Донн Кортес - Ангел-истребитель
6. БАФФИ, ОХОТНИЦА НА ВАМПИРОВ. Мне было восемь лет, а Баффи была самой крутой девчонкой на всем белом свете. К тому же мне просто хотелось одеваться, как она.
5. МИСС АМЕРИКА. Дядя Рик рассказал мне про мультфильм под названием «Тик-Так», и я решила, что это самый смешной фильм на свете — даже если мои подружки посчитали его глупым. Мисс Америка — это супергероиня, которая метала в плохих парней туфли на очень высоких каблучках. В том году я наставила немало шишек самым разным людям.
4. APBEH. «Властелин Колец» — мой самый любимый фильм всех времен и народов, а Лив Тайлер просто великолепна в роли принцессы эльфов. Я сделала, такую же прическу, как у нее, и собственными руками сшила платье. Дядя Рик сказал, что я была в нем неотразима.
3. МЕРТВЫЙ ЭЛВИС. Ну, как бы там ни было, я действительно думала, что это смешно. Здорово же быть рок-звездой (вроде того) и зомби одновременно. И потом, я могла произносить реплики вроде: «Можно я съем ваши мозги? Спасибо. Ба-альшое вам спасибо».
2. ПРИНЦЕССА КРОЛИКОВ. Мой первый настоящий костюм, который я сделала, когда мне было четыре года. На самом деле я помню немногое — вроде бы я была убеждена, что кролики наделены магической силой, и еще мне хотелось быть принцессой, потому что все делают то, чего хотят принцессы. Сам костюм представлял собой что-то типа балетной пачки и шляпки с торчащими из нее кроличьими ушами. А еще к нему прилагалась Волшебная Морковка, которая после двух месяцев, проведенных у меня под подушкой, превратилась в заплесневелый, сморщенный, вялый овощ.
1. И наконец, самый любимый костюм Фионы всех времен (пока что): ЖАННА Д’АРК. Я изготовила его в прошлом году, и почти все мои друзья решили, что он неудачный: потому в основном, что никто не знал, кто она была такая. Ну, а Жанна была удивительной женщиной, которая вела в битву целые армии, отказывалась повиноваться церковникам и была сожжена заживо за свою веру. Этот костюм мне помог смастерить дядя Рик.
Он был чудесный, Электра. Рыцарские доспехи из настоящего металла, которые мы слегка обожгли и приделали к ним целлофановые язычки пламени, выбивающиеся по краям. Мой меч тоже казался объятым пламенем. Гораздо лучше лазерного клинка.
Впрочем, в этом году все будет иначе. На сей раз, вместо того чтобы просто копировать кого-то, я собираюсь попробовать придумать что-то оригинальное. Что-то такое, что расскажет обо мне самой. Это будет не просто костюм, а произведение искусства. Ну, может, и не ИСКУССТВА или даже «Искусства», но, по крайней мере, искусства.
Дядя Рик говорит, искусство должно как-то раскрывать личность самого художника. «Искусство — это внешний лоск, скрывающий под собой правду», его собственные слова. Если так и есть, значит, дядя Рик — очень непростой парень.
Что такое, Электра? Я слишком долго хожу вокруг да около? Ладно, ладно.
Я буду лунной богиней.
Ох, да перестань ты ржать. Лунная богиня загадочна, красива и волшебна. Она очень женственна и могущественна. И я нашла потрясный материал для костюма, весь черный и просвечивающий, с маленькими звездами и лунами на нем, словно на ночном небе. И еще: в этом году дядя Рик собирается взять меня на Парад Потерянных Душ, большой фестиваль, который проводится на Коммершал-драйв в каждый День Мертвых. Там будут факела, и алтари, и барабаны, и хороводы, и огнеглотатели на ходулях… Я в таком восторге! Поверить не могу, что мама с папой меня отпустили — они немного побаиваются отпускать меня в «эту часть города», словно на меня тут же нападут или что-нибудь такое. Впрочем, бояться нечего: дядя Рик убедил их, что я уже достаточно взрослая и что он не выпустит меня из виду. Словно я захочу от него отойти…
Впрочем, он так и не захотел признаться, в каком костюме будет сам. Вот тормоз.
Часть вторая
ТВОРЧЕСТВО
…Пронзать червей,
чтобы страданье рыбе принести…
ГЛАВА 6
Наши дни
— Патрон — вот кто убил мою семью, — сказал Джек.
Никки уставилась на него. Джек сидел в гостиной полуразвалившегося маленького бунгало, который они сняли, на дешевеньком диване, которым только и было меблировано это жилище. Никки, в позе лотоса, сидела на полу. Она только что проснулась, и на ней была только майка. Перевернутая картонная коробка, стоявшая между ними, использовалась как кофейный столик, а единственный свет в комнате исходил от дисплея водруженного на нее ноутбука.
— Ты уверен? — переспросила Никки. Джек говорил спокойным, ровным голосом — так, словно рассказывал об увиденной телепрограмме.
— Да. Он убивает людей, близких художникам, и любит приурочивать свои нападения к праздникам. Он даже упомянул меня в качестве одной из своих неудач.
Никки покачала головой. Она еще не успела окончательно проснуться, и для того, чтобы воспринять эти слова, ей потребовалось усилие.
— Джек… это замечательно, правда? То есть ты ведь за этим парнем гоняешься, так? Он — тот самый гад, за которым ты охотишься уже…
— Он не убивает проституток, — заметил Джек.
— Что? Слушай, да мне вообще на это насрать, я все равно помогу тебе до него добраться…
— Я не это имел в виду. Я хочу сказать, до сих пор мы охотились на убийц проституток, потому что были способны их поймать. Монстр, который расправился с моей семьей… Я и не предполагал, что мы сумеем на него выйти. Думал, он где-то за пределами наших возможностей. — Джек говорил, не сводя застывшего взгляда с экрана ноутбука.
Покрутив головой, Никки дотянулась до пачки сигарет, оставленной на ручке дивана.
— Но ты все равно собираешься отыскать его, верно?
— Мне придется быть очень осторожным, — сказал Джек. — Я должен быть безупречен.
— У тебя получится, — тихо сказала она. — У нас получится.
— Надо все тщательно спланировать. Мы не можем просто открыть на него охоту. — Казалось, Джек размышляет вслух. — Мне потребуется завоевать его доверие — не в качестве нового члена Стаи, а в качестве ее вожака Я постараюсь убедить его, что я — Джинн-Икс.
Никки вытрясла сигарету из пачки, сунула в рот. Прикурила, сделала долгую затяжку и медленно выдохнула дым.
— Думаешь, у тебя получится?
— Да, — сказал Джек. — Я сломал его. Пароли, коды доступа, шифровальные ключи… Джинн-Икс поделился со мною всем. Он хочет помочь мне — ведь я последний человек по эту сторону могилы, с которым он может поговорить, и он это знает. «Волчьи угодья» отныне принадлежат мне…
Миллион Двадцать Третья проповедь Джинна-Икс «Ирония? Ну еще бы».
Все погубила ирония. И если я еще хоть разок услышу эту долбаную песенку Аланис Моррисетт, я найду, на хрен, эту сучку и залью ей глотку расплавленным железом. Вот это будет ирония что надо.
Больше не осталось ничего чистого — ничего, что просто оставалось бы самим собой. Все вокруг лишь пересказ того, что уже делалось раньше. Каждое проклятое телешоу, поп-песня, фильм про копов, видеоигра, пластиковый робот-трансформер, новая серия мультика в субботу утром — все это только клон идеи, которую пережевали и выплюнули уже сотню раз, не меньше. И все мы такие клевые, крутые, скучающие, что единственный способ сделать это дерьмо удобоваримым — это высмеять его не отходя от кассы. Товар нынче выпускают, снабдив его ярким ярлычком «Чушь!». И каждый подмигивает всем прочим эй, дескать, мы все в теме, мы же знаем, что происходит. Мы умеем понимать все эти шуточки для избранных, хихикаем над намеками, насквозь видим поп-культурные отсылки. «У меня уже свербит в заднице»! «Люк, ты видишь во мне отца»! «Скотти, попробуй, поскандаль со мной»!
Сплошное дерьмо. В буквальном смысле слова. Культура «бэби-бумеров», поколения семидесятых, съела все это, переварила, а затем снова выложила перед нами. Мы погрязли в нечистотах предыдущего поколения, и никого это не заботит.
Но и этого мало. Следом идет то, что я называю Новой Иронией. Вообразите идею настолько плохую, настолько безвкусную, настолько китчевую, что ее моментально экранизируют, только потому, что она способна шокировать. Интеллектуалы с восторгом воспримут ее, как только она пойдет в эфир, потому что она настолько запредельна, что кажется блестящей пародией. Этот стеб над священными коровами грандиозен уже потому, что содержит в себе элемент убийственного преувеличения.
Проблема только одна: половина долбаной Америки не просекает шутку.
Ну конечно, они хохочут вместе со всеми — но по совершенно другой причине. Фильм «Вся семья заодно» почему стал блокбастером? Вовсе не потому, что люди возненавидели Арчи Банкера за его расизм — они полюбили его за это. Он произносит вслух все то, что на уме у каждого, но прислушайтесь — там ведь смех на подкладке! Значит, это нормально, что он расист, ведь это же смешно!
