Ли Чайлд - Сплошные проблемы и неприятности
— Понятно, — сказал Ричер. — Теперь нам точно известно, что остались только мы четверо.
Следующие пять минут говорила Нигли. Она четко изложила факты, которые уже повторяла тысячу раз. Никаких лишних слов или пропущенных деталей. Она рассказала обо всех точных данных и предположениях, начиная с первого звонка Анджелы Франц до настоящего момента. Отчет о вскрытии, маленький дом в Санта-Монике, разгромленный офис в Калвер-Сити, флешки, посещение «Новой эры». Появление О'Доннела, мертвая собака, нападение на полицейского перед домом Суона в Санта-Ане, решение вернуть машины в «Херц», чтобы задержать неминуемое преследование.
— Ну, по крайней мере, проблема передвижения решена, — заметила Диксон. — Сейчас за нами никто не следит, так что некоторое время эта машина останется чистой.
— Выводы? — спросил Ричер.
Диксон думала триста ярдов, пока они медленно катили по запруженному машинами бульвару. Потом она выехала на 405-ю автостраду, оттуда на автостраду Сан-Диего, но на север, в противоположную от Сан-Диего сторону, к Шерман-Оукс и Ван-Найс.
— Собственно, вывод один, — сказала она наконец. — Дело не в том, что Франц позвонил лишь некоторым из нас, поскольку думал, что остальные не смогут ему помочь. И не в том, что он недооценил серьезность проблемы, с которой столкнулся. Франц был слишком умен для этого. И к тому же очень осторожен, учитывая, что у него был ребенок и все такое. Значит, нам нужно по-другому взглянуть на ситуацию. Посмотрите, кто здесь, а кого нет. Я думаю, Франц позвонил только тем из нас, кто мог быстро до него добраться. Очень быстро. В первую очередь Суону, потому что тот находился прямо здесь, в городе. Следующие — Санчес и Ороско, потому что от Вегаса досюда всего час. Остальные были ему бесполезны. Потому что нам нужен по меньшей мере один день, чтобы добраться до Лос-Анджелеса. Получается, речь идет о скорости, панике и срочности, когда даже полдня имеют огромное значение.
— Например? — спросил Ричер.
— Понятия не имею. Жаль, что вы уничтожили одиннадцать паролей. Мы могли бы посмотреть, как менялась информация и что там появлялось нового.
— Думаю, имена, — сказал О'Доннел. — Это единственные определенные данные.
— Цифры тоже могут являться определенными данными, — заметила Диксон.
— Ты ослепнешь, пытаясь в них разобраться.
— Может, ослепну, а может, и нет. Иногда цифры со мной разговаривают.
— Эти ничего тебе не расскажут.
В машине некоторое время царила тишина. Движение стало не таким напряженным. Диксон оставалась на 405-й автостраде, промчавшись мимо пересечения с 10-й.
— Куда мы едем? — спросила она.
— Давайте в «Шато Мармон». Он не в центре, и там тихо.
— И очень дорого, — сказал Ричер.
Что-то в его голосе заставило Диксон оторвать глаза от дороги и оглянуться назад.
— Ричер на мели, — сообщила ей Нигли.
— Меня это не удивляет, — усмехнулась Диксон. — Он не работает вот уже девять лет.
— Когда он служил в армии, то тоже не слишком переламывался, — заявил О'Доннел. — Зачем же менять привычки?
— Ему неловко, когда другие за него платят, — добавила Нигли.
— Бедняжка, — сказала Диксон.
— Просто я стараюсь вести себя прилично, — проворчал Ричер.
Диксон оставалась на 405-й до бульвара Санта-Моника, затем свернула на северо-восток, собираясь проехать через Беверли-Хиллз и Западный Голливуд и выбраться на Сансет прямо у начала бульвара Лавровый Каньон.
— Цель миссии: «Не связывайтесь с отрядом спецрасследований», — сказала она. — Мы, четверо, должны это доказать. Ради тех четверых, которых с нами нет. Следовательно, нам требуется командная структура, план и бюджет.
— Я позабочусь о бюджете, — сказала Нигли.
— А ты сможешь?
— Только в этом году семь миллиардов долларов из системы национальной безопасности ушло в частные структуры. Часть попадает к нам в Чикаго, и мне принадлежит половина.
— Так ты богата?
— Богаче, чем когда была сержантом.
— Мы получим эти деньги назад, — сказал О'Доннел. — Людей убивают из-за любви или денег, и уж можете не сомневаться, наших ребят убили не из-за любви. Значит, речь идет о деньгах.
— Итак, мы все согласны с тем, что Нигли будет отвечать за бюджет?
— У нас что, демократия? — спросил Ричер.
— Временно. Мы согласны?
Все четверо дружно подняли руки. Два майора и капитан позволили сержанту платить по счетам.
— Так, хорошо, а теперь план, — продолжила Диксон.
— Сначала командир, — прервал ее О'Доннел. — Нельзя ставить телегу перед лошадью.
— Ладно, — согласилась Диксон. — Я предлагаю Ричера в качестве командира.
— Я согласен, — поддержал ее О'Доннел.
— Я с вами, как всегда, — сказала Нигли.
— Не получится, — возразил Ричер. — Я избил копа. Возможно, мне придется сдаться и оставить вас троих разбираться с этим делом без меня. В такой ситуации я не могу быть командиром.
— Давайте сначала подойдем к мосту, а уж потом будем думать, как его перейти, — проговорила Диксон.
— А мы к нему вот-вот подойдем, — сказал Ричер. — Можете не сомневаться. Завтра или в крайнем случае послезавтра.
— Может, они не станут ничего предпринимать.
— Размечталась! Разве мы спустили бы такое?
— Ему будет стыдно докладывать о том, что случилось.
— Ему не нужно ничего докладывать. Все и так увидят. У него фасад разбит и нос сломан.
— А он знает, кто вы такие?
— Он ввел имя Нигли в систему. Он за нами следил. Он знает, кто мы такие.
— Ты не можешь сдаться, — сказал О'Доннел. — Тебя отправят в тюрьму. Если дойдет до этого, тебе придется уехать из города.
— Если им не удастся заполучить меня, они займутся тобой и Нигли как соучастниками. Нам это совсем ни к чему. Сейчас нам нужна надежная опора под ногами.
— Мы наймем тебе адвоката. Дешевого.
— Нет, хорошего, — возразила Диксон.
— Как бы там ни было, я буду вне игры, — прервал их Ричер.
Все замолчали.
— Командиром должна быть Нигли, — сказал Ричер.
— Я отказываюсь, — тут же выпалила Нигли.
— Ты не можешь отказаться. Это приказ.
— Пока ты не командир, ты не можешь мне приказывать.
— Тогда Диксон.
— Я отказываюсь, — заявила Диксон.
— Ладно, в таком случае О'Доннел.
— Мимо.
— Ричер — до тех пор, пока его не посадят в тюрьму, — сказала Диксон. — Потом Нигли. Все согласны?
Три руки поднялись в воздух.
— Вы об этом пожалеете, — предупредил их Ричер. — Я заставлю вас пожалеть.
— Итак, какой у нас будет план, босс? — спросила Диксон, мгновенно вернув Ричера на девять лет назад, когда он слышал этот вопрос в последний раз.
— Как всегда, — ответил он. — Мы расследуем, готовимся, уничтожаем. Мы их найдем, прикончим, а потом помочимся на могилы их предков.
Глава 25
«Шато Мармон» оказался богемного вида старым отелем на Сансет у начала Лаврового Каньона. Здесь останавливались все самые знаменитые кинозвезды и рок-музыканты. На стенах висело множество фотографий: Эррол Флинн, Кларк Гейбл, Мэрилин Монро, Грета Гарбо, Джеймс Дин, Джон Леннон, Мик Джаггер, Боб Дилан, Джим Моррисон. «Led Zeppelin» и «Jefferson Airplane» тоже здесь побывали. Тут умер Джон Белуши, после того как принял столько героина с кокаином, что этого количества хватило бы, чтобы свалить всех до одного постояльцев отеля. Его фотографии на стенах не висели.
Портье у стойки регистрации потребовал удостоверения личности, не удовлетворившись платиновой карточкой Нигли, и им пришлось снять номера под собственными именами. К тому же в отеле имелось только три свободных номера. Нигли не могла жить с кем-то еще, а потому Ричер и О'Доннел решили поселиться вместе, предоставив женщинам отдельные номера. О'Доннел повез Нигли в машине Диксон в «Беверли Уилшир», чтобы забрать вещи и выписаться из отеля. После этого Нигли предстоит вернуть «мустанг» в «Херц», а О'Доннел поедет за ней, чтобы доставить ее обратно. Все это должно было занять у них три часа, которые Ричер и Диксон намеревались потратить на изучение цифр.
Они устроились в номере Диксон. Портье сказал им, что здесь однажды останавливался Ди Каприо, но его бывшего присутствия ничто не выдавало. Ричер разложил семь листков в ряд на кровати и стал наблюдать за Диксон, которая наклонилась и принялась их изучать, так же как некоторые люди читают ноты или стихи.
— Главная особенность, — сказала она, — заключается в том, что здесь нет стопроцентных значений. Например, десяти из десяти или девяти из девяти.
— И что?
— На первых трех страницах имеется двадцать шесть чисел, на четвертой — двадцать семь, а на последних трех снова двадцать шесть.
— Что это значит?
— Я не знаю. Но ни одна из страниц не заполнена до конца. Таким образом, двадцать шесть и двадцать семь имеют какое-то значение. Это сделано не случайно, а сознательно. Перед нами вовсе не длинный список чисел, который продолжается с первой страницы по седьмую. Иначе Франц записал бы их на шести страницах, а не на семи. Значит, у нас семь отдельных категорий чего-то.
