Тесс Герритсен - Гробовое молчание
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я был здесь, когда она это обнаружила.
Джейн обернулась к напарнику.
— Ты поднимался в ее спальню?
— Не надо на меня так смотреть. Я проводил ее до дома, вот и все. Мы заметили, что входная дверь открыта, и я вошел внутрь, чтобы проверить квартиру.
— Ясно.
— И больше ничего!
«Тогда почему же у тебя такой виноватый вид?» — задумалась Джейн. Она поглядела на изуродованную фотографию.
— Если бы я пришла домой и обнаружила нечто подобное, я перепугалась бы до ужаса. Почему же она не хочет, чтобы этим занялись мы?
— Возможно, все дело в отношении здешних жителей к полиции. Тань говорит, что обитатели Чайна-тауна смотрят на нас с подозрением.
— Лучше бы они относились с подозрением к тому, кто это сделал. — Джейн повернулась к двери. — Давай поговорим с госпожой Фан.
Напарники обнаружили Айрис в гостиной на первом этаже. Она сидела на выцветшем коричневом диване и выглядела слишком спокойной для женщины, в чей дом недавно врывались незнакомцы. Тут же, прижимая к уху мобильный телефон, мерил шагами комнату детектив Тань. Он перевел взгляд на Джейн, словно хотел сказать: «Я тоже не понимаю, что здесь происходит».
Джейн села напротив Айрис и, не говоря ни слова, пристально посмотрела на нее. Женщина так же внимательно поглядела на Риццоли — словно понимала, что ее проверяют, и уже готовилась к поединку. Подобный взгляд несвойствен жертве.
— Как вы думаете, что происходит, госпожа Фан? — спросила Джейн.
— Не знаю.
— А раньше кто-нибудь вторгался в ваш дом?
— Нет.
— Как долго вы здесь живете?
— Почти тридцать пять лет. С тех пор как мы с мужем эмигрировали в эту страну.
— Есть ли среди ваших знакомых люди, способные сделать подобное? Может быть, мужчина, с которым вы встречались, а потом отвергли, и он разозлился?
— Нет. — Айрис даже не задумалась. Словно готова была дать только такой ответ. — Никакого мужчины нет. Да и в участии полиции нет никакой необходимости.
— Кто-то врывается к вам в дом. Протыкает вашу фотографию мясным ножом и оставляет у вас на подушке. Весьма внятное послание. Кто вам угрожает?
— Я не знаю.
— Но не хотите, чтобы этим делом занялись мы.
Женщина просто смотрела на Риццоли, не выражая страха. Ее глаза напоминали омуты с черной водой — по ним ничего нельзя было понять. Джейн откинулась на спинку кресла, решив немного подождать. Она поглядела на Фроста и Таня — те стояли чуть поодаль, внимательно прислушиваясь к беседе женщин. На Айрис смотрели три пары глаз, молчание затянулось, однако азиатка по-прежнему хранила спокойствие.
Пришло время для новой попытки.
— Сегодня у меня состоялась интересная беседа, — снова заговорила Джейн. — С Патриком Дионом, бывшим мужем одной из погибших в «Красном фениксе». Он говорит, что ежегодно, в марте, вы посылали записки ему и другим родственникам убитых.
— Я никому не посылала никаких записок.
— Они получали их последние семь лет. Каждый раз на годовщину массового убийства в «Красном фениксе». Родственники погибших считают, что это ваших рук дело. Что это вы посылаете копии некрологов их близких. Пытаетесь вызвать дурные воспоминания.
— Вызватьвоспоминания? — Айрис застыла. — Что же это за родственники такие, если им нужно напоминать? — Впервые за всю беседу в ее голос прокралось беспокойство, а руки задрожали. — Я живу своими воспоминаниями. Они никогда не покидают меня, даже во сне.
— Вы получали какие-нибудь записки?
— Нет. Но мнене нужно напоминать. Похоже, из всех родственников только я одна задавала вопросы и требовала ответов.
— Если их посылаете не вы, кто же это, по-вашему, делает?
— Возможно, человек, считающий, что правду замалчивают.
— Как вы.
— Однако я не боюсь говорить об этом.
— Да, и заявляете во всеуслышание. Мы знаем, что в прошлом месяце вы разместили рекламное объявление в «Глоуб».
— Если бы вашего мужа убили, а вы знаете, что преступник остался безнаказанным, вы поступили бы иначе? И не важно, сколько лет прошло.
Минуло несколько секунд. Женщины по-прежнему не сводили друг с друга глаз. Джейн представила, каково каждое утро просыпаться в этой убогой квартирке, жить в невыразимом горе и постоянно думать об утраченном счастье. Искать причины или хоть какие-то объяснения, почему рухнула жизнь. Сидя в этой комнате, на этом ветхом кресле, Риццоли почувствовала, как отчаяние ложится ей на плечи, давит, душит, лишая всякой радости. Но это ведь даже не мой мир, подумала она. Я могу вернуться домой и поцеловать мужа. Могу обнять дочь и уложить ее спать. А вот Айрис останется здесь, словно пленница.
— Прошло девятнадцать лет, госпожа Фан, — проговорила Джейн. — Я понимаю, жить дальше непросто. Но родственники других погибших хотят жить. У Патрика Диона, Марка Мэллори и других нет сомнений, что убийца — У Вэйминь. Может, и вам пора принять то, с чем они уже давно смирились.
Айрис вздернула подбородок и окинула Джейн каменным взглядом.
— Я не смогу принять ничего, кроме правды.
— Почему вы решили, что это неправда? Если верить полицейскому отчету, свидетельств против У Вэйминя больше чем достаточно.
— Полиция совсем не знала его.
— А вы уверены, что знали?
— Да, совершенно уверена. И это моя последняя возможность все исправить.
Джейн нахмурилась.
— Что вы имеете в виду — «последняя возможность»?
Айрис сделала вдох и подняла голову. А затем поглядела на Джейн спокойно и с достоинством.
— Я больна.
В комнате повисло молчание. Это простое замечание потрясло всех. Айрис сидела с невозмутимым видом, пристально глядя на Джейн, словно бросая вызов: попробуй-ка, пожалей.
— У меня хроническая форма лейкемии, — пояснила Айрис. — Доктор говорит, я проживу еще лет десять. А может, даже двадцать. Порой я чувствую себя прекрасно. А в иные дни ощущаю такую усталость, что с трудом отрываю голову от подушки. Однажды эта болезнь убьет меня, но я не боюсь. Просто я отказываюсь умирать, так и не узнав правды. И не увидев, что правосудие свершилось. — Она немного помолчала, и впервые нотка страха пробралась в ее голос. — Я чувствую: время, словно песок, утекает между пальцами.
Фрост подошел к Айрис со спины и положил руку ей на плечо. Простой жест сочувствия. Так мог бы поступить любой, но Джейн встревожили это прикосновение и горестное выражение в глазах напарника.
— Ей нельзя оставаться в одиночестве сегодня вечером, — проговорил Фрост. — Это небезопасно.
— Я только что говорил с Беллой Ли, — сообщил Тань. — Госпожа Фан может переночевать у нее, пока криминалисты будут работать на месте.
— Я отвезу ее туда, — вызвался Фрост.
— Нет, — возразила Джейн. — Это сделает Тань. Госпожа Фан, почему бы вам не собрать вещи? — Она встала с кресла. — Фрост, не мог бы ты выйти со мной на улицу? Нам нужно проверить здание по периметру.
— Но…
— Фрост.
Он несколько раз перевел взгляд с Айрис на Джейн, но в конце концов вслед за напарницей вышел на улицу — в туманную, влажную ночь.
— Может, расскажешь мне, что происходит? — спросила Джейн, когда дверь за ними захлопнулась.
— Да я бы с радостью. Видимо, кто-то пытается ее напугать. Не хочет, чтобы она задавала вопросы.
— Нет, сейчас я говорю о тебе. Как получилось, что ты пригласил ее поужинать? Стал ее белым рыцарем?
— Я пришел расспросить ее о дочери. Ты же знаешь.
— И каким образом допрос превратился в ужин?
— Мы были голодны. Так случилось.
— Случайности, конечно, бывают. Но приглашать на ужин человека, которого допрашиваешь… Это, знаешь ли, совсем другая история.
— Она — не подозреваемая.
— Это еще неизвестно.
— Ради Бога, Риццоли, она же пострадавшая. Она потеряла мужа из-за массового убийства и теперь хочет справедливости.
— Мы еще не знаем, чего она хочет на самом деле. Если честно, чего хочешь ты, я тоже не понимаю.
Желтое сияние фонаря на крыльце, расплывчатое из-за моросящего дождя, призрачным нимбом обрамляло его голову. Святой Барри, бой-скаут, подумала Джейн. Можно не сомневаться: этот полицейский всегда поступит правильно. Сейчас Фрост стоял перед напарницей, избегая ее взгляда, и выглядел так, как обычно выглядят виноватые мужчины.
— Мне жаль ее, — проговорил Фрост.
— Ты чувствуешь только жалость?
— Мне просто хотелось бы… — Он вздохнул. — После смерти ее мужа прошло девятнадцать лет, а она по-прежнему любит его. По-прежнему предана ему. А Элис… — мы и десяти лет не прожили вместе, как она ушла от меня. Я смотрю на Айрис и думаю: «Почему, черт возьми, я не женился на такой женщине?»
