Айра Левин - Поцелуй перед смертью
Тотчас послышались шаги, дверь распахнулась. В проёме стояла худая долговязая женщина с длинным лошадиным лицом в обрамлении седых завитых волос. У неё были красные слезящиеся глаза. На острых плечах мешком повис ситцевый, похожий на спецовку, халат. Она смерила Эллен взглядом, затем спросила:
— Ну? — У неё был тот самый скрипучий голос уроженки Среднего Запада, который Эллен слышала по телефону.
— Должно быть, вы — мисс Аркуэтт, — заметила Эллен.
— Именно так, — женщина растянула рот в неожиданной улыбке, продемонстрировав при этом зубы совершенно ненатуральной красоты.
— Я двоюродная сестра Гордона, — сообщила Эллен с ответной улыбкой.
— Двоюродная сестра? — миссис Аркуэтт удивлённо приподняла брови.
— Он разве не предупредил вас, что я сегодня приеду?
— Как, нет. Он ничего не говорил про двоюродную сестру. Ни слова.
— Забавно. Я писала ему, что буду проездом. Я еду в Чикаго и нарочно завернула сюда, чтоб с ним повидаться. Должно быть, он забыл, что…
— Когда вы ему написали?
— Позавчера, — ответила Эллен, чуть замешкавшись. — В субботу.
— О, — на лице у домовладелицы вновь засияла улыбка. — Гордон ушёл из дому рано утром, а первую почту приносят не раньше десяти. Ваше письмо, наверно, сейчас у него в комнате.
— О-о…
— Его нет сейчас…
— Не могла бы я на минутку зайти к нему? — быстро вставила Эллен. — С поезда я села не на тот трамвай, и мне пришлось кварталов десять идти пешком.
— Конечно. — Миссис Аркуэтт сделала шаг назад. — Проходите.
— Огромное спасибо, — Эллен переступила порог, входя в коридор, который, судя по запаху, давно не проветривался и — что выяснилось, едва дверь позади оказалась закрыта — был едва освещён. По правую сторону располагался пролёт лестницы, ведущей наверх; слева находился вход в гостиную, имевшую нежилой, запущенный вид.
— Миз Аркуэтт? — донёсся голос откуда-то из глубины дома.
— Иду! — ответила она. Повернулась к Эллен: — Не против посидеть на кухне?
— Нисколечко не против, — заверила Эллен. Опять блеснули дивные зубы миссис Аркуэтт, и Эллен, следуя за долговязой дамой по коридору, недоумевала, отчего леди, столь учтивая сейчас, так сердито отвечала по телефону.
Кухня была выкрашена в тот же горчичный цвет, что и стены дома снаружи. Посредине стоял стол с каолиновым покрытием; на столе лежал набор деревянных квадратиков для игры в слова. Пожилой лысый мужчина в очках с толстыми стёклами сидел за столом, выливая остатки из бутылки "Доктора Пеппера" в цветную склянку из-под сыра.
— Это мистер Фишбэк, мой сосед, — пояснила миссис Аркуэтт. — Мы играем в слова.
— Никель- слово, — добавил старичок, поднимая очки, чтоб получше разглядеть Эллен.
— А это — мисс… — миссис Аркуэтт сделала выжидательную паузу.
— Гант, — подсказала Эллен.
— Мисс Гант, двоюродная сестра Гордона.
— Как поживаете, — сказал мистер Фишбэк. — Гордон — хороший парень. — Он снова надел очки; за толстыми стёклами глаза казались выпученными. — Ваш ход, — обратился он к миссис Аркуэтт.
Она села за стол напротив него.
— Присаживайтесь, — она указала Эллен на один из свободных стульев. — Хотите попкорна?
— Нет, спасибо, — сказала Эллен, усаживаясь на стул. Скинув пальто с плеч, высвободив руки из рукавов, она отбросила его себе за спину.
Миссис Аркуэтт уставилась на дюжину открытых карточек-букв, лежавших внутри кольца из остальных игральных квадратиков, лежавших тыльной, чёрной стороной вверх.
— Откуда вы добираетесь? — осведомилась она.
— Из Калифорнии.
— А я и не знала, что у Гордона семья живёт на Западе.
— Нет, я была там в гостях. Я живу на Востоке.
— О-о, — миссис Аркуэтт посмотрела на мистера Фишбэка. — Ходите вы, я пропускаю. Ничего на ум не идёт, когда нет гласных.
— Моя очередь? — переспросил он. Она кивнула. С усмешкой мистер Фишбэк принялся перебирать доставшиеся ему буквы. — Вы проиграли, проиграли! — закукарекал он. — С-К-Л-Е-П. Склеп. Место, где хоронят людей. — Он выстроил из букв слово, поместив его рядом с другим, составленным раньше.
— Это нечестно, — запротестовала миссис Аркуэтт. — Вы всё придумали, пока я была на крыльце.
— Ещё как честно, — заверил её мистер Фишбэк. Он подцепил ещё две буквы и поместил их в центр кольца из неоткрытых карточек.
— О, давайте ещё, — пробормотала миссис Аркуэтт, откидываясь на спинку своего стула.
— Как дела у Гордона? — поинтересовалась Эллен.
— Хм, отлично, — отвечала миссис Аркуэтт. — Трудолюбив, как пчёлка, что в учёбе, что со своей передачей.
— Передачей?
— Вы, что, хотите сказать, что не знаете о передаче Гордона?
— М-да, у меня не было от него никаких новостей уже порядочное…
— Как, он ведёт её уже почти три месяца! — миссис Аркуэтт горделиво выпрямила свою спину. — Он ставит пластинки и делает пояснения. Диск-жокей. Дискобол, так это называется. Каждый вечер, кроме воскресенья, с восьми до десяти по КБРИ.
— Здорово! — воскликнула Эллен.
— Ну да, он настоящая знаменитость, — продолжала домовладелица, подхватывая букву, поскольку мистер Фишбэк кивком дал понять, что теперь её ход. — Его интервью напечатали в газете пару недель назад. Сюда приходил репортёр, всё как положено. Девицы, которых он даже не знает, звонят ему с утра до вечера. Студентки Стоддарда. Выведали номер в студенческой телефонной книге и звонят просто для того, чтобы услышать его голос. Он с ними дела никакого иметь не хочет, так что отвечать приходится мне. Просто с ума можно сойти. — Миссис Аркуэтт нахмурилась над получающейся комбинацией. — Ходите вы, мистер Фишбэк, — снова предложила она.
Эллен потрогала пальцами край стола.
— Гордон всё ещё встречается с той девушкой, о которой он писал в прошлом году? — спросила она.
— Какой именно?
— Блондинкой, невысокой, хорошенькой. Гордон упоминал о ней в нескольких письмах в прошлом учебном году — в октябре, ноябре; весь апрель. Я думала, что у него с нею серьёзно. Но в апреле он перестал о ней писать.
— Вот что я вам скажу, — начала миссис Аркуэтт. — Мне ни разу не приходилось видеть Гордона с девушками. До того, как он начал вести передачу, он обычно раза три-четыре в неделю выходил из дому погулять, но ни одной девушки он сюда не приводил. Не то чтобы я от него этого ждала. Я только сдаю ему комнату. Да он со мною о таких делах и не говорит. Другие парни, что жили здесь до него, бывало, рассказывали мне про своих подружек, но тогда студенты были всё молоденькие. Это сейчас они, в основном, ветераны войны, а значит, и постарше, и не слишком-то болтают. По крайней мере, Гордон такой. Не то чтобы я люблю совать нос в чужие дела, но я не совсем безразлична к людям. — Она поддела букву. — Как звали ту девицу? Назовите имя, и, может, я скажу, встречается ли он сейчас с ней: иногда, когда он говорит по телефону, что у лестницы, я сижу в гостиной и, бывает, поневоле что-нибудь из разговора да и услышу.
— Я уже не помню, — сказала Эллен, — но он встречался с ней в прошлом году, так что если, может быть, вы сами помните имена кого-нибудь из девушек, с которыми он беседовал тогда, я тоже всё-таки сумею вспомнить.
— Давайте прикинем, — задумалась миссис Аркуэтт, механически перебирая анаграммы в поисках хоть какого-нибудь осмысленного слова. — Одну, например, звали Луэлла. Я запомнила имя, потому что у меня так же звали золовку. А потом была ещё какая-то… — пытаясь сосредоточиться, она закрыла свои водянистые глаза, — какая-то Барбара. Нет, это было годом раньше, во время первого его курса. Получается, Луэлла. — Она покачала головой. — Были и другие, но хоть убейте, я их не помню.
Какое-то время только шорох передвигаемых карточек слышался в повисшей над столом тишине. Потом Эллен не выдержала:
— Мне кажется, эту девушку звали Дороти.
Миссис Аркуэтт махнула рукой мистеру Фишбэку, чтобы он ходил дальше.
— Дороти, — она прищурилась. — Нет — ничего не знаю про Дороти. В последнее время не слышала, чтобы он разговаривал с какой-нибудь Дороти. Убеждена. Конечно, он ходит в будку автомата на углу, если у него важный разговор или междугородний.
— Но он всё-таки встречался с Дороти в прошлом году?
Миссис Аркуэтт уставилась в потолок.
— Не знаю. Я не помню, чтобы какая-нибудь Дороти у него была, но я также не помню и того, что никакой Дороти у него не было, если вы понимаете, что я хочу сказать.
— Дотти? — предположила Эллен.
Миссис Аркуэтт задумалась на секунду, потом неопределённо пожала плечами.
— Ваш ход, — раздражённо заметил мистер Фишбэк.
Деревянные пластинки легонько клацали по столу под руками миссис Аркуэтт.
— Наверно, — начала Эллен, — он порвал с Дороти в апреле, раз он перестал тогда о ней писать. Должно быть, он был не в духе в конце апреля. Беспокоился, нервничал… — она вопросительно посмотрела на миссис Аркуэтт.
