Дженнифер Арментроу - Список возмездия
– Почему ты не рассказала мне, что случилось в тот день, когда к вам домой приезжала полиция? – спросил парень, повернувшись ко мне.
Я схватилась за дверцу.
– А почему ты ничего не сказал про Монику?
– Я не думал, что все так серьезно. Решил, что она просто сбежала или еще что. И к тому же я не хотел тебя волновать, особенно после твоих злоключений, – пояснил Дженсен, и это прозвучало чертовски разумно. – Так почему ты мне не сказала?
– А что говорить? – Я закусила губу. – Полицейские не обнаружили никаких доказательств того, что я видела маску с запиской, и от моих показаний попахивало психозом. Может, я и впрямь чокнутая.
– Ты не чокнутая. – Дженсен взялся за дверцу, так что его рука легла рядом с моей, и опустил голову. – Элла, ты пережила полнейшее безумие. Если даже у тебя разыграется воображение, никто не осудит тебя за это.
Мы встретились глазами.
– Что, если это не игра воображения?
Парень стиснул зубы.
– Боже, я даже думать об этом не хочу.
– Я тоже. – Когда я попыталась отвернуться, он накрыл мою щеку ладонью. Прикосновение током пробежало по всему телу. Потеряв бдительность, я не заметила, как с языка сорвался вопрос. – Ты думаешь, что случившееся со мной как-то связано с исчезновением Моники?
Он не отпускал мой взгляд.
– Хочешь правду?
– Правду, – прошептала я.
– Шоу не скажет тебе «да», потому что это может поставить расследование под угрозу. Да еще и понапрасну напугать тебя, но ты сама подумай. По большей части, Мартинсберг – городок тихий, верно? И вдруг, ни с того ни с сего одна девушка пропадает без вести, а другая подвергается нападению и чудом остается в живых? – Когда я скривилась от этих слов, Дженсен провел большим пальцем по моей щеке, скользнув по розовой, слегка поцарапанной коже. – А потом пропадает еще одна девушка? Как могут быть эти события не связанными?
Чертовски хороший вопрос, но не единственный, который приходил на ум. Мои мысли вернулись к нашему разговору в той комнате, к списку тех, кто долгие годы терроризировал Пенна. Не связаны ли последние события с тем, что… случилось с ним? Но почему и как? Нас всех объединяло и многое другое. В конце концов, мы выросли вместе, но невинный вопрос Шоу посеял уродливое семя сомнений в моей голове.
Мне стало не по себе от таких мыслей, и я отстранилась, прижимаясь спиной к машине.
– Я, наверное, поеду домой.
Дженсен опустил руку.
– Обещаешь принять приглашение перекусить в другой раз?
Я кивнула.
– Увидимся завтра в школе.
Он отступил назад и захлопнул за мной дверцу, когда я села за руль. Попрощавшись с ним взглядом, я вырулила со стоянки и, заглянув в зеркало заднего вида, убедилась в том, что Дженсен стоит там, где мы расстались. Руки в карманах.
И смотрит мне вслед.
* * *– Это так страшно. – Линдс расхаживала взад-вперед перед диваном. – Как в ужастике. Или в этих криминальных сериалах.
Хейди, сидя рядом со мной, выгнула рыжую бровь. – Ты имеешь в виду «Криминалистов»?
– Что? – Линдс остановилась, склонив голову набок. – Что это?
– Реалити-шоу, – вздохнула Хейди.
Она покачала головой. – Нет. Скорее, «Мыслить как преступник»[17] или что-то в этом роде – короче, то, что все смотрят.
Обе подруги объявились через несколько минут после того, как я добралась до дома. И я была потрясена, узнав, что Линдс сама заехала за Хейди и привезла ее ко мне, причем умудрилась не съехать в кювет в пылу горячих споров. Линдс увидела удивленное выражение моего лица и легко угадала ход моих мыслей.
– Я больше ни шагу не сделаю одна! – воскликнула она, переступая порог, и дверь наверняка заехала бы Хейди по носу, если бы та не придержала ее. – Я не хочу, чтобы меня похитили.
– Как будто кто-то собирается ее похищать, – пробормотала Хейди себе под нос.
Наконец, Линдс перестала маячить туда-сюда и плюхнулась в старое потертое кресло. – Но мне действительно страшно, – повторила она. – Кому это понадобилось?
– Вопрос на миллион. – Я принялась наматывать на палец прядь волос. – После разговора с помощником шерифа у меня сложилось впечатление, что у них нет никаких идей на этот счет.
– В том-то все и дело. Доказательств – ноль. – Хейди достала из сумки целлофановый пакетик и выудила оттуда кусок зернового батончика. Взглянув на Линдс, я увидела, как она сморщила нос, когда Хейди отправила в рот свое здоровое лакомство. Я усмехнулась. Подруга протянула мне пакетик. – Хочешь пожевать?
Я покачала головой.
– Нет, спасибо.
Хейди пожала плечами.
– Во всяком случае, ничего еще не доказано, верно? И даже если что-то известно, полицейские наверняка будут держать это в тайне, чтобы не спугнуть злодея.
Линдс закинула ногу на ногу.
– Ты насмотрелась этого в «Криминалистах»?
– Ага. – Хейди ухмыльнулась. – И на канале Ай Ди[18].
– Моника могла сбежать с ландшафтным дизайнером, – предложила свою версию Линдс. – Вы видели ландшафтного дизайнера, которого наняли ее родители? Он такой красавчик.
Несмотря на всю серьезность происходящего, я рассмеялась.
– Ну, будем надеяться, что так оно и есть. Я просто не хочу, чтобы сбылось то, чего мы все боимся.
– А я не хочу, чтобы это коснулось тебя, – добавила Хейди, устремив на меня взгляд зеленовато-карих глаз, зажав между пальцами гигантский кусок батончика.
– И я тоже, – бросила Линдс.
– Спасибо, девчонки.
– Но, знаете, чего я не понимаю? – Хейди сунула в рот кусок и задумчиво пожевала, пока мы ждали продолжения. – Предположим, все эти случаи связаны. Я знаю, это ужасная мысль, но что у тебя общего с Ви и Моникой? Я, конечно, не прожила с ними бок о бок всю жизнь, но, насколько мне известно, вы никогда не были подругами, верно?
– Элла никогда не дружила с Ви или Моникой, – ответила Линдс.
Хейди нахмурилась, убирая пакетик в сумку.
– Вот этого я как раз и не понимаю. Если это цепочка, то наверняка случайных событий, верно? Иначе и быть не может.
Мой взгляд упал на журнальный столик, и я рассеянно кивнула. Да, набор случайностей. Может, я и поверила бы в это, если бы клоунская маска не оказалась в моем шкафчике и на кровати, откуда она таинственным образом исчезла. И если бы меня ничего не связывало с Моникой и Ви.
Но кое-что общее у нас все-таки было.
* * *В пятницу вся школа гудела, обсуждая исчезновение Моники Грэм, и страсти накалились, когда после обеда приехали копы, чтобы побеседовать еще с несколькими учениками. От Моники по-прежнему не было никаких известий, и я не могла себе представить, каково приходится ее семье и близким.
Должно быть, они страдали так же, как родители Ви.
Самое печальное, что целую неделю никто в школе и не вспомнил про Ви. После ее позорной выходки на прошлогодней тусовке к ней как будто потеряли интерес, но вчерашнее происшествие все изменило.
Теперь она стала темой разговоров, наряду с Моникой.
К концу дня я чувствовала себя выжатой как лимон и даже пропустила традиционное пятничное смузи с Линдс и Хейди – ритуал, который мы придумали в начале девятого класса, – но, когда вернулась домой и поднялась к себе, сразу кинулась к шкафу, бросив сумку на кровать.
Я открыла дверцу и встала на колени, раскидывая груды джинсов, пока не отыскала нераспечатанную обувную коробку. Обрывки рождественской упаковочной бумаги еще цеплялись за ее края. Мама приклеила крышку скотчем, как будто она могла открыться, сорвать обертку и испортить сюрприз.
Но содержимое коробки не обещало никакого сюрприза. Мама каждый год дарила одно и то же, а потом, в день генеральной уборки, выбрасывала из моего шкафа запечатанную коробку с предыдущего Рождества.
Я понятия не имела, зачем все это затеваю, но, качнувшись назад, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, после чего просунула палец под скотч, отдирая ленту. Сняв крышку, я уставилась на новенькую пару черно-розовых кроссовок.
Кроссовки.
И удобные, с супинатором. Наверняка стоили немалых денег и очень напоминали четвертую неношеную пару, но мама… она продолжала их покупать.
Глубоко в душе затеплилось желание надеть и зашнуровать эти кроссовки. Сама идея просто выйти на улицу и побежать – куда угодно, – забыть обо всем и раствориться в ощущениях казалась очень заманчивой.
Но я не стала их надевать. Я закрыла коробку и вернула ее на место – осторожно, почти благоговейно.
С бегом, в любом случае, не прокатило бы. Пока по городу разгуливает психопат, об этом не могло быть и речи. К тому же прошлой ночью я спала часа три, не больше, и сейчас мне хотелось только одного – рухнуть куда-нибудь и отрубиться.
Что я и сделала.
Свернувшись калачиком в углу дивана, я смотрела сериал про похождения призраков. Мама сидела рядом со мной – она слышала об исчезновении Моники, но не заговаривала об этом, за что я была ей благодарна. Мне не хотелось ни о чем думать. Моему мозгу требовался перерыв.
