Пол Макьюэн - Спираль
— Или помочь советом, — добавил Влад. — Назовешь ему тему, и он тут же вытряхнет все, что о ней знает и с чем она стыкуется: грибы, бактерии, вирусы — всю историю пандемий и их использования в качестве биологического оружия.
Бикрафт перевел взгляд на Джейка:
— Помнится, вы говорили, что Коннор не работал с опасными веществами?
— Верно, не работал. Для разработки протоколов можно использовать что угодно. Лиам брал для опытов безвредные грибы, которые выращивал в своем «саду».
— И все-таки я повторю вопрос: работал ли он с какими-либо опасными патогенами или нет?
— Нет, — ответил Джейк.
Тут же встрял Влад:
— И я не работал. Технология разрабатывается на безопасных материалах — риновирусах простуды, кишечных палочках. Все это и так присутствует в человеческом организме.
Бикрафта ответ не удовлетворил:
— А ползунчики можно использовать для опасных действий?
— Каких, например?
— Ну, не знаю… Нельзя ли их, к примеру, использовать для создания патогена вместо его выявления?
— Нет, — без запинки выстрелил Влад. — Для этого одних ползунчиков мало. Понадобится целая лаборатория.
Инспектор полиции протер глаза.
— Давайте подведем итог. Значит, пропажа нескольких микроботов сама по себе не представляет никакой опасности?
Джейк хотел было ответить, но Влад опередил его:
— Не совсем так.
Бикрафт молча просверлил русского взглядом.
Джейк понял, что сейчас произойдет. Они с Владом иногда болтали на эту тему во время поздних разговоров под выпивку — о войнах, в которых вместо солдат в бой идут насекомообразные роботы, о подростке, в юношеской запальчивости скрещивающем риновирус с оспой и убивающем полстраны.
— Предположим, что патоген уже имеется, — продолжал Влад. — Им можно начинить ползунчика, а того спрятать в пакетике «Чиклетс», потом принести и выпустить на свободу где угодно — в вентиляционный канал или под чьей-нибудь дверью. Ползунчики способны кусаться и вводить патоген в ранку. Если у вас есть какая-нибудь зараза и вы хотите ее распространить, микроботы — чертовски подходящие переносчики инфекции.
В кармане Джейка зажужжал телефон. Он выудил его и с удивлением посмотрел на имя звонившего.
— Да?
— Джейк, это Мэгги Коннор. Мы можем поговорить?
13
Таймс-сквер переполняла какофония звуков. Гигантские экраны изрыгали рекламу. На улицах — заторы из городских автобусов и желтых такси. В промежутки между ними ныряли курьеры на велосипедах. Люди на тротуарах бежали, шли, кто-то едва тащился, иные неожиданно поворачивали вспять.
Джеймс Острэнд полюбил этот район еще двадцать два года назад, когда поступил на работу в полицию. На его глазах он из неприглядного стал гламурным, сомнительные заведения со стриптизом уступили место вселенскому центру рекламы. Жена постоянно ныла, предлагая переехать в Пенсильванию, где жила ее сестра, но Острэнд не соглашался. Ему нравилась пестрая городская смесь богатства и бедности, зеленых юнцов и доходяг. Он был влюблен в Таймс-сквер. Дай время, и здесь можно повстречать самого странного чудика, какого только смогла породить фантазия Господа Бога.
К несчастью, среди них попадались ненормальные вроде этого парня.
— Да перестань ты дергаться, черт бы тебя побрал! — прикрикнул Острэнд, безуспешно пытаясь надеть наручники на молодого японца. Полицейский заметил его две минуты назад. Парень в распахнутой до пупа рубашке бежал мимо билетных касс в северном конце площади и во все горло что-то вопил о драконах, крови и тьме. Правая рука закутана в марлю. Повязка пропиталась кровью и начала разматываться.
Псих чуть не сбил с ног группу туристов, оттолкнул в сторону старушку. Он оставлял за собой кильватерную струю беспорядка, пока на его пути не встал Острэнд. Глаза вытаращены, размером с четвертак. На вид — лет двадцать пять. Хорошо одет, что не совсем вязалось с привычными представлениями. Острэнду и раньше попадались такие типы — или сумасшедшие, или с кислотными глюками. Парень явно относился ко второй группе. Все признаки указывали, что у него съехала крыша. Само по себе такое не редкость, но парень скорее похож на студента бизнес-колледжа. К тому же происшествие случилось в среду, около пяти вечера. В субботу вечером в Гринвич-Виллидже еще куда ни шло, но в среду в час пик?..
Острэнд присмотрелся к перевязанной руке. Пятна крови видны в том месте, где полагалось быть среднему пальцу. Вот незадача!
— Ты меня слышишь? — спросил Острэнд, надевая на парня наручники и усаживая на землю, стараясь не потревожить раненую кисть.
— Я кровь! — произнес японец, дико вращая зрачками.
— Как тебя зовут?
— Я кровь! Моя повелительница видит в темноте.
Господи! Это еще что?! Острэнд раздвинул полы незастегнутой рубашки. На грудь задержанного страшно было смотреть: какие-то знаки вырезаны на коже:
— Послушайте!
Острэнд не обернулся на голос за спиной. Он как завороженный смотрел на кровь, засохшую по краям надрезов. Чем это он себя так? Ножом? Лезвием?
— Послушайте!
— Отойдите!
— Посмотрите, я сделал фотографию!
Острэнд наконец повернулся к тощему, лет двадцати пяти, наголо бритому человеку.
— Какую еще фотографию?
— Той бабы, что выкинула его из машины.
— Выкинула? Ты сам видел?
Парень кивнул.
— Он в багажнике лежал. Открыла крышку, он выскочил, и она тут же уехала. Вон там остановилась! — Парень указал место.
— Марка машины?
— Не знаю. Красная. — Он поднес свой телефон поближе. — Сам посмотри. Хорошо получилось.
Острэнд взял телефон из рук прохожего. Фотография действительно удалась. Крупно, в профиль. Двадцать с небольшим лет. Азиатка. Красивая. Серая куртка, зеленая кепка.
Острэнд поднял руку с телефоном. Вверх по спине поползло нехорошее предчувствие.
— Кто-нибудь еще видел эту женщину?
14
Джейк остановил «субару» перед домом Мэгги Коннор. Взглянул еще раз на письмо — обычный лист желтого цвета, ни шапки, ни даты, лишь шесть рукописных строчек. Адвокат Лиама Коннора доставил его двадцать минут назад. Переговорив с Мэгги, Джейк вернулся в свой кабинет, где и застал юриста — высокого седого мужчину, которого видел впервые в жизни.
Тот безо всяких объяснений передал конверт. Письмо было коротким:
«Джейк, прошу тебя, возьми их под свою защиту.
Лиам».Солнце играло в прятки с облаками, дорожку избороздили полосы света и тени. Джейку раньше не приходилось бывать в Ривенделле. Лиам познакомил его с внучкой много лет назад, и молодой ученый немедленно ощутил, что его неудержимо тянет к Мэгги. Они иногда виделись на каких-нибудь мероприятиях, да еще пару раз в лаборатории, куда внучка приходила навестить деда. Мэгги была очень красива в своей непринужденной итакской манере — полное отсутствие косметики, старенькие джинсы — и до безобразия умна. Ее имя можно было встретить во многих списках авторов публикаций о грибных культурах, ее научные выводы нередко цитировали другие ученые. Эти заслуги сами по себе могли обеспечить ей место на кафедре практически любого учебного заведения. Лиам часто говорил, что Мэгги обладает энциклопедическими познаниями, от хоккея до Хокни.[16] Но она почему-то решила свернуть с прямой академической дорожки и предпочла создание грибных шедевров в компании сына бешеной гонке за увеличением количества опубликованных работ. Джейк не мог не испытывать к ней уважения. Он был явно неравнодушен к внучке профессора, да и она, похоже, догадывалась о его интересе, но при нем никогда не подавала виду.
Примерно год назад, в жаркий день 23 июля — Джейк хорошо запомнил дату, — он, обливаясь потом после пробежки, остановился у лаборатории Лиама. Мэгги с сыном сидели у деда. Мальчик, как и мама, сразу же понравился Джейку.
Дилан, фанатично увлеченный механическими козявками, засыпал Джейка вопросами. Почему шесть ног, а не восемь? — Усложнять незачем, если для задуманного хватит шести. Сколько стоит каждый ползунчик? — Первый обошелся в несколько миллионов. Но достаточно наладить поточное производство, и штучная стоимость упадет до цены чашки кофе.
Они полчаса продолжали в том же духе, пока Мэгги не увела мальчишку.
Этой зимой Джейк и Дилан встречались почти каждую неделю. Ученый показывал мальчику орудия их ремесла — растровые электронные микроскопы, конфокальные формирователи изображения, микроманипуляторы и оптические пинцеты, заменявшие исследователям наноразмерного мира глаза и руки. Дилан впитывал знания как губка. Мальчик хорошо разбирался в том, как действуют разные механические устройства. Если бы все студенты профессора Стерлинга проявляли такое же рвение… Джейк слышал о неприятностях Дилана. Однажды он оставил мальчика одного в лаборатории и с тем случилась небольшая истерика. Джейк отнесся к происшествию с пониманием. Его самого после войны преследовали кошмары. Он поговорил с Диланом о страхах, их преодолении и о том, как важно сохранять уверенность в себе. Сумел снять стресс не хуже психолога.
