Семён Неизвестный - Границы выбора
Вопросов, ни у кого не возникло, всем было понятно, что нужно делать. Мутный сел в машину за руль, пропустил вперёд две машины и, только после этого отъехал с обочины сам.
Выехали из дома участкового в восемь утра на джипе Сергея. Юрий Михайлович, всё-таки, разрешил ему поехать, но при одном условии, что бы ни случилось, брат должен сидеть в машине и не высовываться. Сергей согласился и был доволен тем, что ему предоставилась возможность, очередной раз, испытать возможности своего джипа на сельском бездорожье. Добрались до деревни минут за сорок. Немного не доехав до дома Пелагеи, высадили Ермакова и Самохина. Они должны были прикрыть участкового, когда тот выйдет на контакт с Колычевым. Юрий Михайлович постучал в окошко Пелагеи. Она отодвинула занавеску, посмотрела и не признала участкового. Наверное, потому что Юрий Михайлович был одет не в форму. Он знаком руки попросил её выйти из дома. Только выйдя на крыльцо и, хорошенько приглядевшись, Пелагея поняла, кто её побеспокоил.
– Ты чего, Михалыч, в маскарад играшь?
– Какой там маскарад, Демьяновна, – махнул рукой участковый. – Ты одна в доме?
– Одна. А с кем мне быть? Кавалеры уж давно ко мне не заглядывают.
– Я не об этом. Степан тебя не навещал?
– Как же, приезжал. Пожил с неделю, да давеча уехал.
– Ты, ничего не напутала, Пелагея?
– Чего мне путать. Уехал с заезжими, городскими и не простился. Обидно даже. Я к Петровне на минутку за солью отлучилась, а он в это время и покинул меня. Видно не шибко ему понравилось здесь. – Юрий Михайлович попросил у Пелагеи попить.
– Дык, заходи, чего на крыльце-то торчать. Я тебя своим домашним пивком и попотчую.
Глава 18
Шустрый и Бобёр всё сделали так, как велел Мутный. Узнав, в котором доме проживает Пелагея Колычева, они заняли удобные позиции и стали наблюдать. Небольшого роста Шустрый устроился за поленницей дров рядом со старой банькой, на дворе у Пелагеи. Бобёр тоже пристроился за банькой, но на соседнем, бесхозном, густо заросшем травой, дворе. Шустрый видел из своего укрытия, как к дому Пелагеи подъехал чёрный джип. Затем он заметил, как двое мужчин, крадучись, огородами подошли к дому, притаились за ним на противоположных углах и, приготовив пистолеты к стрельбе, замерли в ожидании. По тому, как спокойно вёл себя, поговорив с хозяйкой, приехавший на джипе, Шустрый догадался, что Филина нет в доме. Он доложил об этом.
– Мутный, похоже на то, что нас менты опередили, но у них облом, Филина в доме нет. – На что получил ответ.
– Оставайтесь, пока на месте и понаблюдайте за домом ещё некоторое время. – Намучившись без возможности курить, он нехотя согласился с Мутным. – О ужас, что это?! – Шустрый, вдруг, почувствовал острую боль в левой височной части головы и ударил себя ладонью по этому месту и, нечаянно, локтем толкнул поленницу дров, за которой скрывался. Она рухнула. Он стоял, как одинокое дерево в поле, открытый взору со всех сторон и некоторое время разглядывал помятую осу на ладони. Когда он поднял взгляд, то было поздно. Но одну, короткую очередь из автомата, он всё же выпустил.
Ермаков, получив короткую сэмээску, от участкового о том, что в доме чисто, подал сигнал Самохину, чтобы тот прикрыл его со спины и вышел из-за угла, наблюдая за частью двора, на котором стояла банька по-чёрному. Его подозрение о том, что за нею может кто-то скрываться, оказалось не напрасным. Не успел он сделать и пяти шагов, как поленница, с которой он не спускал глаз, рассыпалась. В середине кучи дров стоял небольшого роста мужчина в камуфляжной куртке с короткоствольным автоматом в правой руке и что-то рассматривал у себя на левой ладони. Заметив Ермакова, он вскинул автомат для выстрела. Но так как Ермаков уже держал его на прицеле, то и выстрелил первым. Падая, мужчина успел нажать на спусковой крючок. Все пули из этой очереди ушли в небо, а автомат заглох, как только уткнулся стволом в землю. Ермаков готовый в любой момент к выстрелу, подошёл к нему. Пуля вошла в лоб мужчине, чуть выше переносицы, как в мишень, на тренировочных стрельбах в служебном тире.
Бобёр еле удержался от искушения, выпустить очередь из автомата по менту, который так ловко завалил Шустрого. – Лучше будет, если я подожду немного. Пусть соберутся все трое в кучу, тогда-то я и покрошу их очередями. Этот, второй, уже подошёл и разглядывает труп Шустрого. Третий тоже подходит к ним. – Он решил, во что бы то ни стало, отомстить за напарника, забыв про инструкции Мутного и про осторожность. Теперь его действиями руководила, обжигающая душу, месть. О том, что в джипе мог находиться кто-то четвёртый, он не подумал.
Сергей вышел из машины, чтобы размять затёкшие ноги. Висевшая над деревней тишина, его насторожила. Он, нарушив запрет старшего брата, достал из багажника двустволку, собрал её и зарядил патронами с пулей, которыми охотился на кабана и решил немного пройти вперёд, по ходу движения машины. Пройдя по пустынной улице метров пятьдесят, остановился рядом со старым тополем и, спрятавшись за его широким стволом, стал наблюдать. На соседнем с Пелагеей, заброшенном участке, притаившегося за баней Бобра, выдал дымок от сигареты. Сергей, выждав подходящий момент, осторожно прокрался на задний двор заброшенного участка и спрятался там в кустах смородины, оказавшись за спиной у Бобра метрах в пятнадцати. О желании Бобра отомстить за напарника он догадался. Поэтому, когда Бобёр вышел для стрельбы из своего укрытия, Сергей выстрелил в него. Бобёр упал, как подкошенный, не успев ничего понять. Сергей тоже, ничего не понял, потому что он целился Бобру в правое плечо, а пуля попала в голову.
– Ты, почему нарушил наш уговор? Кто разрешил тебе выйти из машины? – Кричал, на молчавшего брата, Юрий Михайлович.
– Михалыч, ты чего разошёлся, – вступился за Сергея Ермаков, – если бы не он, то неизвестно ещё, чем бы всё закончилось. Мы теперь все трое его должники.
– Мы на работе, а он вообще посторонний, – не унимался участковый.
– Теперь замучается давать устные и письменные объяснения в прокуратуре.
Вот впаяют статью за умышленное убийство, будет тогда знать, как старшего брата не слушать.
– Легче пережить неприятности в прокуратуре, чем смерть старшего брата, – продолжал Ермаков защищать Сергея. – Ты, Михалыч, лучше поторопись вызвать оперативно следственную группу, а то застрянем в этой деревне до следующего утра.
– Я с тобою потом поговорю, – махнул рукой участковый и достал из кармана куртки мобильный телефон.
Следователь Борисов приехал в деревню, когда выстрелы во дворе у Пелагеи утихли, но оперативно следственная группа из города ещё не прибыла. Около дома Пелагеи стояли несколько деревенских жителей, в основном пожилого возраста и наблюдали, за выходящим из машины Борисовым. Он уважительно поздоровался с ними. Они хоть и разрозненно, но тоже пожелали ему быть здоровым. Погода была безветренной, поэтому рядом с домом пахло порохом. Этот лёгкий запах заставил его приготовиться к неприятностям. Когда он вошёл в дом, то увидел такую картину: четверо мужчин и Пелагея сидели за столом и, оживлённо беседуя, пили чай.
– Здравствуйте, уважаемые. Я, Вадим Александрович Борисов, племянник тётки Пелагеи, а вы кто? – Оба опера, Ермаков и Самохин, узнали в вошедшем, старшего следователя прокуратуры Борисова. Ермаков встал из-за стола, подошёл к нему и показал удостоверение.
– Вадим Александрович, давайте без церемоний. Моего напарника и Пелагею, надеюсь, не надо представлять? А это – местный участковый инспектор, майор Шустов, Юрий Михайлович и его младший брат, Сергей Михайлович. – Показывая рукой на сидящих за столом, сказал Ермаков. Пелагея сразу засуетилась, достав из шкафчика чайную чашку с блюдечком и, пододвинув к столу ещё один стул.
– Пелагея, ты меня узнала? – Присев за стол, спросил Борисов.
– Как не узнать, конечно, узнала, – чтобы не обижать гостя, ответила Пелагея и перекрестилась. Она всегда крестилась, когда в чём-то сомневалась.
– Удивительно? Мне же тогда всего шесть лет было, когда мы со Степаном провели у тебя всё лето, помнишь? – специально вспомнил Борисов про Колычева, чтобы прояснить для себя ситуацию.
– Дык, Стёпа-то только позавчера от меня съехал, а так ты, повстречался бы с ним.
Надежда на то, что он застанет Степана врасплох, покинула Борисова. А это означало, что в ближайшее время не уйдёт он с государственной службы, которая ему уже надоела и тяготила и придётся отложить покупку дома с участком земли в Испании.
– Вадим Александрович, вредно для здоровья, так глубоко и надолго задумываться, – прервал его не весёлые думы Ермаков.
– Не обращайте внимания: я устал с дороги. Вы, лучше, расскажите мне, что здесь произошло? На улице порохом воняет, как в служебном тире.
– Мы с Самохиным прибыли сюда, чтобы опросить свидетеля Колычева по одному эпизоду, но столкнулись лоб в лоб с людьми, которые, как и мы, хотели с ним встретиться, поэтому и пожгли порох. Теперь, сидим и ждём оперативно следственную группу, которая должна прибыть из районного центра. А Вас-то каким ветром сюда занесло? Я так понял, Вы родственник Колычева?
