Джон Коннолли - Жнецы
– Для миссис Эвелин Бондарчук, – сообщил голос после паузы.
– Оставьте внизу, – сказала Эвелин, нажатием кнопки открывая лишь подъездную дверь.
– Миссис Бондарчук – это вы? – спросил курьер на входе.
– Ну а кто ж еще?
– Тогда распишитесь в получении.
В квартирной двери для подобных случаев была предусмотрена щель шириной в дюйм.
– Подавайте сюда, через щелку, – потребовала миссис Бондарчук.
– Мэм, так не делается. Как я могу отдать вам свой планшет для документов? Он должен оставаться при мне.
– Я его что, съем? – рассердилась дама. – Или еще лучше, продам и улечу на Украину. Давайте папку сюда в щель.
Курьер уже приближался к квартирной двери и был отчетливо виден. Брюнет с дурной кожей.
– Мэм, будьте же благоразумны. Откройте и по-человечески подпишите.
Фраза о благоразумии задела миссис Бондарчук за живое.
– Не дождетесь. Хотите уходить – забирайте посылку с собой. Оставьте номер – я приду за ней сама.
– Миссис Бондарчук, это глупо. Если вы не возьмете, мне ее переть обратно аж в самый центр города. К тому же она и потеряться может, – заметил брюнет со значением. – Или вдруг там скоропорт? Что тогда?
– Тогда она начнет вонять, – ответила хозяйка шпицев, – и вам придется ее выбросить. Всё, вы мне надоели. Уезжайте.
Но курьер не уехал. Вместо этого он вынул из униформы пистолет и наставил на дверную панель из матового стекла. К стволу был привинчен цилиндрик. Миссис Бондарчук видела достаточно коповских сериалов, чтобы узнать в нем глушитель.
– Ты старая тупая сука, – процедил тип.
И в этот момент палец миссис Бондарчук, обрывая диалог, с кнопки домофона сместился на бесшумную тревожную кнопку.
Человек оглянулся через плечо на пустую улицу и сделал два выстрела. Звук был как от пары лопнувших бумажных пакетов, а перед лицом миссис Бондарчук на дверной панели почти одновременно возникли две вмятинки. Однако стекло уцелело. Почти все предметы в этом доме, включая и саму миссис Бондарчук, на деле куда прочнее, чем могло показаться на первый взгляд.
До человека снаружи как будто бы дошло, что его усилия напрасны. Рукой в перчатке он еще раз саданул по стеклу, словно надеясь вышибить его из рамы, после чего снова открыл наружную дверь и выбежал на улицу. Какое-то время все было тихо. А затем со стороны подвала в задней части дома миссис Бондарчук заслышала какие-то приглушенные шумы. Она посмотрела на часы. С момента нажатия тревожной кнопки прошло пять минут. Если никто не придет, то ровно через столько же по инструкции надо вызывать полицию. При установке новой системы сигнализации мистер Ангел с мистером Луисом очень подробно на этом остановились, а затем это же оказалось подчеркнуто и в официальном письме от самого мистера Лероя Франка, присланного лично на имя миссис Бондарчук. В нем сообщалось, что для частичной разгрузки прославленной городской полиции обязанности по обеспечению безопасности объектов мистера Франка возлагаются на одну крайне эксклюзивную и сугубо частную охранную фирму. И только по истечении десяти минут, если помощь не прибывает, следует звонить в полицию.
Звуки в тыльной части дома все не утихали. Усмирив своих шпицев, миссис Бондарчук тихо спустилась в цокольный этаж. Там за задней дверью находился небольшой закуток с плиточным полом, где стояли мусорные баки. Сама дверь была из арматурной стали, с глазком посередине. Поглядев в него, Эвелин увидела двух людей в курьерских униформах, приспосабливающих что-то снаружи к дверному полотну. Один из них – тот, что стрелял по квартирной двери, – поднял глаза и, должно быть, понял по перемене света, что за ними наблюдают. Он махнул комком какого-то беловатого материала вроде строительной шпатлевки. С одной стороны из комка торчало что-то наподобие огрызка карандаша с приделанным шнуром.
– От двери лучше отойти, – послышался приглушенный стальной дверью голос. – А еще лучше залечь рядом и посмотреть, что произойдет.
Пожилая дама отпрянула, непроизвольно прижав руки ко рту.
– Нет, – пролепетала она. – О нет.
Надо срочно вызвать полицию. Миссис Бондарчук отошла подальше. Следует возвратиться обратно в квартиру, позвать на помощь. Охрана мистера Лероя Франка не пришла. Подвела в самый необходимый момент. Эвелин побежала, ловя себя на том, что плачет. В ушах звенело тревожное тявканье шпицев.
С улицы прогремели подряд два выстрела – гораздо громче тех, что были раньше, – а снаружи о дверной металл упало и проелозило что-то тяжелое. Эвелин застыла, после чего обернулась в направлении двери и поднесла к своим полным губам кончики дрожащих пальцев.
– Миссис Бондарчук? – окликнули из-за двери, и она узнала голос мистера Ангела. – С вами там все в порядке?
– Д-да, – неуверенно выговорила Эвелин. – А… кто были эти люди?
– Мы не знаем, миссис Бондарчук.
«Мы».
– Они ушли?
– Э-э, – откликнулся мистер Ангел после некоторой заминки, – в некотором смысле да.
Миссис Бондарчук оторопело возвратилась к себе, закрыла и заперла дверь и сидела там, прижимая к себе двоих шпицев, покуда спустя какое-то время к ней в квартиру не постучался мистер Ангел с приветливой улыбкой и шоколадным тортиком из «Забара». Вместе они съели по кусочку и выпили по стакану молока, а милый мистер Ангел, проявив чудеса обходительности, наконец успокоил миссис Бондарчук и придал ее мыслям нормальный ход.
Глава 6
К удивлению Уилли и облегчению Арно, человек на полу склада оказался жив. Череп горе-налетчика был проломлен, из ушей сочилась кровь (что нельзя назвать хорошим знаком), но он определенно все еще дышал, и это пошатнуло решимость Уилли насчет дальнейших действий. Допустить, чтобы незнакомец окочурился на цементном полу, он не мог и позвонил в 911. В ожидании «Скорой» и неизбежных копов они с Арно обговорили и согласовали детали своих предстоящих показаний. Налицо неудавшаяся попытка ограбления, топорная и простая. Грабители требовали денег и машину. Поскольку они были вооружены, Уилли с Арно из опасения за свою жизнь пришлось обороняться. В итоге один из грабителей сейчас ничком лежал на полу склада, а второй, несмотря на огнестрельное ранение, дал деру.
Уилли предпринял и еще одну меру предосторожности. С помощью Арно он нагрел и расплющил на радиаторе стеариновую свечу, к которой поочередно притиснул пальцы налетчика и таким образом снял отпечатки. Затем сунул свечу за кипу старых документов в конторский шкафчик и запер его на ключ. При налетчике не оказалось никаких удостоверений личности, что довольно-таки странно. Скорее всего, копы тоже снимут у него отпечатки пальцев, но, возможно, и Луис захочет кое-что разузнать по своим каналам. Чтобы ему в этом поспособствовать, Уилли велел Арно сделать на мобильник несколько фотоснимков налетчика. На мобильнике самого Уилли камера отсутствовала – аппарат был такой примитивный, что в сравнении с ним даже жестянка на ниточке казалась достойной альтернативой. Что Уилли по-своему даже нравилось.
По прибытии копов свои роли Уилли и Арно разыграли мастерски. Честные скромные трудяги, под угрозой увечья, а может, и смерти давшие жесткий отпор агрессору и теперь потрясенные, но зато оба живые, стояли посреди своего малого предприятия, которое мужественно отбили от посягательства негодяев. Что, собственно, не так уж далеко от истины. Копы выслушали сочувственно, а затем рекомендовали обоим механикам прийти с утра в участок для дачи более официальных показаний. Арно спросил, не понадобится ли им адвокат, на это старший патрульный ответил, что вряд ли. Между строк он намекнул, что обвинение против них вряд ли бы стали выдвигать, даже если б этот тип околел. В возбуждении заведомо проигрышного дела не заинтересована ни одна прокуратура, а у Арно на руках железобетонное оправдание: вынужденная самооборона. Теперь еще предстоит установить личность грабителя, у которого в карманах нашлись лишь пакетик жвачки, ком из десяток, двадцаток и полусотен, а также запасная обойма к пистолету (Уилли и Арно на славу изобразили удивление от услышанного).
Брю полагал, что разбирательство уже, считай, завершено, когда в гараж прибыла еще одна пара – мужчина и женщина, оба в темных костюмах. Они на входе предъявили удостоверения патрульному. Тот оглянулся через плечо и одними губами оповестил сослуживцев: «Федералы», как будто те и без того не поняли, кем являются новоявленные визитеры.
Один из медиков заклеил Уилли лицо пластырем, предварительно вправив ему нос прямо в конторском закутке. Таким образом отпала необходимость ехать в больницу, зато нос сейчас принялся заново пульсировать свежей болью. Вкупе с тошнотой похмелья и общим оттоком адреналина после горячки драки Уилли не смог бы и припомнить, когда он себя чувствовал так скверно. Сидя на стульчике возле простреленного «Олдсмобиля» и следя взглядом за приближением двоих агентов, он глазами дал Арно понять, что худшее в этих разборках еще только близится. В нюансах правоприменения и красотах юрисдикции Уилли докой не был, но прожил в Куинсе достаточно, чтобы понимать: на каждое размахивание стволом в автомастерской фэбээровцы вот так запросто не являются, иначе бы у них просто не оставалось времени на всю остальную работу.
