Джонатан Нэсоу - Двадцать семь костей
Когда Пандер и Джулиан вернулись в полицейский участок после визита в миссионерскую больницу, где подтвердили показания Апгарда, они получили сообщение от дежурного сержанта, что мисс Голд, проживавшая в поместье Тамаринд, подала заявление об исчезновении мистера Эндрю Арина, который также проживал в том поместье. Оказалось, что Джулиан знал его, что, впрочем, не удивило Пандера.
— Он бармен из «Короля Христиана». Не наркоман и работает здесь уже как минимум пять лет. Все это время он жил в одном и том же месте: в маленьком поселке на опушке леса. Там живут хиппи и островитяне — дома в этом месте не назовешь шикарными, они чуть-чуть получше, чем в Сахарном городе. Однако любопытно, что та земля принадлежит Льюису Апгарду. И кстати, я только сейчас вспомнил, что пропавший Роберт Брэк тоже жил там несколько месяцев.
— Думаю, это место стоит проверить, — сказал Пандер, которого не особенно привлекала перспектива сидеть в подвале полицейского участка, изучая данные департамента о предыдущих преступлениях и убийствах. — Не хочешь поручить это мне?
— Неплохая мысль. Жители Кора исчезают в мгновение ока, как только там появляется кто-нибудь в форме.
— Тогда я в твоем распоряжении, — заявил Пандер, глядя на свою черную, со светящимися зелеными драконами гавайскую рубашку.
— Если ты не возражаешь.
— Издеваешься? Старый пожарный конь уже услышал удар колокола, шеф Коффи.
— Тогда за дело, — сказал Коффи. Он пошарил в тумбочках стола, извлек оттуда потускневший значок и передал его Пандеру.
— Это еще зачем?
— Таковы правила. Подними правую руку. Ты клянешься следовать законам острова и выполнять приказы начальника полиции Джулиана Коффи, как если бы они исходили от самого Господа Бога?
— Да, наверное.
— Поздравляю. Теперь ты внештатный сотрудник департамента полиции Сент-Люка. Никакой платы, никаких пособий — только уважение и почет.
Пандер отполировал значок, потерев его о свои брюки, словно яблоко, и внимательно посмотрел на него, прежде чем положить в карман рубашки.
— Мой первый день в полицейском участке, а меня уже назначают детективом.
— Это мой старый значок. Постарайся не опозорить его. Тебе нужен пистолет?
— Нет. А вот машина мне пригодилась бы.
— Сейчас посмотрим, что у нас есть. — Джулиан снял трубку и позвонил кому-то. — А что у нас в парке?.. Что?.. А как насчет… Ладно. — Он закончил разговор и виновато улыбнулся Пандеру.
— Ну что?
— Да ничего.
Десять минут спустя Пандер тоже улыбался, когда покидал полицейский участок. Его огромная задница с трудом умещалась на сиденье маленького белого мопеда «Веспа» и рисковала потерять точку опоры всякий раз, когда он наезжал на ухаб, которых было немало на вымощенных булыжниками улицах Данскер-Хилл.
Пандер освоил «Веспу» за несколько минут. Он едва не потерял свой мопед в начале Триволи-стрит, когда выехал на встречную полосу, забыв на минуту про левостороннее движение, и лишь благодаря отчаянным усилиям избежал столкновения с грузовиком, в кузове которого перевозили странных, как будто бы голых, овец.
К счастью, столкновения не произошло и никто не пострадал. В конце концов он освоился и негромко затарахтел по потрескавшейся двухполосной дороге со скоростью двадцать — двадцать пять миль в час, в маленьком белом шлеме, сильно давившем ему на уши. Легкий ветерок бил в лицо, а голубое карибское небо приветливо мигало сквозь листья пальм. В голове у него сразу же закрутилась песня «Рожденный быть диким» группы «Степпенвульф».
В восьми милях к востоку от Фредериксхавна он увидел деревянный указатель — поворот к поместью Тамаринд. Покрытая гудроном дорога, в милю длиной и прямая как линейка, пролегала через ровные коричневые поля с обрубками сахарного тростника. Висевшие на разболтанных петлях ворота обозначали границу поселка Кор. По обе стороны от ворот стояли величественные тамаринды, каждый по сорок футов вышиной, с округлыми кронами из похожих на перья листьев, отбрасывавшие тень на грунтовую дорогу.
Холм справа был усеян домиками из гофрированного железа и хижинами на сваях. Вдоль дороги тянулись ряды хижин, в конце которых стояли два высоких, узких, развернутых фасадами друг к другу дома треугольной формы. На пятачке перед ними под величественным деревом были припаркованы старые автомобили, фургоны и пикапы, которые в Штатах сочли бы металлоломом. Пандер оставил здесь «Веспу», повесив шлем на руль, и стал подниматься по холму.
Первым, кого он здесь встретил, был безрукий мальчик, которого он видел днем ранее. Он сидел на дощатых ступенях перед одной из хижин, приподнятой на сваях на уровне одного этажа. Мальчик был босым, он держал карандаш между пальцами правой ноги и писал им в блокноте с отрывными листами, который поддерживал левой ногой.
— Прости, — обратился к нему Пандер. Вчера они не смогли пообщаться. Пандер так смутился после головомойки, которую задала ему незнакомка, что извинился и покинул поле прежде, чем закончилась тренировка. — Ты не знаешь, где живет Холли Голд?
Марли оторвался от своих уроков. Перед ним стоял большой лысый мужчина в черно-зеленой рубашке с драконами. Мальчик бросил карандаш на блокнот и закрыл его ногой.
— Да, сэр.
Пандер ждал продолжения, но напрасно.
— Ладно, и где ее дом?
— Я сказал, что знаю, где она живет, но это не значит, что я скажу вам.
— Я из полиции. Мисс Голд заявила об исчезновении человека.
— Вам не провести меня, мистер. Вы не из полиции. — Марли знал всех полицейских на острове, начиная с шефа Коффи — дедушки его лучшего друга Маркуса.
— И тем не менее. — Пандер показал ему значок.
— Я схожу за ней, — сказал Марли, стоя на левой ноге, открыл правой дверь хижины, отодвинув щеколду большим пальцем.
Минуту спустя женщина, отчитавшая Пандера вчера, появилась на пороге в японском халате, доходившем до середины бедер (надо признаться, весьма красивых бедер). Ее темные волнистые волосы сбились на одну сторону. Судя по всему, она только что проснулась.
— Вы?! — Ее голос был полон гнева.
— Я, — проговорил он виновато. — Я Эд Пандер. Помогаю местной полиции разыскивать человека, об исчезновении которого вы заявили, — мистера Арина. Мне хотелось бы осмотреть его дом и переговорить с его знакомыми. Возможно, удастся найти какие-то зацепки…
«Ой», — подумала Холли, удивившись, какой муравейник она разворошила, подав заявление в полицию. Если Энди вернется, он не обрадуется, узнав, что его дом обыскивали.
— У вас есть разрешение на обыск? — спросила она Пандера.
— В нем нет необходимости, — ответил он. — Мистер Арина не подозреваемый, он никогда не совершал преступлений, так что расслабьтесь. И контрабандные товары, которые могут быть обнаружены во время несанкционированного обыска, нельзя использовать в суде как улики. Если вы из-за этого переживаете. — Пандер немного покривил душой, но он не был представителем отдела по борьбе с наркотиками. Последний раз он занимался поиском наркотиков, еще когда работал помощником шерифа в графстве Кортланд, сейчас у него была совсем другая задача.
— Подождите, я оденусь и провожу вас, — сказала Холли.
— Я отведу его, — вызвался Марли.
— Да что ты говоришь? Ты уже сделал все уроки?
— Нет, но…
— Никаких «но», молодой человек! — возмутилась Холли.
Марли посмотрел на Пандера, словно ища у него поддержки.
— Правильно, — поддержал он Холли. — Делай, что она сказала.
5Вскоре после того, как Пандер покинул участок на своем «Веспе», Льюиса Апгарда привезли на полицейской машине для опознания тела его жены. Его собственный автомобиль по-прежнему был на досмотре и считался временно конфискованным. Коффи проводил Льюиса через мощенный булыжниками дворик к моргу, где на полке морозильника под простыней лежала Хоки.
Льюиса обдало холодом, когда доктор Парментер — акушер, выполняющий работу патологоанатома, как он часто говорил, проходящий весь путь от матки до могилы, открыл дверь и выкатил полку с телом. Коффи приподнял простыню. Льюис быстро взглянул на лицо Хоки — длинный нос казался еще более острым, чем прежде. Он кивнул. Коффи собрался опустить простыню, но Льюис остановил его.
— Я могу провести пару минут со своей женой? Пожалуйста. Мы даже толком не попрощались.
Лайла уже осмотрела тело и сняла с него возможные отпечатки, поэтому Коффи не стал возражать. Вместе с Парментером он прошел через коридор в кабинет патологоанатома, чтобы обсудить некоторые детали вскрытия, которое было запланировано на вечер, оставив Льюиса наедине с Хоки.
Льюис осмотрелся, убедился, что в помещении нет камер, и откинул простыню, обнажив труп до талии. Это тоже был своего рода вуайеризм, но он не доставил Льюису удовольствия.
