше, чем литературная условность. Хотят арестовать – арестуют, и никакая охрана не поможет.
Никитин не без основания полагал, что охрана-то его и сдала: кто-то из ментов сопровождения и настучал, где он находится.
– Здрасьте, Василий Никитич! – ласково сказал Кутятин, вставая ему навстречу. – Как дела?
– Дела нормально, – сказал Никитин, – и я должен сказать, что вы не зайдете в «Авиарусь».
Кутятин пожал плечами.
– Зато мы докажем, что ты возишь контрабанду.
– Зачем? Вы просто угробите мою компанию. И никакой выгоды не получите.
– С тебя – не получим. Остальные – будут бояться.
Никитин усмехнулся.
– Вы никогда не вернете себе все самолеты.
– Мы готовы на долю в твоей конторе.
Никитин покачал головой.
– Никогда.
Кутятин помолчал.
– Ну что же, у нас есть другое предложение. Мы знаем, что деньги за самолеты остались на твоих оффшорках. Переведи половину нам.
– Я их перевел Собинову.
– В «Авиаруси» нет и следа этих денег. Это первое, что мы выяснили после убийства.
– Значит, Собинов планировал сбежать с этими деньгами. Ищите. Это ваша профессия. Эти деньги уже не мои, и мне плевать, кому они достанутся. Ни моей компании, ни моих самолетов вам не видать.
Генерал нахмурился.
– Ты, бизнесмен, не зарывайся! Ты взял за гроши имущество, которое народ строил годами! Ты возишь контрабанду! Это тебе при прежнем режиме можно было бесчинствовать, а теперь государство возьмет свое! Ты думаешь, мы тебя сами треплем? Есть указание!
– Чье?
Лицо генерала сделалось торжественным и скорбным, и он ткнул пальцем куда-то в правый угол, где висели икона Николая-угодника и портрет скорбящего президента.
– Понял? – спросил Кутятин. – Понял?
– Понял, – ответил молодой бизнесмен, – я вам так скажу, Захар Федорович, если президент позвонит мне лично и скажет, что ему, как президенту, нужна доля в моей компании и чтобы конкретно деньги переводились в счет доли на такой-то счет в таком-то банке, или даже если вы мне принесете письменное распоряжение президента на сей счет, я немедленно долю отдам. А если нет – я буду считать вас мошенником, торгующим именем президента.
С этими словами Василий Никитин повернулся к генералу спиной и покинул офис.
* * *Аня уехала из «Авиаруси» около семи вечера. Сотовый телефон зазвонил, когда она садилась в машину. Аня, вздрогнув, взяла трубку.
– Але, – услышала она протяжный, чуть хамоватый голос, – Анна Семеновна?
– Кто это?
– Это Олег. Олег Васильевич.
Сердце Ани дрогнуло. Это был тот самый человек, который попросил полчашки пакетиков чая. И которому она обещала миллион долларов за керосин. Ей захотелось открыть дверь машины, уронить трубку в лужу и сказать, что так было.
– Да, это я.
– Что же, милая Анечка. Вы обещали перевести деньги. Еще два дня назад.
И в этот момент Аня вспомнила фразу Олега Васильевича: «Убивают только из-за безнадежных долгов». Если она скажет, что в компании нет денег, ее убьют.
– В компании введено временное управление, – сказала Аня, – мы будем расплачиваться с кредиторами в соответствии с решением суда.
– Милая Анечка, все на рынке знают, что компания «Росско» действует в интересах Собинова и его семьи. Этим фуфлом надувай суд, а не меня. Поняла?
Трубка в ее руке стала ледяной, как труп.
– Але… – сказала Аня, но в трубке уже звучали короткие гудки.
Аня опустила голову и прижалась лбом к стеклу. Мимо неслась ледяная, в жиже, Москва. По улицам ходили люди и ездили трамваи; разносчики у метро торговали пирожками, а чиновники в министерствах – постановлениями правительства; каждый занимался своим делом, и во всем городе не было ни одного человека, к которому Аня могла бы обратиться за помощью. Кутятин? Но они и обанкротили компанию. Стас? Но она только что превратила его в смертельного врага. Никитин? Но не был ли он союзником Стаса?
Она думала, что ведет себя твердо и достойно, а вместо этого успела оскорбить всех. Но она сделает то, что задумано. Она не может доверять ни одному из этих людей, пока не узнает, кто именно из них убил ее отца.
И она не может узнать, кто убил ее отца, пока не узнает, кем был ее отец. А хочет ли она это узнавать?
* * *Генерал ФСБ Захар Кутятин расположился в кресле главы ФАК Михаила Зварковича, положив ноги на ворох исходящих бумаг. В зубах Кутятин держал сигарету, в руках – проект создания Федерального авиационного узла, а хозяин кабинета суетился вокруг него, как официант вокруг важного клиента.
– Это ж классный бизнес, – говорил Зваркович, – это во какой бизнес! Только с каждой тонны керосина мы имеем по сто баксов! А ларьки! А расписание! Вы ведь понимаете: просит какая-нибудь «Люфтганза» поставить ее в удобный слот, а за какие такие заслуги? Хочешь, плати. А платить ведь не обязательно в кассу! Это ж там деньги просто на кусте растут, ну и что, что Семена нету, – с другими можно договориться. С Никитиным можно, он любые бабки отдаст…
– С Никитиным можно договориться. Вот только вопрос, где деньги, которые тебе отдал Семен?
Зваркович побледнел.
– Какие деньги?
– Пять миллионов евро. За подпись. Ты же к нему ездил, на дачу, за день до того, как его убили?
– Но я… я не брал еще денег…
Кутятин спустил ноги на пол и вынул сигарету изо рта. Непотушенный «бычок» шлепнулся на наборный паркет.
– Надо же, – сказал Кутятин, – как интересно. А мне Семен после встречи позвонил и сказал, что деньги передал.
– Он с…соврал.
Кутятин лениво отложил документ, протянул руку – и вдруг молниеносным движением схватил Зварковича за шиворот. Глава комитета потерял равновесие и ткнулся мордой в бумаги на собственном столе. Лицо чекиста оказалось в дюйме от испуганной ряшки чиновника.
– Ты что гонишь, – сказал Кутятин, – ты думаешь: Семка мертвый, так ты бабки себе возьмешь? Это уж не ты ли Семку урыл?
