Стивен Кинг - Регуляторы
АБСОЛЮТНО НИКАКИХ ПРОБЛЕМ – это стиль его жизни.
Однако теперь проблема возникла. Рядом с ней освоение пультовой в клубе «Улыбка» казалось пустячком.
Стив очутился в маленьком домике, пропахшем табаком, где гостиную украшали фотографии животных, а перед телевизором стояло большое продавленное кресло. Он только что перевязал ногу банданой в том месте, где ее задела пуля. Всего лишь задела, но пуля. Вокруг кричали люди. Тощую женщину в безрукавке ранило, причем ранило серьезно, а снаружи остались трупы. Вот вам и проблема в истинном смысле этого слова.
Его схватили за руку повыше запястья. Не просто схватили, а сжали изо всей силы. Стив повернулся и увидел девушку в голубом переднике, продавщицу с разноцветными волосами.
– Нечего на меня таращиться, – сердито бросила она. – Женщине надо помочь, а не то она умрет. Поэтому нечего на меня таращиться.
– Нет проблем, булочка. – От этих слов, которые сами собой слетели с языка, Стив почувствовал прилив сил.
– Не зови меня булочкой, тогда я не стану звать тебя тортом, – окрысилась девушка.
Стив рассмеялся. Не вовремя, конечно, какой уж тут смех, но плевать он хотел на условности. Девушка, похоже, тоже. Ее губы растянулись в улыбке.
– Хорошо, – кивнул Стив. – Я не буду звать тебя булочкой, а ты меня – тортом, и мы не будем таращиться друг на друга. Договорились?
– Да. Что у тебя с ногой?
– Нормально. Больше похоже на ожог, чем на рану.
– Тебе повезло.
– Да. Надо бы продезинфицировать, но по сравнению с…
– Гэри! – рявкнул объект сравнения. Рука у раненой женщины, Стив это видел, держалась лишь на тоненькой полоске кожи. Ее муж, тоже тощий, но с уже начавшим формироваться животиком, беспомощно топтался рядом с женой, не зная, что предпринять. Он напомнил Стиву индейца из какого-то старого фильма, исполняющего ритуальный танец у каменного идола.
– Гэри! – вновь рявкнула женщина. Кровь ручьем текла из ее громадной раны, белое лицо блестело капельками пота, мокрые волосы прилипли к черепу. – Гэри, перестань изображать собаку, которая ищет, где бы отлить, и помоги мне…
Она, тяжело дыша, привалилась к стене между гостиной и кухней. Стив ожидал, что сейчас колени у нее подогнутся, но этого не случилось. Наоборот, женщина сжала левое запястье правой рукой и осторожно подняла практически оторванную руку. Стив уже хотел сказать ей, чтобы она не дурила, а не то рука отвалится, как ножка переваренной курицы.
А Гэри затанцевал уже перед ним. Его бледное лицо пошло красными пятнами.
– Помоги ей! – кричал Гэри. – Помоги моей жене! Она истечет кровью!
– Я не знаю… – начал Стив.
Схватив его за грудки, Гэри наклонился к Стиву. Глаза его блестели от страха и выпитого джина.
– Ты с ними? Ты один из них?
– Я не…
– Ты заодно с теми, кто стрелял? Говори правду!
Внезапно Стива охватила ярость (в принципе он чрезвычайно редко выходил из себя). Резким движением он оторвал руки мужчины от своей любимой футболки. Гэри отступил на шаг, его глаза сначала раскрылись, потом превратились в щелочки.
– Ладно, – процедил он. – Ладно. Ты сам на это напросился. Ты на это напросился, так что получишь сполна. – И он рванулся вперед.
Синтия встала между ними, коротко глянула на Стива, убедилась, что тот не рвется в бой, и повернулась к Гэри:
– У тебя что, крыша поехала?
Гэри усмехнулся:
– Он тут не живет, так?
– Господи, да я тоже тут не живу. Я из Бейкерсфилда, штат Калифорния. Значит, я тоже одна из них?
– Гэри! – Это было похоже на лай собачонки, которая долго-долго бежала одна по пыльной пустынной дороге и наконец почувствовала, что пора гавкнуть. – Перестань дурью маяться и помоги мне! Моя рука… – Женщина продолжала держать руку перед собой, и Стиву вспомнилась (он не хотел думать об этом, но получилось само собой) мясная лавка в Ньютоне. Мужчина в белой рубашке, белом колпаке и фартуке, перепачканном кровью, протягивал его матери кусок отрубленного мяса: «Зажарите этот кусок, миссис Эмес, и ваша семья больше смотреть не захочет на курицу. Это я вам гарантирую».
– Гэри!
Тощий мужчина, от которого пахло джином, шагнул к своей жене, но потом повернулся к Стиву и Синтии. Воинственность уступила место беспомощности.
– Я не знаю, что с ней делать.
– Гэри, ты безмозглая тварь. – Голос женщины слабел с каждым словом. – Тупоголовый баран. – Она побледнела еще больше. Стала белее белого. Под глазами обозначились темные мешки, а левая кроссовка из белой превратилась в темно-красную.
Она умрет, если ей сейчас не помогут, подумал Стив. Но речь-то могла идти только о профессиональной помощи. О парнях в зеленых халатах, хирургах, которые знают, как вогнать больной десять кубиков оживляющего эликсира. Но в данный момент парни эти отсутствовали, и вероятность их появления в ближайшее время равнялась нулю. Сирен Стив не слышал, только грохот медленно уходящей к востоку грозы.
На стене висела фотография маленькой коричневой собачонки с умными глазами. Под снимком Стив прочитал: «Дэйзи, девять лет. Может считать. Обладает способностью складывать простые числа». Слева от Дэйзи, из-под запачканного кровью тощей женщины стекла, на Стива смотрела улыбающаяся в камеру колли. Ниже он прочитал: «Шарлотта, девять лет. Может различать фотографии и откладывать те, на которых изображены люди, находящиеся рядом с ней».
За Шарлоттой следовал попугай с дымящейся сигаретой в клюве.
– Ничего этого нет. – Голос Стива звучал обыденно, правда, в нем все же можно было различить веселые нотки. Он и сам не понимал, к кому обращается, к Синтии или к себе. – Видимо, я нахожусь в больнице. Влетел в аварию на трассе. Именно так я расцениваю то, что со мной случилось. Просто «Алиса в стране чудес», только в варианте «Найн инч нейлз»[32].
Синтия уже открыла рот, чтобы ответить, но тут появился старичок, должно быть, тот самый, который наблюдал, как Дэйзи, складывая два и шесть, получает восемь.
АБСОЛЮТНО НИКАКИХ ПРОБЛЕМ ДЛЯ ДЭЙЗИ.
Старичок нес черный саквояж. За ним следовал коп (То ли его зовут Колли, то ли это моя фантазия, навеянная фотографиями, подумал Стив), который на ходу вытягивал из брюк ремень. Сзади плелся Питер, муж убитой женщины, оставшейся лежать на лужайке.
– Помогите ей! – закричал Гэри, сразу забыв про Стива и свои подозрения. – Помогите ей, Док, она истекает кровью, словно недорезанная свинья!
– Ты же знаешь, что я не врач, ведь правда, Гэри? Если я кого и лечил, то лишь лошадей и…
– Гэри, не смей называть меня свиньей, – прервала его Мэриэл. Говорила она еле слышно, но глаза ее, устремленные на мужа, мрачно сверкали. Она попыталась выпрямиться, но не смогла, а, наоборот, сползла по стене еще ниже. – Не смей… так называть меня.
Старик-ветеринар повернулся к копу, голому по пояс и с ремнем в руке. Этот коп напомнил Стиву вышибалу из одного ночного клуба, где он работал с группой «Биг хром хоулз».
– Надо? – спросил голый по пояс коп, тоже бледный как полотно.
Биллингсли кивнул и поставил черный саквояж на большое кресло перед телевизором. Раскрыв саквояж, он принялся в нем рыться.
– И поспеши. Чем больше крови она потеряет, тем меньше у нее шансов. – Ветеринар распрямился. В одной руке он держал моток нити для сшивания ран, во второй – хирургические ножницы. – Мне это тоже не в радость. В последний раз я видел в таком состоянии пони, которого приняли за оленя и отстрелили ему ногу. Закрепляй жгут как можно выше. Пряжку поверни к груди и затягивай изо всей силы.
– Где Мэри? – спросил Питер. – Где Мэри? Где Мэри? Где Мэри? – С каждым повтором голос у него все поднимался и поднимался, пока не дошел до фальцета. Внезапно он закрыл лицо руками, отвернулся от всех и уткнулся в стену между снимками лабрадора по кличке Барон, знавшего буквы, из которых складывается его кличка, и козы Замарашки, которая умела извлекать какие-то звуки из гармоники. Стив подумал, что покончил бы с собой, если б услышал, как какая-нибудь коза наигрывает «Желтую розу Техаса»[33].
Мэриэл Содерсон тем временем впилась глазами в Биллингсли. Так вампир мог бы смотреть на человека, порезавшегося при бритье.
– Мне больно, – просипела она. – Дайте мне что-нибудь.
– Дадим, – кивнул Биллингсли, – но сначала надо наложить жгут.
Он нетерпеливо посмотрел на копа. Тот шагнул к Мэриэл. Кончик ремня он уже просунул в пряжку, образовав петлю. Когда коп приблизился к тощей женщине, светлые волосы которой заметно потемнели от пота, она вытянула здоровую руку и с силой оттолкнула его. Коп этого не ожидал. Он отступил на два шага, зацепился ногой за кресло старика и плюхнулся в него. Да так комично, что в иной ситуации вызвал бы смех зрителей.
Мэриэл даже не посмотрела на него. Она не сводила глаз со старика и черного саквояжа.
– Сейчас! – тявкнула она. Действительно, голос ее очень походил на собачье тявканье. – Немедленно дай мне что-нибудь, старый козел, боль сводит меня с ума!
