Эрик Гарсиа - Великолепная афера
— Ты бы… спроси лучше у нее.
Анджела отдает Рою стакан, потягивается. Рой укрывает ее одеялом.
— Так из-за этого мы и поскандалили, — говорит она. — Я спросила ее, но она не захотела говорить об этом. Несколько раз обозвала тебя нехорошими словами.
— Да… на нее это похоже. Правда… — Рой не хочет рассказывать Анджеле о том одном случае, когда его кулаки сделали его хозяином положения. Хедер все равно бросила бы его. Наверняка бросила бы. Возможно, она предвидела такой исход намного раньше, чем он. — Я, по правде, не знаю, почему твоя мама ушла от меня. Возможно, она считала меня плохим человеком.
— Плохим человеком? Тебя? — переспрашивает Анджела. Голос ее звучит приглушенно, руки снова обхватывают подушку, в которую уткнулось лицо. Она постепенно погружается в сон. — Ты действительно плохой?
— Да.
— Ты не похож на плохого человека.
— Здесь-то и зарыта собака. То, что я не похож на плохого, делает меня еще хуже.
Глаза Анджелы закрыты, голова утопает в подушке.
— Я не думаю, что ты плохой человек. Ты совсем не плохой человек.
— Тебе еще рано судить об этом, — говорит Рой. Он встает, поправляет на ней одеяло и идет к двери. — Спи. — Он выходит в коридор, прикрывает за собой дверь, смотрит на постепенно затухающую полоску света, которая пробивается из-под двери потайной комнаты. Рою тоже пора идти спать. Он направляется в спальню.
Пройдя пять футов, он все еще слышит бормотание Анджелы: "Я вовсе не думаю, что ты плохой человек".
Шесть
Рой никогда прежде не был в этом магазине. Это бутик. Низко висящие светильники, необычная музыка. Об одном таком модном магазине рассказывали по телевидению. Свои костюмы он всегда покупал в больших универмагах. Однажды он купил костюм на массовой распродаже, устроенной оптовой компанией. Тот костюм до сих пор отлично сидит на нем. Нынешний магазин расположен в тихой тенистой аллее, он суперизвестен. Правда, Рою название этого бутика ничего не говорит, а вот Анджела узнала его сходу. Она взвизгнула, схватила его за руку, потащила в бутик и подвела к мужчине в атласном жилете. Через мгновение Рой уже примерял пиджаки, брюки, галстуки.
— Да мне все это не нужно, — говорит он ей.
На нем голубой костюм в светлую полоску.
Красный галстук.
— Нужно. Поверь мне, нужно.
— Я не понимаю, чем тебе не нравятся мои костюмы.
— Они старые.
— Они нормальные, — сопротивляется Рой.
— Я же их видела. И сразу поняла, что их надо обновить. Согласись, это так.
Рой смотрит на свое отражение в зеркале. Пиджак сидит на нем отлично, скрывая брюшко. Рукава не наезжают на кисти рук. Брюки — точно по бедрам и не давят в талии. Оказывается, это не такая уж сложная задача — подобрать подходящую одежду, в которой великолепно смотришься.
Они выбирают еще два костюма, которые ему нравятся, две спортивные куртки, несколько сорочек и галстуков. Анджела снует взад-вперед между примерочной и стойками, на которых одежда развешана на плечиках, перебрасывает выбранные ею вещи через штору, чтобы Рой их примерил. И возвращает вещь на прежнее место, если Рою она не нравится, а если нравится, то укладывает в корзину, которая предъявляется на кассе.
Когда они закончили, Анджела ведет Роя к выходу.
— Смотри, это называется кассовый аппарат, — говорит она игриво. — Когда ты последний раз покупал костюмы, они уже существовали?
Рой с улыбкой смотрит на кассира.
— Моя дочь. По крайней мере до тех пор, пока за ней не приедут из приюта, чтобы забрать назад.
Анджела пихает Роя в бок, а он смеется.
Кассир не проявляет никакого интереса к их разговору. Он проводит сканером по этикеткам и объявляет итоговую сумму:
— Шесть тысяч четыреста восемнадцать долларов шестьдесят пять центов. Предпочитаете чеком или наличными?
— Наличными, — отвечает Рой.
Кассир не уверен, а вдруг покупатель смеется над ним. Он не смеется. Перед тем как идти гулять, Рой заглянул в свою лошадь. Ему случалось оплачивать и более крупные счета. На узком прилавке гора стодолларовых купюр смотрится несколько вызывающе. Рой отсчитывает купюры, ожидает сдачу. Анджела наблюдает за тем, как кассир пытается запихать полученную кучу банкнот в ящик кассового аппарата; размеры ящика не совсем подходят для этого.
— Он антиквар, — говорит она молодому кассиру. — И у него удачный бизнес.
После того, как они побывали еще в трех магазинах, Анджела убедила Роя подстричься. Подстригая Роя, парикмахерша-визажист, которую зовут Дафне, горячо обсуждает с Анджелой привычки и манеры кинозвезд. Он доволен, что их внимание переключено на другое и он может расслабиться. Говорить ему не хочется.
Для Роя непривычна радость человека, обедающего в приличном ресторане. Он всегда обращал внимание на людей, вкушающих пищу в таких заведениях, но сам никогда там не бывал. Они с Анджелой присмотрели китайский ресторан, где оба выбрали на обед ло мейн.[10] Это, как она сказала, ее любимое блюдо. Как, впрочем, и его. Все-таки что-то он передал ей. Глаза, предпочтение к китайским блюдам и сандвичам с индейкой. Но это только начало.
— Ты меня доконала, — говорит Рой. — Никогда не думал, что делать покупки настолько утомительно.
— Это потому, что ты никогда не делал покупок со мной. Если хочешь, то после обеда зайдем в секцию лучших товаров универмага "Прада".
— Сдаюсь. Сначала пусть уляжется пища, а там посмотрим.
Анджела принялась за ло мейн и начала накручивать нитки лапши на палочки.
— А там, в бутике… ты платил наличными деньгами, да?
— Конечно.
— Это надо целую кучу денег таскать с собой. С чеком проще. Многие пользуются ими.
— Я не доверяю банкам.
— Вообще?
— Вообще. Я им не верю.
— Не понимаю, — говорит она. — Думаешь, они украдут твои деньги, или что? Банки хотят тебя разорить?
Рой отправляет в рот большой кусок, а вслед за ним пучок лапши.
— Они берут твои деньги и отдают их кому попало. Займы на покупку машин, закладные, да что угодно. А отстегивают тебе за это два процента из своих десяти. Они же крадут у тебя восемь процентов.
— Я совсем не разбираюсь в таких делах, — соглашается Анджела. — У меня в последней четверти по математике трояк. Я знаю только, что дома на все требуется пропасть денег.
Рой поводит плечами. После стрижки короткая щетина на затылке трется о ворот сорочки.
— Мне кажется, она слишком много сняла сзади.
— Она сняла столько, сколько надо. У тебя отличная прическа.
Рой проводит растопыренными пальцами по голове. Ему кажется, что на ней почти нет волос.
— Похоже, меня подстригли под ежик.
— Да нет же. Поверь мне, у тебя отличная прическа. И выглядишь ты великолепно.
Они снова принимаются за ло мейн. Запивают содовой. Наблюдают за людьми, идущими по залу с подносами. Покупатели. Счастливые потребители.
— Ты же не наркоторговец, — говорит Анджела, — скажи?
Лапша застревает у Роя в горле. Он кашляет раз, два. Сплевывает в салфетку. То, что не выплюнул, проглатывает.
— Прости?!
— Для меня это не важно. Каждый зарабатывает себе на жизнь, как может.
— Почему ты так решила? Я не наркоторговец.
— Не очень-то верится, будто ты нашел кучу любителей антиквариата, которые так и бегают за тобой, а при этом их карманы набиты деньгами.
— Сделки такого рода оплачиваются наличными.
— По крайней мере, ты ведь не продаешь наркоту детям. Это уже грязный бизнес. Ты же не продаешь наркоту детям, верно?
— Бога ради, — отвечает Рой, стараясь сдержать себя и не повышать голоса. — Я не наркоторговец.
— А кто же ты тогда?
Вопрос простой, требующий точного ответа. На этот раз она не шутит. Анджела вся подалась вперед.
— Я… послушай, а какая, в принципе, разница?
— Никакой. Просто я хочу знать. Чем ты, Рой, занимаешься?
Он обводит глазами зал. Домохозяйки, колдующие над тарелками с кальцоне.[11] Бизнесмены, переворачивающие шампуры в фондю. Никому, кажется, нет до них никакого дела. Каждый занят собой.
— Я скажу тебе, — говорит Рой, — но после этого мы оставим эту тему и завершим обед?
— Так чем ты занимаешься?
— Давай договоримся, я отвечаю тебе, и больше ни слова об этом, ни слова. Разговор закончен.
— Да. Так чем ты занимаешься?
— Я мошенник.
Глаза Анджелы расширяются, она откидывается на спинку пластмассового стула.
— Круто, — произносит она почти нараспев.
— Да нет, это не круто.
— Так ты жулик.
— Да.
— Обманщик.
— Да.
— Вор на доверии. Кидала. Шулер. Лохотронщик. Мастер впарить.
— Ты неплохо знаешь весь этот жаргон.
— Хожу в кино. Да, папочка, это круто.
— То, чем я занимаюсь, это не кино. Это не забава, это не игра. Это… то, что я делаю, и это по большей части противозаконно. Теперь я рассказал тебе, чем я зарабатываю на жизнь, выполняй условия договора и заканчивай обед.
