Эрик Фраттини - Водный Лабиринт
— Простите, господин Бадани, но я хотела спросить…
Торговец поднял руку:
— Сначала поужинаем, а потом спрашивайте меня о чем угодно.
Служанка и кухарка принялись накрывать на стол. На ужин были поданы мелохия — суп из риса и овощей, голуби с гарниром из фиников, бобовая паста с оливковым маслом и, разумеется, традиционные арабские сласти.
— Можете идти, — обратился Бадани к двум женщинам, когда все было готово.
После ужина Афдера вновь перешла в атаку:
— Теперь давайте поговорим.
— А что, если за сведения о книге я попрошу денег? Сколько вы могли бы заплатить?
Афдера еще раньше обратила внимание на доску для игры в нарды, и тут ее осенила мысль:
— Вы играете в нарды?
— Лучше всех в Каире.
— Сыграем партию. Если я выиграю, вы ответите на все мои вопросы, ничего не утаивая.
— А если проиграю?
— Тогда вы получите свои деньги.
— Нет, у меня есть другое предложение.
— Какое же?
— Если вы проиграете, то проведете ночь в моем доме.
Афдера быстро встала:
— Вы не на ту нарвались. Переспать с вами — такое мне даже в голову бы не пришло.
— Вы меня неправильно поняли. Если вы проиграете, то проведете ночь здесь полностью обнаженной. Я буду всего лишь смотреть на вас. Обещаю к вам не прикасаться, только смотреть и вдыхать запах вашего белья.
— Если я выиграю, то вы мне расскажете абсолютно все.
— Да.
— Договорились.
Через полтора часа Бадани уже порядком разозлился. Во-первых, оттого, что проиграл несколько партий женщине, а во-вторых, оттого, что перспектива увидеть Афдеру обнаженной исчезала на глазах. Торговец не знал, что в детстве она часами играла в нарды с сестрой в их венецианском доме под звуки оперных арий.
После четвертой партии Афдера сказала:
— Ну все, моя взяла.
— Я в вашем распоряжении. Спрашивайте.
— Кто вам сообщил, что книга может оказаться ценной?
— Чарльз Эоланд, специалист по папирусам из Восточного института в Чикаго. Многие каирские торговцы древностями обращаются к нему за помощью. Раз в полгода он приезжает в Египет и покупает разные вещи для себя, для университетов и для, скажем так, других организаций.
— Каких?
— Для Ватикана. Может быть, для тамошних музеев, я не в курсе. Я знаю лишь то, что он был связан с кем-то в римской курии, на самом ее верху. Имя этого человека мне неизвестно, но американец благодаря ему заработал немало денег. Эоланд покупал много предметов древности, ворочал большими суммами в наличных. В шестидесятые годы он составил себе целое состояние. Тогда рынка папирусов, в отличие от семидесятых, еще практически не было. Мало кто в этом понимал.
— А что за вещи приобретал Эоланд?
— Это очень любопытно. Он особенно интересовался картонажами. Это что-то вроде внутреннего легкого гроба из папируса, в который помещали мумию. Прежде всего картонажами птолемеевского и римского периодов. Вероятно, искал что-то определенное. Но я так и не узнал, что именно.
— Как вы думаете, он знал о существовании книги Иуды?
— Не думаю, хотя, имея дело с Эоландом и его подельником из Ватикана, ни в чем нельзя быть уверенным. Он ведь все-таки специалист по папирусам, а не по чему-то еще. Может, кто-то и навел его на след книги, но вряд ли это были точные сведения.
— Что же это за подельник из Ватикана?
— Дайте подумать. Колояни… Колаяни… А, вспомнил! Леонардо Колаяни из Флорентийского университета. Занимался Крестовыми походами.
— Какую роль он играл во всем этом?
— По-моему, тот и другой искали не книгу Иуды, а что-то другое, куда более важное, — понизил голос Бадани, словно выдавал некий секрет.
— Почему вы так считаете?
— Они сотрудничали с очень опасным типом по прозвищу Грек. Лучше держаться от него как можно дальше.
— А имя у этого Грека есть?
— Василис Каламатиано. Он уже тридцать лет ведет самую крупную торговлю древностями здесь, в Каире. Говорят, что во время Второй мировой он за бесценок скупал вещи, конфискованные у европейских евреев, потом приобретал картины, скульптуры, антиквариату высокопоставленных нацистов, которым срочно нужны были наличные, чтобы скрыться от преследования.
— Где он живет?
— У него какой-то бизнес в Женеве и Берне, но определенного местожительства нет.
— Значит, Эоланд и Колаяни были его «загонщиками».
— Да.
— На кого работает Каламатиано?
— На тех, у кого есть средства для дорогостоящих покупок. Это миллионеры, разные фонды, лидеры преступных группировок, которые отмывают таким образом деньги, Папа Римский.
— Неужели Папа?
— Ну да. По крайней мере, мне так кажется. Каламатиано всегда поддерживал тесные связи с государственным секретариатом и музеями Ватикана. Лучшие его вещи предлагались сначала Святому престолу. Каламатиано начинает переговоры с фондами или богатыми коллекционерами только в том случае, если в Ватикане не проявляют интереса к его предложениям. Он пользуется большим влиянием на египетские власти и на устроителей крупных международных ярмарок.
— Я все еще не понимаю, что связывало Эоланда с этим Колаяни. Что общего у специалиста по папирусам с историком Крестовых походов?
— Трудно сказать. Но точно знаю, что они действовали по указке Каламатиано, а тот, вероятно, работал на Ватикан.
— Стоит ли мне побеседовать с каждым из них?
— Я бы не советовал вам близко подходить к Каламатиано. Попробуйте поговорить с итальянцем. Может быть, тот увидит красивую женщину и согласится.
— Последний вопрос. — Афдера встала. — Почему никто не обратился к вам, зная, что вы обладатель Евангелия от Иуды?
— Дорогая моя, нас, торговцев древностями, очень мало. Мы отлично знаем, когда у конкурента на самом деле что-то появилось, а когда он лишь делает такой вид. Книга была у меня так недолго, что я даже не успел ознакомиться с текстом, и все об этом знали. Когда я отдал книгу Лилиане Рэмсон, все тоже об этом узнали.
— Значит, по-вашему, Каламатиано мог знать, что книга оказалась у моей бабушки?
— Даже не сомневайтесь, дорогая моя. Грек знает все.
— У него есть возможность, скажем, заслать убийц к тем, кто связан с этой книгой?
— Вряд ли Каламатиано пойдет на такое, а вот те люди, которые ему платят… Может, они и решатся на убийство, чтобы заполучить книгу.
— Думаете, Ватикан способен послать убийц? Как-то трудно представить себе такое.
— Мне тоже. Но есть одна история, мало кому известная. В наших кругах рассказывают, что несколько лет назад неожиданно, один за другим, умерли люди, имевшие отношение к какой-то старинной книге. Ходили слухи, что за этим стоял кто-то из Ватикана. Удивительно, что эти события толком так и не расследовали. Книга хранилась в библиотеке одного американского университета и потом бесследно исчезла. Самое интересное в том, что на телах умерших нашли матерчатые восьмиугольники из материи — такие же, как при Лилиане Рэмсон и моем давнем приятеле Бутросе Рейко. Но скорее всего, это просто байки.
— Я не верю в байки, если они не подтверждаются документами. Я археолог и историк. Пока не прочту, не поверю. Спасибо за все, господин Бадани, но мне пора. Всего вам доброго.
— И вам, госпожа Брукс. Звоните в любое время. Мое предложение остается в силе, — сказал торговец, провожая девушку к выходу и любуясь сзади формами ее тела.
Было уже два часа ночи. Афдера направилась в сторону моста Эль-Сахель, рассчитывая по пути сесть в такси. На мосту, как и всегда в это время, толпилась молодежь. К Афдере подошли трое парней и попытались завязать разговор, но она с улыбкой отклонила их предложение куда-нибудь пойти.
— Мне нужно только поймать такси.
Один из парней громко свистнул и поднял руку, подзывая водителя машины, ехавшей в обратном направлении.
— Ваше такси, мисс, — хором сказали все трое, открывая дверь и по-прежнему надеясь на свидание с очаровательной иностранкой.
Афдера уехала, а в дом Бадани в это время вошел отец Лауретта, весь в черном.
«На этом закончится ваше посвящение в члены братства, — напутствовал его отец Рейес. — Ваш час настал. Расправьтесь с этим лжехристианином, почитающим деньги больше Бога».
Монах нажал на кнопку, и железный лифт со скрипом пополз вниз. Он будто бы готов был сорваться с высоты.
Отец Лауретта вошел в кабинку, закрыл двери и нажал на кнопку шестого этажа.
По пути в отель Афдера обнаружила, что забыла у торговца бабушкин дневник, и велела таксисту повернуть назад. Эти записи обязательно надо было вернуть.
— Высадите меня на улице Рамсеса и ждите. Я вам за все заплачу, — сказала она.
— Не волнуйтесь, я подожду, — успокоил ее водитель и крутанул баранку, разворачивая автомобиль.
Отец Лауретта стоял у дверей квартиры Бадани. Он достал из-за толстой подкладки рукава узкий кинжал милосердия и позвонил.
