Дэн Браун - Ангелы и демоны
Поначалу Сильвия решила не обращать внимания на выкрутасы шефа, посчитав их очередным спектаклем, но когда Колер не появился, чтобы сделать ежедневную инъекцию, она начала беспокоиться по-настоящему. Физическое состояние директора требовало постоянного внимания, а когда он решал испытать судьбу, все заканчивалось спазмами дыхательных путей, приступами кашля и безумной суетой медицинского персонала.
Она хотела послать ему напоминание на пейджер, но, вспомнив, что самолюбие босса не выносит никаких проявлений милосердия, отказалась от этой идеи. Когда на прошлой неделе какой-то ученый из числа гостей ЦЕРНа выразил директору неуместное сочувствие, тот поднялся на ноги и запустил в беднягу тяжелым пюпитром для блокнота. «Кайзер» Колер становился необычайно оживленным, когда был pisse.[33] Однако состояние здоровья директора отошло на второй план, так как перед Сильвией неожиданно возникла новая требующая немедленного решения проблема. Пять минут назад ей позвонили с телефонного коммутатора ЦЕРНа и, заикаясь от волнения, сообщили, что ее босса срочно просят к телефону.
— В данный момент его нет на месте, — ответила Сильвия. После этого телефонистка сообщила ей, кто звонит.
— Вы, наверное, издеваетесь? — громко расхохоталась Сильвия, однако, услышав ответ, сразу стала серьезной, хотя на ее лице осталось выражение некоторого недоверия. — Вы получили подтверждение, что это именно тот человек? Понятно. О'кей. Не могли бы спросить, в чем… Впрочем, не надо, — тут же добавила она со вздохом. — Лучше попросите его подождать у телефона. Постараюсь немедленно найти директора. Да, понимаю. Буду действовать как можно оперативнее.
Но Сильвия не смогла напасть на след директора. Она трижды вызывала его по сотовому телефону, но каждый раз слышала один и тот же ответ: «Абонент, с которым вы пытаетесь связаться, находится вне зоны досягаемости».
Вне зоны досягаемости? Как далеко он мог укатить?
Сильвия дважды обращалась к пейджеру. Безрезультатно. Совсем на него не похоже. Она даже послала на его мобильный компьютер сообщение по электронной почте, но никакой реакции не последовало. Создавалось впечатление, что этот человек вообще исчез с лица земли.
«Итак, что же мне теперь делать?» — спрашивала она себя.
В распоряжении Сильвии оставался еще один способ привлечь внимание директора, а если и он не сработает, то придется, видимо, обыскивать весь комплекс зданий ЦЕРНа. Наверное, ее действия не понравятся директору, но человека на линии нельзя заставлять ждать. Кроме того, у нее сложилось впечатление, что звонивший был вовсе не в том настроении, чтобы выслушивать сообщения о пропаже главы ЦЕРНа.
Наконец секретарша приняла решение. Подивившись собственной смелости, она открыла дверь в кабинет Колера, подошла к металлической коробке, укрепленной на стене за его письменным столом, и подняла крышку. Внимательно изучив содержимое коробки, Сильвия выбрала нужную кнопку, глубоко вздохнула и взяла в руки микрофон.
Глава 29
Виттория не помнила, как они подошли к главному лифту. Как бы то ни было, но лифт уже поднимал их наверх. За спиной она слышала тяжелое, прерывистое дыхание Колера. Девушка поймала на себе сочувственный взгляд Лэнгдона. За пару минут до этого он взял у нее листок, сложил его и сунул в карман пиджака. Несмотря на это, образ мертвого отца огнем жег ее сердце.
Мир вокруг Виттории вращался в каком-то черном водовороте. Папа! Усилием воли она заставила себя увидеть его живым и здоровым. Через какую-то долю секунды она оказалась вместе с ним в оазисе своей памяти. Она видела себя девятилетней девочкой. Эта девочка скатывалась по поросшему эдельвейсами склону холма, и голубое швейцарское небо вращалось у нее над головой.
Папа! Папа!
Лучащийся счастьем Леонардо Ветра был, как всегда, рядом.
— Что, мой ангел? — с улыбкой спросил он.
— Папа! — хихикнула девочка, уткнувшись в отца носом. — Спроси меня, что такое материя?
— Но тебе и без этого хорошо, дорогая. Зачем мне спрашивать у тебя о какой-то материи?
— Ну спроси, пожалуйста.
— Что такое материя? — спросил отец, пожимая плечами. Услышав вопрос, она звонко расхохоталась.
— Все на свете! Вот что такое материя! Скалы! Деревья! Атомы! Даже муравьеды! Все, что есть на свете, — материя!
— Ты сама это придумала? — рассмеялся он.
— А что, разве не правда?
— Мой маленький Эйнштейн.
— У него глупая прическа, — очень серьезно произнесла девочка. — Я видела на картинке.
— Зато голова умная. Я, кажется, рассказывал тебе, что ему удалось доказать?
— Нет, пап, нет! — Ее глаза округлились от священного трепета, который она в тот момент испытывала. — Ты только обещал!
— Эйнштейн доказал, что энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света, — сказал Леонардо и, пощекотав дочку, произнес:
— Е = mС2.
— Только без математики! Я же говорила тебе, что ненавижу ее!
— Я страшно рад, что ты ее так ненавидишь. Дело в том, что девочкам запрещено заниматься математикой.
— Запрещено?! — замерла Виттория.
— Ну конечно. Все об этом знают. Девочкам положено играть в куклы, а математикой разрешено заниматься только мальчикам. Никакой математики для девчонок! Я даже не имею права разговаривать с маленькими девочками о математике.
— Что?! Но это же несправедливо!
— Порядок есть порядок. Математика не для девочек!
— Но куклы — это же такая скука! — с ужасом прошептала Виттория.
— Очень жаль, но ничего не поделаешь, — сказал отец и после паузы добавил: — Я, конечно, мог бы рассказать тебе кое-что о математике, но если меня схватят… — Леонардо испуганно огляделся по сторонам.
Проследив за его взглядом, Виттория прошептала:
— Ты будешь рассказывать мне о математике совсем потихоньку.
* * *Движение лифта вернуло ее к действительности. Виттория открыла глаза. Отец ушел.
Реальный мир снова схватил ее за горло ледяной рукой. Девушка посмотрела на Лэнгдона. Взгляд американца излучал тепло и неподдельное сочувствие, что делало его похожим на ангела-хранителя. Его присутствие согревало, в отличие от того поистине арктического холода, которое исходило от Колера.
В голове у Виттории бился всего один вопрос: где антивещество!
Она не знала, что от страшного ответа ее отделяет всего лишь несколько секунд.
Глава 30
— Максимилиан Колер, вас убедительно просят немедленно позвонить в свой кабинет.
Когда двери кабины лифта открылись, в глаза Лэнгдона брызнули яркие солнечные лучи. Лифт доставил их в атрий[34] главного здания. Еще не успело смолкнуть эхо объявления по внутренней связи, как все электронные приборы, вмонтированные в кресло Колера, дружно запищали, зазвенели и зачирикали. Пейджер. Телефон. Электронная почта. Колер опустил изумленный взгляд на россыпь мигающих огоньков на пульте управления кресла. Поднявшись на поверхность, он снова оказался в зоне действия всех приборов связи.
— Директор Колер, немедленно позвоните в свой кабинет! Его собственное имя, произнесенное по системе общей связи, звучало для уха директора крайне непривычно.
Он злобно осмотрелся по сторонам, но уже через мгновение выражение ярости сменилось озабоченностью. Лэнгдон, Колер и Виттория встретились взглядами и замерли. Им показалось, что все противоречия разом исчезли, а на смену им явилось объединяющее их предчувствие неизбежной катастрофы.
Колер снял с подлокотника кресла телефонную трубку и, борясь с очередным приступом кашля, набрал номер. Виттория и Лэнгдон ждали, что произойдет дальше.
— Говорит… директор Колер, — задыхаясь, прошептал он. — Да? Я находился под землей, вне зоны действия приборов связи.
Директор слушал собеседника, и его глаза все больше и больше округлялись от изумления.
— Кто?! Да, немедленно соедините его со мной, — распорядился он и после недолгой паузы продолжил: — Алло? Да, это Максимилиан Колер. Да, я — директор ЦЕРНа. С кем имею честь говорить?
Директор слушал, а Лэнгдон и Виттория молча смотрели на него, томясь в неведении.
— Полагаю, что неразумно обсуждать этот вопрос по телефону, — наконец произнес Колер. — Я прибуду к вам незамедлительно… — Он снова закашлялся. — Встречайте меня… в аэропорту Леонардо да Винчи[35] через… сорок минут.
Лэнгдону показалось, что директор совсем перестал дышать. Зайдясь в приступе кашля, он, задыхаясь и заливаясь слезами, выдавил:
— Немедленно найдите сосуд… я лечу к вам. С этими словами он выронил трубку.
Девушка подбежала к Колеру, но тот уже не мог говорить. Лэнгдон наблюдал за тем, как Виттория, достав свой мобильный телефон, звонила в медицинскую службу ЦЕРНа. Лэнгдон ощущал себя кораблем, находящимся на периферии урагана. Корабль качало, но настоящий шквал еще не налетел.
