Ли Чайлд - Ловушка
— Да. А это важно?
— Я не уверена, — ответила миссис Хоби и снова замолчала, только дышала в телефонную трубку. — Он может к нам приехать? — спросила она неожиданно.
— Мы оба приедем, — ответила Джоди. — Вы хотите, чтобы мы приехали прямо сейчас?
Миссис Хоби снова замолчала, дышала, думала.
— Муж только что принял лекарство, — сказала она. — Сейчас он спит. Понимаете, он очень болен.
Джоди разжала и снова сжала кулак, с трудом сдерживая раздражение.
— Миссис Хоби, вы не могли бы нам сказать, в чем все-таки дело?
Молчание. Пожилая женщина тихонько дышала в трубку, думала.
— Муж должен вам все рассказать. Думаю, он объяснит лучше, чем я. Это длинная история, и я иногда путаюсь.
— Хорошо, а когда он проснется? — спросила Джоди. — Нам приехать попозже?
Миссис Хоби снова задумалась.
— Обычно, приняв лекарство, он спит до утра, — сказала она наконец. — На самом деле это настоящее благословение. Ваш друг не мог бы приехать завтра с утра?
Хоби нажал своим крюком на кнопку интеркома на столе, потом наклонился вперед и вызвал секретаря. Он назвал его по имени, что было совершенно для него не характерно и случалось только в минуты сильного напряжения.
— Тони, нам нужно поговорить, — сказал он.
Тони покинул свой отделанный бронзой дубовый стол в приемной, обошел кофейный стол и сел на диван.
— На Гавайи летал Гарбер, — сказал он.
— Ты уверен? — спросил его Хоби.
Тони кивнул.
— «Америкой». Из Уайт-Плейнса в Чикаго, потом в Гонолулу, пятнадцатого апреля. Вернулся на следующий день, шестнадцатого апреля, тем же маршрутом. Заплатил «Америкой экспресс». Все в их компьютере.
— И что он там делал? — спросил скорее у самого себя Хоби.
— Мы не знаем, — пробормотал Тони. — Но можем догадаться, так ведь?
В офисе повисло угрожающее молчание. Тони наблюдал за здоровой половиной лица Хоби, ждал ответа.
— Я получил сигнал из Ханоя, — сказал Хоби, нарушив тишину.
— Господи, когда?
— Десять минут назад.
— Боже праведный, Ханой! — сказал Тони. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
— Тридцать лет, — проговорил Хоби. — И вот это случилось.
Тони встал и обошел стол сзади, раздвинул пальцами две полоски жалюзи, и внутрь ворвался яркий луч солнца.
— Значит, вам нужно немедленно уезжать. Прямо сейчас, потому что стало очень опасно.
Хоби ничего ему не ответил, молча сжимая свой крюк пальцами левой руки.
— Вы обещали, — напряженным голосом проговорил Тони. — Первый этап, второй… И вот все случилось. Оба этапа. Боже праведный!
— Им все равно потребуется некоторое время, — возразил Хоби. — Разве нет? В настоящий момент они ничего не знают.
Тони тряхнул головой.
— Гарбер был не дурак. Он что-то знал. Если он полетел на Гавайи, значит, у него имелась причина.
Хоби ухватился за крюк левой рукой и провел им по своему лицу, касаясь гладкой, холодной сталью грубых, уродливых шрамов. Иногда это помогало от зуда.
— А что Ричер? — спросил он. — Есть какие-нибудь новости?
Тони, прищурившись, выглянул сквозь щель в жалюзи на улицу, расположенную в восьмидесяти восьми этажах внизу.
— Я позвонил в Сент-Луис, — сказал он. — Ричер тоже служил в военной полиции, с Гарбером почти тринадцать лет. Такую же справку они выдали десять дней назад. Думаю, по запросу Костелло.
— Итак, зачем? — спросил Хоби. — Семья Гарбера платит Костелло, чтобы он нашел старого армейского дружка генерала. Зачем? С какой такой стати, черт подери?
— Понятия не имею, — ответил Тони. — Сейчас он бродяжничает. Там, где Костелло его нашел, он копал ямы для бассейнов.
Хоби едва заметно кивнул, продолжая думать.
— Военный полицейский, — пробормотал он себе под нос. — А теперь бродяга.
— Вам следует уехать, — повторил Тони.
— Мне не нравится военная полиция, — заявил Хоби.
— Я знаю, что вам она не нравится.
— Так что же здесь делает этот ублюдок, который очень некстати путается у нас под ногами?
— Вам следует уехать, — в третий раз сказал Тони.
Хоби кивнул.
— Я очень гибкий человек, — сказал он. — И ты это знаешь.
Тони вернул жалюзи на место, и в комнате стало совсем темно.
— Я не прошу вас проявлять гибкость. Я прошу следовать вашему собственному плану.
— Я изменил план. Я хочу получить Стоуна с потрохами.
Тони обошел стол и снова занял свое место на диване.
— Оставаться слишком рискованно. Мы получили оба сигнала. С Гавайев и из Вьетнама, боже праведный!
— Я знаю, поэтому я снова изменил план.
— Вернулись к первоначальному?
Хоби пожал плечами и покачал головой.
— Объединил оба плана. Можешь не сомневаться, мы отсюда уберемся, но только после того, как я приберу к рукам Стоуна.
Тони вздохнул и положил руки ладонями вверх на обивку.
— Шесть недель — это очень, очень много. Гарбер уже побывал на Гавайях, господи помилуй! Он был генералом, и не простым, а какой-то шишкой. И ясно, что он что-то знал, иначе зачем бы ему лететь на Гавайи?
Хоби слушал своего помощника и кивал. Его голова двигалась в тонком луче света, который запутался в жестких пучках волос.
— Да, согласен, он что-то знал. Но он заболел и умер. И все, что он знал, умерло вместе с ним. Иначе почему его дочь обратилась к бестолковому частному сыщику и безработному бродяге?
— И что вы хотите сказать?
Хоби опустил крюк под стол и обхватил подбородок здоровой рукой, прикрыв расставленными пальцами шрамы. Он подсознательно делал так всегда, когда хотел казаться мирным и совсем не опасным.
— Я не могу отказаться от дела Стоуна, — сказал он. — Ты же это понимаешь, верно? Он просто сидит у нас на пороге и умоляет, чтобы мы его слопали. Если я его брошу, я буду до конца жизни себя ругать. Это будет трусостью. Я согласен, сейчас самое мудрое — бежать, но пускаться в бега раньше, чем возникает необходимость, тоже трусость. А ты ведь знаешь, Тони, что я не трус.
— И что вы хотите сказать? — снова спросил Тони.
— Мы сделаем и то и другое, только в ускоренном темпе. Я с тобой согласен, шесть недель — это слишком долго. Нам нужно убраться отсюда раньше чем через шесть недель, однако мы не уедем без куска, который нам преподнесет Стоун, поэтому мы начнем прямо сейчас.
— Хорошо, но как?
— Сегодня я выставлю акции на продажу, — сказал Хоби. — За девяносто минут до финального звонка. Этого времени хватит, чтобы информация дошла до банков. Завтра утром Стоун явится сюда в праведном негодовании. Но меня здесь не будет. Ты ему скажешь, чего мы хотим и что сделаем, если он будет плохо себя вести. За пару дней мы получим все. Я продам лонг-айлендские активы до открытия биржи, так что тут никакой задержки не будет. А ты тем временем свернешь дела здесь.
— Хорошо, но как? — снова спросил Тони.
Хоби оглядел темный кабинет.
— Мы просто отсюда уйдем. Потеряем шесть месяцев аренды, но на это плевать. Два придурка, которые изображают моих боевиков, проблемы не составят. Один из них должен прикончить другого сегодня вечером, ты будешь с ним рядом до тех пор, пока он не схватит миссис Джейкоб, а потом разберешься с ней и с ним. Продашь яхту, машины, и мы уберемся отсюда подальше, не оставив никаких следов и нерешенных проблем. На это уйдет, скажем, неделя. Всего неделя. Думаю, мы можем дать себе неделю, верно?
Тони кивнул и наклонился вперед, радуясь тому, что они начинают действовать.
— А как насчет Ричера? Он остается нерешенной проблемой.
Хоби пожал плечами.
— Для него у меня имеется отдельный план.
— Мы его не найдем, — сказал Тони. — Мы вдвоем — не найдем. Во всяком случае, за неделю. У нас нет времени, чтобы прочесывать окрестности.
— А нам и не потребуется.
Тони удивленно уставился на него.
— Потребуется, босс. Он же остается нерешенной проблемой, разве нет?
Хоби покачал головой, убрал от лица руку и вытащил из-под стола свой крюк.
— Я буду действовать максимально эффективно. Зачем тратить силы и искать его? Я позволю ему найти меня. И он найдет. Я знаю военных копов.
— И что потом?
Хоби улыбнулся.
— А затем его ждет долгая и счастливая жизнь, — ответил он. — По крайней мере, лет на тридцать.
— И что теперь? — спросил Ричер.
Они по-прежнему сидели в машине на парковке перед офисом Макбаннерман. Двигатель тихонько урчал, кондиционер сражался с горячим солнцем, обрушившим обжигающие лучи на темно-зеленую «браваду». Вентиляторы вертелись в разные стороны, и Ричер улавливал легкий аромат духов Джоди, смешанный с фреоном. В этот момент он был счастливым парнем, чьи фантазии претворились в жизнь. Множество раз в прошлом он представлял себе, что будет чувствовать, оказавшись рядом с ней, когда она станет взрослой. Он даже подумать не мог, что его фантазии станут реальностью. Он думал, что потеряет ее след и больше никогда ее не увидит. Думал, что его чувство к ней со временем умрет.
