Микки Спиллейн - Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
— Кто это, черт бы тебя побрал, и что тебе нужно?
— Это Джони, дружище. Есть новости для тебя, если интересуешься.
По голосу я почувствовал, как он весь напрягся.
— Нашел ее?
— Нет. Кое-кто нашел меня. И хотел прикончить.
— Что произошло?
— За городом есть карьер. Ты знаешь, где это?
— Да, да, знаю. Дальше.
— Там два трупа, а их дружок сбежал от меня.
— Твоя работа…
— Один мой. Другого застрелили свои же. Третий сбежал и все расскажет хозяину. Нам следует принять контрмеры.
— Джони, это осложняет дело. Линдс будет в восторге, у него появляется такой шанс.
— Ему не обломится, если мы будем действовать правильно. Тот, кто нанял их, кем бы он ни был, не сможет обвинить меня в убийстве, не выдавая себя, а без этого меня с происшедшим в карьере никак не связать. Нет причины. Я надеюсь на тебя.
— Конечно, конечно. Я позвоню в редакцию и немедленно выезжаю.
— Отлично. Может, тебе удастся выяснить, кто они. Я ничуть не удивлюсь, если они числятся в розыске, — сказал я сухо.
— Они?
— Да. Кто-то страшно напуган, что эта старая история выплывет наружу. Я позвоню тебе утром. Да, кстати… Они украли машину. Я оставил ее перед полицейским управлением.
— Ты чертов дурак, Джони!
— Все так настойчиво мне это повторяют!.. Однажды я, наверное, и сам поверю в это. И еще, пока не забыл. Серво сейчас маринует красноголовую помидоринку в своей квартире. Кто она?
— Эй, Джони, сбавь обороты. Надеюсь, ты не наделал с ней глупостей?
— Ну, как сказать… Она осталась довольна.
Он гадко выругался.
— Ты сам лезешь на рожон.
— Не твое дело.
— Если тебе так надо — пожалуйста: ее зовут Трой Авалард.
— Да на черта мне ее имя! Что она из себя представляет?
— Она живет с Ленни года два. Приехала однажды с каким-то шоу и сразила Ленни наповал. Он выкупил ее контракт и держит подле себя.
— Ты знаешь, как он это сделал?
— Ходили слухи…
— Она когда-нибудь выходит?
Он ответил не сразу. Я слышал, как он нервно барабанит пальцами по трубке.
— Если она выходит, то вместе с Ленни. Они лихо ошкуривают в карты вахлаков, набитых деньгами.
— Красивый дружеский жест, который помогает Ленни и его друзьям, так что ли?
— Да, что-то вроде этого.
— У кого оказался ее контракт?
Я так быстро задал ему вопрос, что он чуть не задохнулся, разразившись проклятиями. Когда он вновь обрел дар речи, я услышал, что он удивлен.
— Ты, должно быть, коп. Ясно как Божий день — коп. Такой нюх может быть только у копа.
— Давай к делу.
— Ленни заплатил пятьдесят тысяч за этот контракт. Сделка должна была сохраняться в тайне, но произошла утечка, и поднялся шум. Это слишком большая плата даже за такой аппетитный кусочек, как Трой. Поэтому я проверил. Человек, владевший контрактом, получил за него всего пять штук.
— Где же гуляют остальные сорок пять?
— Через несколько дней они были положены на счет Трой.
— За такие деньги она должна творить чудеса. Может, мне заглянуть к ней еще разок?
— Черт возьми, Джони, ты…
— Логан, — засмеялся я, — ты должен увидеть, как она сосет кубик льда. Это просто восхитительное зрелище, честное слово.
Он стал плеваться в трубку, но я повесил ее на рычаг и вышел на улицу. Я опять стал думать, достаточно ли двухсот тысяч, чтобы дважды пытаться убить человека, и решил, что достаточно, если человек этот сильно мешает.
Через два квартала я поймал такси и устроился на заднем сиденье, не дав водителю никакой возможности рассмотреть меня.
— Понтейл-Роуд, — назвал я адрес. — Высади меня на углу.
— Хорошо, приятель.
Он показался мне любителем поболтать, поэтому я включил радио, встроенное сбоку, и нашел комментатора новостей, который поговорил за нас обоих.
Я вышел на углу Понтейл-Роуд, расплатился и дальше пошел пешком. Идти пришлось долго. Сначала дома стояли недалеко друг от друга, но постепенно расстояния между ними увеличивались. Потом дома вообще кончились. Дорога между тем спряталась в рощице, от которой начинался затяжной подъем. Вдоль дороги на склоне холма тут и там стояли недостроенные жилые домики.
Белый дом на вершине был расположен удачнее всех других. Человек, строивший его, предугадал, что город будет расширяться в этом направлении. С вершины холма весь город лежал как на ладони, и в то же время дом находился достаточно далеко от него, чтобы почувствовать все преимущества сельской местности.
Я прошел по дорожке, вымощенной плитами, поднялся по ступенькам на веранду и увидел на двери медную табличку, на которой было выбито: «В. Миллер» и выше медный номер — 4014. Так, теперь цветочный горшок. Я поискал глазами и заметил его за стойкой веранды. Ключ оказался на месте.
В прихожей было достаточно светло, чтобы разглядеть ступеньки лестницы. Я поднялся на второй этаж, нашел ванную комнату, нажал на выключатель около дверного косяка, сбросил одежду и залез под душ. Потом вытерся насухо, снял намокшую повязку и сделал новую из бинтов, которые нашел в аптечке.
Из ванной выходили две двери. Я открыл одну, и на меня пахнуло духами и пудрой. В любой цивилизованной стране так пахнет дамская спальня. Я бесшумно закрыл дверь и открыл другую. Ага, вот эта подходит мне больше. Полотенцу полетело в корзину для грязного белья, а я прошел к окну, открыл его и стоял, вдыхая свежий воздух. Луна только что вышла, полная, необыкновенно яркая, с красноватым отсветом по окружности.
Я позволил ей обволакивать меня своим желтым светом еще минуту, улыбнулся ей и присел на краешек кровати выкурить последнюю сигарету. Ночной ветерок ласкал мою кожу, мне было прохладно, и я испытывал настоящее блаженство.
Из темноты зажурчал ласковый ручеек ее голоса.
— А ты неплохо сложен, Джони.
На секунду я застыл, затем медленно повернулся и увидел на другой стороне кровати Венди, прикрытую до пояса тонкой простынкой. Мне показалось, что великодушная луна улыбнулась нам, и от ее улыбки по налитой груди девушки, медленно поднимавшейся и опускавшейся, чуть подрагивающей вместе с ее дыханием, побежали игривые тени.
— Извини, детка, — сказал я хрипло, — я… думал… эта комната пустая.
Она лениво потянулась… такая гибкая и близкая. Темный овал на месте ее рта едва заметно шевельнулся.
— Да, обычно она пустует.
Я хотел уйти, но ее рука коснулась моей. Кончики ее пальцев, легкие маленькие перышки, лежали на моей коже и легко удерживали такого огромного мужика, как я. Она пошевелилась под простыней, и было что-то животное в ее движении.
Потом мы оба превратились в животных. То, что поменьше, тихонько постанывало, но большое зажало эти звуки своим ртом. Маленькое царапало его и льнуло к нему всем телом в бешеном неистовстве, пока ее дыхание не застряло в горле, а тело не выгнулось в дугу… и все было кончено.
Я проснулся, когда она еще спала, свернувшись калачиком на своей половине и уткнувшись лицом в мое плечо. Я встал, натянул простынку ей до подбородка, оделся и спустился на кухню. Я готовил завтрак, когда она вошла. Ее волосы были похожи на разметанное ветром сено, алые губы улыбались.
— Доброе утро, — сказала она.
На ней был красный пеньюар, который, в общем-то, ничего не скрывал.
— Отлично выглядишь, — усмехнулся я, — просто прелестно. Садись, поешь.
Венди ногой выдвинула стул и присела.
— Я сама хотела приготовить завтрак, Джони.
— Ты была достаточно гостеприимной ночью, девочка. К тому же я спешу.
В ее глазах мелькнуло любопытство.
— Куда-то едешь?
— Да. Собираюсь поискать того, кто хочет принести цветы на мою могилу.
Она удивленно вскинула брови.
— Ночью меня возили за город, погулять. Правда, сначала трахнули по черепу. Это уже их вторая попытка.
— Кто они, Джони?
— В том-то и дело, что я не знаю. Когда-нибудь слышала о девушке по имени Вера Вест?
— Да, конечно! Не она ли…
— Та самая, которую я любил. Она работала в банке, — закончил я.
Венди нахмурилась и отхлебнула кофе.
— Потом, она стала любовницей Серво, — сказала она.
— Угу. А теперь она исчезла. Я хочу найти эту женщину.
Я достал сигарету и бросил пачку на стол.
— Легко ли исчезнуть в этом городе?
— Не очень, но это можно сделать. Думаешь, она здесь?
— Может быть. Я слышал, что после Серво она могла оказаться в квартале красных фонарей. Что ты думаешь об этом?
— Это возможно… Хотя мне это не кажется логичным. Зачем ей исчезать?
— Чертова проститутка подставила меня. Она… — Я замолчал. — Ты умеешь хранить тайну?
Кофейная чашка слабо звякнула о блюдце. Наверное, выражение моего лица было достаточно красноречиво — Венди напряглась.
