Брижит Обер - Мастерская смерти
—... кстати, это сущая правда: тот докторишка, Кордье, действительно влюблен в Айшу. Просто умора! — сказал Грег, принимаясь за очередной бокал с пивом.
— Что?
— Да ты слушаешь или нет, мать твою! Кордье приезжал сегодня около полудня. Он позвонил, но ему, естественно, не открыли. Как тебе это: приезжает именно в то время, когда Айша дома одна. Трезвонил, как ненормальный. Потом все-таки уехал, с кислой рожей.
— Должно быть, он увидел «Флориду» у ворот. Он знает, что это моя машина.
— Черт! Он теперь подумает, что это ты трахаешься с его пассией! Он точно тебя возненавидит!
Шиб внезапно понял, что и Андрие, конечно же, видел его машину. Он, несомненно, догадался, что Грег— приятель этого обходительного месье Морено. А что, если месье Морено— такой же сладострастник, как его друг? Может быть, они уже поделили женщин в доме? Блондин— для брюнетки, брюнет— для блондинки... Неоконченная пьеса для механического совокупления... Хотя нет, с чего бы Андрие думать о таких вещах?
Зазвонил мобильник. Шиб вытащил его из кармана. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, но аппарат требовательно попискивал и мигал красным огоньком.
— Алло?
— Месье Морено?
— Да, это я.
— Это Ноэми Лабаррьер. Мы с вами встречались... на церемонии...
— Да, я помню.
— Мне понадобятся ваши услуги. Наш песик, Скотти, погиб. Я хотела бы...
— Может быть, мы встретимся, чтобы все обсудить? — перебил ее Шиб.
Грег скорчил ему гримасу и демонстративно закатил глаза к небу. Шиб отвернулся.
— Ну что ж... — нерешительно сказала Ноэми. — Я сейчас в городе, и...
— Например, в шесть часов в «Мажестике»?
— Отлично, До скорого.
— Да, хорошо ты научился с ними разговаривать! — одобрил Грег. — Еще одна твоя курочка?
— Нет, это женщина, которая хочет, чтобы из ее собаки сделали чучело.
— После моей смерти обязательно забальзамируй мой член и передай его в Музей Человека, — заявил Грег, рассматривая двух девушек, которые только что заняли столик по соседству. — Скандинавки, — через некоторое время добавил он. — Дешевка.
— Мне нужно идти, — сказал Шиб. — Если хочешь, можешь допить мартини.
— Ладно, пока, развлекайся. Я тебе позвоню.
И Грег с обольстительной улыбкой обернулся к девицам.
У Шиба снова задребезжал мобильник. Черт, кто там еще?
— Привет, папочка! Гаэль.
— Ты на занятиях? — спросил Шиб.
— Да. Сейчас перерыв. Я сегодня поздно заканчиваю. Можем увидеться завтра, если ты не против.
— Нет проблем. Хочешь, пообедаем вместе?
— Надеюсь, не только пообедаем. Хотя, судя по голосу, ты не в форме.
— Я чертовски устал.
— А еще?
— А что еще?
— Эй, ты от меня что-то скрываешь.
— Андрие застал Грега без штанов— впрочем, и без всего остального — в комнате АЙши.
— Вот это да! А сам-то он зачем явился к Айше, достопочтенный Андрие?
Хороший вопрос, подумал Шиб.
— Наверняка сам собирался с ней развлечься, — продолжала Гаэль, — Особенно если жены не было дома...
— Она уехала в город. Дома больше никого не было, поэтому Грег туда и отправился. Андрие должен был вернуться только к вечеру, но неожиданно объявился в полдень.
— Тебе это не кажется странным? Он возвращается раньше, чем собирался, и тут же прямиком направляется в комнату Айши. Причем именно в тот день, когда в доме больше никого нет.
— Тебя послушать, так все мужчины сексуально озабоченные.
— Хм...
— Грег сказал, что Андрие больше обеспокоило отсутствие жены.
— Ну, это ни о чем не говорит. Он мог и притворяться. Вообще с женатиками надо держать ухо востро... Ладно, пока, мне пора.
Андрие хотел соблазнить Айшу? И именно поэтому вернулся раньше, чем собирался? Хорошо бы, если так!
Ноэми Лабаррьер сидела за угловым столиком, в стороне от яркого освещения, пила капуччино и листала глянцевый журнал.
— Надеюсь, я не слишком опоздал? — вежливо спросил Шиб, отодвигая стул.
Было ровно шесть.
— Нет, вовсе нет, это я пришла раньше, — столь же любезно ответила Ноэми.
Шиб сел. Ноэми отложила журнал. Он заказал минеральную воду. Пить не хотелось. Ноэми слегка взболтала маленькой ложечкой пену на поверхности капуччино.
— Мы с мужем были очень привязаны к нашему Скотти, — заговорила она. — Это и вправду был чудесный песик. У него была единственная дурная привычка: гоняться за кошками. Он их просто не выносил. Становился как одержимый при виде кошки.
— У нас тоже есть свои недостатки, — философски вздохнул Щиб, словно гамлетовский могильщик.
— Мой муж нашел Скотти висящим на суку. Всему виной был проклятый ошейник... А я даже плакать не смела — ведь Бланш недавно потеряла Элилу, и мне было стыдно убиваться из-за собаки...
— Любовь не делает различий между теми, кого мы любим.
— Вы действительно так думаете? — спросила Ноэми.
«Ничего я не думаю. Я переспал с Бланш и не могу думать ни о чем другом. Наверное, так и сходят с ума».
— Мой муж уже обращался к услугам таксидермиста, когда нужно было сделать чучело Кокетки, его охотничьей собаки. Теперь мы хотим сохранить и Скотти. Мы поставим его рядом с ней, в библиотеке Поля, под кабаньей головой.
— Ваш муж — охотник?
— Страстный. Они с Шассиньолем отличные стрелки. Что касается Андрие, он предпочитает тир.
— Они очень дружны? — спросил Шиб.
— Да, насколько мужчины на это способны, — слегка улыбнулась Ноэми, обнажив безупречные искусственные зубы. — Знаете, все это соперничество, охрана своей территории... В этом смысле любой мужчина похож на моего бедного Скотти. Ни одна женщина не стала бы преследовать незнакомца, гуляющего по ее саду. Скорее уж предложила бы ему выпить...
— А вы сами не охотитесь?
— Ну что вы, конечно, нет! Бланш, Клотильда и я играем в теннис — это гораздо полезнее для фигуры. Шассиньоль хотел бы, чтобы мы взяли в свою компанию и Винни, однако...
Ноэми замолчала, отпила глоток капуччино.
— Она слишком... — подсказал Шиб.
— Вот именно, — подхватила Ноэми. — У Реми всегда были несколько... экстравагантные вкусы. Как подумаю, что он чуть было не женился на Бланш... Это была бы настоящая катастрофа!
Пальцы Шиба крепче обхватили стакан.
— А она была с ним знакома еще до того, как встретила Андрие?
— Да, они вместе учились. На факультете права.
— Довольно трудно представить себе Бланш на факультете права...
— О, она собиралась стать адвокатом. Обычный идеализм юных девушек... Это Шассиньоль познакомил ее с Жан-Югом. Тот влюбился в нее без памяти. Они женаты уже пятнадцать лет. Шарля она родила в двадцать три... Что до меня, я никогда не хотела иметь детей. Мне хотелось взять приемного ребенка, но Поль и слышать об этом не захотел. Поэтому я занимаюсь чужими детьми. Играю в добрую фею-крестную.
— Но, должно быть, Бабуля не оставляет вам большого простора для этой роли, — заметил Шиб. — Судя по всему, она обожает своих внуков.
— Да, просто до безумия, — подтвердила Ноэми, слегка откинув назад голову и выставив напоказ изящное ожерелье от Картье.
— Для Бланш, наверное, обременительно постоянное присутствие свекрови? — рискнул спросить Шиб.
— А, вы тоже заметили? Обычно мужчины не замечают подобных вещей. Мне пришлось выносить присутствие матери моего мужа целых десять лет, а он даже не подозревал, что я ее еле терплю. Проблема Бланш в том, что она никогда ничего не рассказывает. Она слишком мечтательна, слишком замкнута. Полная противоположность Жан-Югу.
— Такие союзы, как правило, очень прочны, — заметил тонкий психолог месье Морено.
— При том условии, что различия характеров не создают непреодолимую пропасть между людьми, — поправила его Ноэми, которая, должно быть, только что прочитала в своем глянцевом журнале статью на тему: «Если ваша семейная жизнь дала трещину».
— Но у Бланш и Жан-Юга, кажется, полное взаимопонимание...
— Конечно. Именно поэтому... но, кажется, я слишком заболталась. Поль наверняка думает, куда я могла подеваться. Когда вы сможете забрать Скотти? Он у нашего ветеринара, вот его визитка.
Шиб взял визитку, с трудом скрывая разочарование. Еще минут десять— и он выяснил бы всю подноготную семейства Андрие!
Ноэми поднялась и стала собирать свои свертки.
— Вы— другие, вы действительно умеете говорить с женщинами, — сказала она Шибу с лукавым видом.
Кто— «вы»? Метисы? Незаконнорожденные?
— Как говорит мой парикмахер: «Это потому, что мы не боимся открыто проявлять свою женственность».
Парикмахер? Женственность? Что, черт возьми, она хочет сказать?
Наверняка у него был изумленный вид, потому что Ноэми захлопала ресницами, изображая смущение:
— О, простите, я и вправду чересчур болтлива... Мне очень жаль... Вы, конечно, не хотите, чтобы все об этом знали. Этот негодник Шарль мне рассказал... о-ля-ля, вот я и снова проболталась!
Шарль? Шибу очень хотелось встряхнуть Ноэми за плечи и закричать: «Да говори же, старая карга!» Но та явно не собиралась больше ничего рассказывать. Она направилась к выходу, обернулась, помахала ему рукой и сказала:
