Илья Деревянко - Беспредельщики
– Тогда давай ее прямо сейчас пришьем! – на полном серьезе предложил один из бандитов.
– Вы че-чего?! Вы че-чего?! – испуганно залепетала девица, мгновенно утратившая все свое хладнокровие.
– Заткнись, крыса! – приказал Лось и надолго задумался. – Хрен с ней, пусть живет пока, – наконец решил он. – Все вниз. Дичь вот-вот появится, а ты, Рома, останься здесь, на всякий случай! Да, пацаны, совсем забыл, приверните глушители! Позаботься о шлюхе, чтоб замолчала навсегда, – шепнул он на ухо Роме, выходя из квартиры. Тот согласно кивнул.
Успокоенная словами Лося «пусть живет», Лена, усевшись перед зеркалом, снова принялась наводить косметику. Мирона она не жалела, да ее мелкая пустая душонка и не была на такое способна. Все сочувствие, нежность, жалость, любовь Ленка, она же Елена Васильевна Марголина, изливала только на себя. Для других не хватало. Товар нынче дефицитный! Не думала Марголина и о той судьбе, которая ждет бывшего любовника. Все мысли занимал иной, гораздо более важный вопрос: где найти нового богатого спонсора? Перебирая возможные кандидатуры, Лена не заметила осторожно подошедшего сзади Романа и, лишь когда тонкий шелковый шнурок захлестнул горло, хрипя, забилась в предсмертных конвульсиях, некоторым образом разделив судьбу своего библейского предшественника, повесившегося, как известно, на осине.
Когда Мирон, радостный, с букетом цветов, вошел в подъезд, то первое, что он увидел, – дуло пистолета с глушителем, направленное прямо в лоб. Он резко рванулся в сторону, и пуля лишь слегка задела волосы. Выстрелив почти в упор в человека, стоящего перед ним, Мирон сломя голову бросился бежать, как учили его когда-то в Афганистане.
«Бегите всегда не слева направо, а справа налево, – объяснял инструктор бойцам разведроты. – Плохо тренированный стрелок почти всегда берет прицел вправо, и вы увеличиваете свои шансы. Убегая, старайтесь поместить между собой и стреляющим любые препятствия: забор, деревья, телеграфные столбы, будки и так далее».
Все находившиеся в засаде боевики Южной бригады, кроме Лося, который, стоя на коленях в подъезде, держался обеими руками за простреленный живот, выскочив на улицу, яростно палили вслед Мирону. Однако его уловка сработала. Лишь одна пуля слегка задела бедро. Быстро миновав двор, он очутился на многолюдной улице, где сразу затерялся в толпе. Злобно ругаясь, бандиты усадили в машину истекающего кровью предводителя, запихали в багажник задушенную Лену, которую предусмотрительный Рома заблаговременно упаковал в мешок, и быстро убрались восвояси. Когда наконец прибыла вызванная жильцами милиция, они были далеко. На заброшенной свалке подожгли угнанные машины, в которых ездили на дело, пересели в свои и поспешно направились в надежное место – прятать труп.
Мирон потерянно бродил по городу, стараясь держаться подальше от тех мест, где бывал раньше. Там везде, как он уже понял, были выставлены засады. Деваться некуда, обложили, будто волка на охоте! Похоже, против него объединились несколько группировок Н-ска. Оставалась, правда, возможность выскользнуть из города, как посоветовал на прощание Кирилл. Это, в конце концов, не всероссийский розыск! Все вокзалы, шоссе, дороги, тропинки бандиты перекрыть не могут! Но ослепленный ненавистью, Мирон мечтал только о мести! Чтобы мстить, нужно оставаться в Н-ске, но в городе ему места нет, а под городом?! Это идея! Мирон с детства знал, под Н-ском располагается еще один город, подземный. В него входили линии метро, бункера для правящей элиты на случай ядерной войны, теплотрассы, водостоки, штольни, древние подземелья, прорытые неизвестно когда и неизвестно кем, да и много чего другого. Про подземный город рассказывали немало всякой всячины, неизвестно, что здесь было правдой, а что ложью! Говорили, будто подземелье населено таинственными людьми, внезапно появляющимися и исчезающими в самых неожиданных местах. Шептали о существовании некой зловещей организации, крысах-мутантах размером с собаку, призраках, ну а дальше шла уже совершенная чушь!
Одно лишь Мирон знал достоверно – подземелья действительно обитаемы. Там ютятся бомжи, скрываются беглые уголовники из числа плебеев преступного мира, для которых не найдется места в благоустроенных «блатхатах».
Ему теперь тоже не оставалось ничего другого. Хорошо, он заберется под землю, будет прятаться там днем, а ночью, появляясь неожиданно на поверхности, станет наносить внезапные, безжалостные удары...
Размышляя таким образом, Мирон незаметно для себя оказался на территории заброшенного завода. Заметно стемнело, но и того слабого света, что оставался, хватило разглядеть в глубине двора старый, заржавленный люк.
Начнем с него, решил бандит, принимаясь за работу. Первым делом – светильник! Среди разнообразной дряни, валявшейся вокруг, он обнаружил толстую палку, рваную телогрейку и – о счастье! – дырявую бочку с остатками машинного масла. Спустя недолгое время примитивный факел был готов. С люком дело обстояло сложнее. Он ни в какую не желал поддаваться. Матерясь и кровеня руки, Мирон битый час провозился вокруг него. Наконец крышка со скрипом подвинулась. Изнутри пахнуло могильной сыростью. Вниз вели шаткие железные скобы. Мирон на секунду замешкался. Стало страшно, показалось, что сейчас он спуститься в преисподнюю, откуда нет возврата.
– Чушь собачья! – наконец выругался он, не вполне искренне, а скорее для храбрости.
Затем начал спуск. Минут через десять ноги коснулись липкого, сырого пола. Мирон зажег факел. Тот горел плохо, дымил, чадил, но все же давал возможность более или менее ориентироваться. Узкий туннель шел вниз под уклон. Неясно, для какой цели его рыли, поскольку ни труб, ни кабелей, ничего подобного поблизости не было. Не утруждая себя излишними размышлениями, Мирон поспешно двинулся вперед. Под ногами противно чавкала слякоть, пахло гнилью. По сторонам слышалось временами подозрительное шуршание. Чем дальше он шел, тем холоднее становилось, мокрый туман пропитывал насквозь. Наконец показалась ведущая в бок узкая штольня. Сам не зная почему, Мирон свернул туда. Пройдя шагов двадцать, бандит очутился в обширной пещере, в которой когда-то жили люди. Об этом свидетельствовали грубо сколоченный деревянный топчан в углу, связка хорошо промасленных факелов, а также богатая настенная роспись. Некоторые изображения носили явные признаки таланта. Мирон зажег несколько факелов, укрепил их в специально сделанных для этой цели углублениях и наконец смог по достоинству оценить мастерство неизвестных художников. Правда, творения их имели жуткий вид и создавались явно без божьей помощи. Особенно поражала голова демона, занимавшая не менее двух квадратных метров. Черная оскаленная морда с красными глазами была нарисована так искусно, что казалось, вот-вот вылезет из стены, сожрет незваного гостя. Остальные рисунки оказались под стать этому: сидящая на корточках рыжеволосая женщина со страшными, выворачивающими душу глазами, звериные морды в остроконечных колпаках, усеянных пятиконечными звездами, отдельные части человеческого тела, из которых капала кровь и свисали разорванные сухожилия. Похоже, пещера служила местом сборищ сатанистов или подобной им нечисти. Мирон почувствовал смертный ужас, захлестнувший все его существо. Из штольни послышался дробный топот множества маленьких когтистых лап. В пещере появились крысы: не метровые мутанты, но все же огромные, значительно больше обычных. Твари расселись вдоль стен, жадно разглядывая человека горящими глазами. Количество их с каждой секундой увеличивалось, и вскоре черная масса затопила помещение.
Мирон понял: пришла смерть, страшная, гадкая, мучительная! «Господи! – взмолился он в отчаянии. – Помоги мне!»
Призыв остался без ответа.
– Ангел-хранитель, помоги хоть ты! – возопил бывший главарь, вспомнив, что когда-то был крещеным.
«Нет! – прозвучал в голове неземной, печальный голос. – Поздно, Мирон, слишком поздно!»
– Но почему, почему так!!! – надрывался в истерике бандит.
«Вспомни дела свои гнусные, пролитую кровь, жестокость, гордыню! Тебе не раз давали шанс спастись, даже сегодня, через Кирилла! Ты же оставался глух. Твоя душа стала чернее ночи. Мне очень жаль, но я уже ничего не могу для тебя сделать! Прощай навсегда!» – с глубокой грустью добавил голос и пропал. В ту же секунду полчища крыс, яростно пища, со всех сторон бросились на Мирона, повалили на пол и принялись острыми зубами рвать на части трепещущее тело. Демон на стене злобно захохотал.
* * *Через неделю после описанных событий в подземной пещере появился бомж – Афонькин, спившийся сорокалетний мужчина, который выглядел на все шестьдесят. Афонькин насмерть разругался с товарищами из-за бутылки денатурата и теперь подыскивал себе новую, отдельную, квартиру. Наткнувшись на обширное, почти сухое помещение, он невероятно обрадовался, но, увидев дочиста обглоданный человеческий скелет, немного взгрустнул. «Тяжела жизнь бомжа, того гляди, сожрут!» – меланхолично подумал он, почесывая грязное, обросшее щетиной лицо. Заметив же намалеванные на стенах отвратительные бесовские рожи, Афонькин пришел в окончательное расстройство.
