Дуглас Кеннеди - Крупным планом
— Не хотел? Конечно. А зачем вообще было останавливаться? — Я помолчал, потом пожал плечами. — Хотя понятно.
— Что?
— Убежать можно, а вот спрятаться нельзя.
— Но убежать-то тебе хотелось?
— Постоянно хочется. А тебе?
— Никто никогда не бывает полностью доволен своей судьбой. Но некоторые из нас принимают ее с большей легкостью, чем другие, мирятся с обстоятельствами…
— У тебя многое есть.
— А у тебя нет? — парировал он.
— По крайней мере, у тебя, похоже, прочный брак.
— А у тебя, по крайней мере, здоровые, нормальные дети…
— Прости.
— Расслабься, Бен. Не мучай себя.
Я открыл еще одну банку пива и обратил взгляд на заросший лесом берег Коннектикута. Издалека он казался таким нетронутым, таким пасторальным — ни трейлера, ни бассейна не видно.
— Расслабиться? Мне? Хорошее предложение.
— Ладно, пусть ты занимаешься не совсем тем, чем бы тебе хотелось заниматься.
— Ты хоть представляешь, насколько отупляющей оказалась эта работа с доверительным управлением?
— Наверное, не более отупляющая, чем работа брокера на бирже. Тем не менее… ты сам ее выбрал… Ты сам решил жениться на Бет, завести детей, жить в Нью-Кройдоне…
— Знаю я, знаю…
— Но ведь ты сделал неплохой выбор. Черт, да у тебя все есть…
— Кроме стимула… на всех фронтах.
— И что ты собираешься сделать? Провести ближайшие тридцать лет, думая, что настоящая жизнь где-то в другом месте?
— Я не знаю…
— Потому что вот что я тебя скажу, дружок… Жизнь — она здесь. И если ты начинаешь ненавидеть то, чем ты стал, ты теряешь все. И можешь мне поверить: стоит тебе все потерять, как тут же захочется все вернуть. Так всегда бывает.
Я отпил еще глоток пива, затем спросил:
— Ты вот что скажи: Бет уже решила, что ей не следует возвращаться?
— С двумя ребятишками, никакой собственной карьеры — вряд ли она рискнет разрушить ваш брак. Поверь мне, она вовсе не помешана на самоуничтожении.
Именно поэтому она трахает Гари? — хотелось мне крикнуть. А еще мне ужасно хотелось спросить Билла — не слышал ли он каких-нибудь сплетен о любовных похождениях моей жены? Но я воздержался от вопросов на эту тему. Не хотел вызывать подозрений или показаться параноиком. И если честно, я боялся услышать правду.
Вместо этого я допил остатки пива и просто сказал:
— Я попробую с ней поговорить.
— Попробуй сначала поговорить сам с собой, раз уж ты решил этим занялся.
Я воздел глаза к небесам.
— Спасибо тебе, Опра, — сказал я.
— Ладно, кончим на этом, — сказал Билл. — Давай двигай домой.
До Нью-Кройдона мы добрались в сумерках. Я провел яхту в бухту, не прибегая ни к какой хитроумной аппаратуре Билла.
— Просто здорово, — сказал Билл, когда мы причалили. — Сказывается старая закалка Боудена? — Он знал, что в колледже я три года был членом команды яхмсменов.
— Это не забывается.
— Тебе нужно купить себе лодку. Всегда есть повод убежать. Да и мальчики будут в восторге, когда подрастут.
— У меня и так лишней работы хватает.
— Ну, можешь брать мою, когда захочешь…
— Ты это серьезно?
— Да нет, просто глупости говорю.
— Я могу поймать тебя на слове.
— Только не пытайся вместе с ней сбежать, ладно?
Билл отвез меня домой. Света в окнах не было. Я взглянул на часы. Семь вечера. Беспокоиться еще рано. Пока.
— Держись, — сказал Билл, протягивая руку. — И ради бога, взбодрись.
Как странно входить в молчаливый, пустой дом. Я бы порадовался возможности отдохнуть от домашнего шума, если бы не заметил мигающий огонек автоответчика. Я нажал на кнопку.
— Бен, это я. Я решила остаться здесь на несколько дней вместе с детьми. Думается, нам обоим будет полезно провести какое-то время врозь, и я буду очень признательна, если ты не станешь пытаться связаться со мной, пока я живу у Люси. Хочу также сказать, что в ближайшие дни я собираюсь проконсультироваться с юристом. Очевидно, тебе следует сделать то же самое.
Клик. Я медленно опустился на диван и закрыл глаза. Хочу также сказать, что в ближайшие дни я собираюсь проконсультироваться с юристом. Так официально. Так отстраненно. Так холодно. На этот раз она действительно решилась. И это испугало меня до холодного пота.
Я взял телефон и нажал кнопку быстрого набора номера моей свояченицы.
— Бен, она не хочет…
— Я должен с ней поговорить.
— Я сказала, она не…
— Передай ей чертову трубку…
Клик. Я нажал на кнопку повторного набора. Теперь трубку снял Фил, мой малоразговорчивый свояк, бухгалтер:
— Неподходящий момент, Бен.
— Фил, ты не понимаешь…
— Нет, я все понимаю…
— Нет, ничего ты не понимаешь, твою мать…
— Мне думается, что вполне можно обойтись и без мата, Бен.
— Я теряю свою семью, Фил.
— Да, так говорит Бет. Скверные дела, верно?
— Скверные? Скверные? Это все, что может выдать твой мозговой арифмометр?
— Не надо орать, Бен.
— Я буду орать столько, сколько захочу, тупая макака.
— Теперь ты становишься грубым, Бен. Это никуда не годится. Мне кажется, нам следует закончить этот разговор. Но когда Бет вернется, я скажу ей…
— Бет нет дома?
— Да. Она ушла примерно час назад. Сказала, что ей нужно встретиться с какой-то Венди…
Я услышал, как где-то рядом завопила Люси:
— Фил, ты последний идиот, я же предупреждала…
Я проорал в его другое ухо:
— Она поехала сюда, вернулась, чтобы повидать Венди Вэггонер?
— Ну, слушай, ведь ехать всего полчаса.
Тут трубку у него вырвала Люси:
— Бен, на твоем месте…
— Ты сказала, что она дома. Ты сказала…
— Я сказала, что она не хочет с тобой разговаривать. И она…
— Какого хера ей делать у Венди? Брать урок готовки?
— Получить юридическую консультацию — так она сказала.
— Венди никакой не юрист…
— У нее есть друг юрист, специализирующийся на разводах.
— И она не могла по телефону позвонить этому «другу»? Ей удобнее было бросить детей…
— Мальчики в полном порядке.
— Что ты с ними сделала? — заорал я.
— Что я с ними сделала? Я их тетя, а не Дэвид Кореш.[19]
— Скажи мне…
— Я уложила их спать. Я сменила Джошу памперс. Я прочитала Адаму книжку и пожелала веселых снов. Надеюсь, тебя в этом ничего не пугает?
— Я сейчас приеду и заберу их…
— Бен, не надо…
— Это мои дети…
— Если ты здесь появишься, я позвоню в полицию. Ты же не захочешь иметь дело с полицией.
— У тебя нет никаких прав…
— Все равно это будет выглядеть очень гадко.
— Ты не посмеешь…
— Ты мне никогда не нравился. Еще как посмею.
И она бросила трубку.
Я пнул стол. Разбил пепельницу из богемского стекла. Выскочил из дома, сел в свою «мазду-миата» и поехал по Конститьюшн-Кресент, откуда свернул на шоссе 95 — наиболее короткий путь до Дарьена. Пусть эта Лаура Эшли вызывает полицию. Чтоб она сдохла.
Внезапно я резко нажал на тормоз, затем свернул на дорогу, которая называлась Хауторн-драйв. Остановился перед трехэтажным деревянным домом, который стоял в глубине за двумя коротко стриженными лужайками. Дом Венди и Льюиса Вэггонер. Темно. Тихо. Никаких машин на подъездной дорожке.
Я стукнул кулаком по рулевому колесу. Воспользовалась «мясным рулетом» Венди и ее так называемым «другом-юристом» в качестве прикрытия.
Я знал, что сейчас сделаю: на полной скорости промчусь через лужайку Гари, врежусь своей «маздой» во входную дверь и влечу прямиком в гостиную. Но когда я уже направился назад, на нашу улицу, тихий голосок в моей голове прошептал: Осторожнее. Не делай ничего такого, чего нельзя поправить. Будь сдержан. Оцени ситуацию и тогда реши, что следует делать. И хотя мне хотелось наплевать на этот предупреждающий юридический голос, повести себя бесшабашно хотя бы ради разнообразия, я неизбежно следовал его совету. Я сбавил скорость. И долго ездил по соседним улицам, пока не заметил «вольво», припаркованную около дома Гари. Ну и умница же ты, Бет. Ведь твоя машина у дома Гари может вызвать некоторые подозрения.
Я свернул на Конститьюшн-Кресент, погасил фары и аккуратно поставил «мазду» на собственную подъездную дорожку. Затем тихо обошел дом и отпер дверь в подвал. Войдя туда, я схватил мою новую «Кэнон EOS», пленку, большой телеобъектив и треножник и поднялся на второй этаж. Окна спальни Адама выходили на улицу. Я быстро поставил треножник, прикрепил к нему камеру, вставил пленку и прикрутил телескопический объектив. Пододвинул стул, сел, уставился через видоискатель на дверь дома Гари и принялся ждать.
