Дэвид Балдаччи - Игра по расписанию
— Совершенно верно. Я ложусь рано, потому что мне приходится подниматься с первыми лучами солнца.
— Не сомневаюсь… Ну, раз так, позвоните мне, если вспомните что-нибудь. — С этими словами Кинг протянул ей свою визитную карточку, на которую Салли даже не посмотрела.
— Я ничего не знаю, Шон, правда… И ничего не видела.
— Но, быть может, вы видели здесь хотя бы Джуниора Девера?
Салли с минуту обдумывала этот вопрос.
— Джуниора Девера видела. Пару раз. Когда он приходил на работу.
— Вы разговаривали с ним?
— Так, перемолвились разок несколькими словами, — уклончиво ответила Вэйнрайт.
— Что ж, Салли, спасибо за информацию. Хорошего вам трудового дня!
Когда детективы отъехали от конюшни, Кинг бросил взгляд в зеркало заднего вида на смотревшую им вслед взволнованную девушку.
— По-моему, она чего-то недоговаривает, — заметила Мишель.
— Без сомнения.
— Ну-с, куда двинемся теперь?
Шон указал на большой дом, стоявший на территории усадьбы, но в стороне от подъездной дорожки и за отдельной оградой.
— Остались еще два члена семейства Бэттл, с которыми нам необходимо переговорить. После этого можем считать, что наша миссия здесь выполнена.
Глава 18
— Стало быть, раньше это здание называлось каретным сараем? — спросила Мишель, вылезая из машины и направляясь к постройке из красного кирпича площадью около пяти тысяч квадратных футов.[9] — Мне почему-то казалось, что каретные сараи куда больше, — добавила она саркастическим тоном.
— Полагаю, все зависит от того, какого размера у тебя карета, — откликнулся Кинг, устремляя взгляд на припаркованный у дома большой серебристый «вольво»-универсал последней модели. — Похоже, это машина Эдди.
— Откуда тебе знать? Ты что — ясновидящий?
— Нет, но в машине на заднем сиденье лежат мольберт и мундир конфедерата.
Открыл им дверь и провел их в холл Эдди Бэттл собственной персоной — здоровяк в шесть футов два дюйма ростом, весивший не менее двухсот двадцати фунтов[10] и состоявший, казалось, из сплошных мышц. У него было загорелое обветренное лицо с резкими, но приятными чертами, темные вьющиеся волосы и яркие голубые глаза. Волосы, без сомнения, достались ему в наследство от отца, а глаза и линия рта — от матери. Впрочем, его черты не несли отпечатка свойственной ей непреклонности, отстраненности и холодности. Напротив, в его лице проступало что-то мальчишеское, а манеры отличались непосредственностью и порывистостью. Он напоминал породистого фаната серфинга не первой молодости, каких часто можно встретить на калифорнийском побережье.
Обменявшись рукопожатиями, хозяин дома и гости опустились на стулья в гостиной. Одетый в выцветшие джинсы, заправленные в высокие кавалерийские сапоги, и белую рабочую рубашку, порванную в нескольких местах и испятнанную краской, Эдди отнюдь не производил впечатления безупречного джентльмена, аккуратиста и чистюли, особенно учитывая проступавшую щетину и испачканные краской мускулистые руки. Иными словами, он полностью перечеркивал представление о том, как должен выглядеть сын богатых родителей.
Заметив, что Мишель с любопытством рассматривает его высокие сапоги, Бэттл с усмешкой произнес:
— На прошлой неделе меня убили при неудачном наступлении на укрепленные позиции янки в Мэриленде. Но эти сапоги так мне понравились, что я и после смерти не захотел с ними разлучаться. Боюсь, бедняжке Доротее становится все труднее переносить мои эскапады.
Максвелл улыбнулась и вопросительно посмотрела на Кинга. Тот спросил:
— Полагаю, вам не дает покоя вопрос, почему мы здесь?
— Вовсе нет. Несколько минут назад мне позвонила мать и сообщила о цели вашего визита. Боюсь, я мало что могу рассказать вам. Мы с Доротеей находились в другом месте, когда произошло ограбление. Она ездила на риелторское совещание в Ричмонд, я же два дня участвовал в ожесточенном сражении при Аппоматоксе, а затем отправился в Теннесси, чтобы запечатлеть восход солнца над вершинами Смоки-Маунтинс. Я, видите ли, пишу пейзажи, — объяснил он.
— Какое, однако, утомительное путешествие вы совершили, — заметила Мишель.
— Не слишком. Мне не впервой скакать на лошадках, изображая солдата старой американской армии, или мазать по холсту красками в уединенном месте. Более того, все это мне даже нравится. В сущности, я маленький мальчик, которому так и не суждено было повзрослеть. Боюсь, мои родители с душевной болью созерцают то, что из меня вышло. Впрочем, я считаюсь приличным художником и неплохо преуспеваю по части живописи, хотя и знаю, что большим мастером мне не стать никогда. Ну а по выходным играю в солдатики. Да, я везунчик. Мне выпало родиться в привилегированной семье, и я тоже об этом знаю. И по этой причине стараюсь держаться как можно скромнее и незаметнее. Даже, говорят, развил в себе склонность к самоуничижению. — Он развел губы в улыбке, обнажив столь ровные и совершенные по форме белоснежные зубы, что Мишель почти не усомнилась в их искусственном происхождении.
— Вы предельно откровенны, рассказывая о себе, — заметила она.
— Послушайте, я сын чертовски богатых людей, и мне никогда не приходилось зарабатывать себе на жизнь. Но я от этого не важничаю и стараюсь делать то, что делаю, хорошо. Вот и все мои тайны. Но ведь вы приехали сюда не затем, чтобы выслушивать их. Так что задавайте свои вопросы, а я постараюсь дать на них исчерпывающие ответы.
— Вам приходилось видеть здесь Джуниора Девера? — спросил Кинг.
— Конечно, приходилось. Ведь он работал в доме моих родителей. Да и для нас с Доротеей тоже кое-что смастерил. И у нас с ним никогда не возникало даже малейших трений. Потому-то это ограбление никак не укладывается у меня в голове. Ведь члены нашей семьи платили ему хорошие деньги. Впрочем, по его разумению, возможно, не такие уж и хорошие. Насколько я знаю, на него указывает множество улик.
— Возможно, их даже слишком много, — привычно аргументировал Шон.
Эдди задумчиво на него посмотрел.
— Понимаю, на что вы намекаете. Боюсь, я уделял этому делу слишком мало внимания. Но это потому, что у нас в семье полно других неприятностей.
— Мы знаем об этом и сочувствуем вам в связи с тяжелой болезнью вашего отца.
— Смешно. Я всегда думал, что он нас всех переживет. Впрочем, такой исход тоже нельзя сбрасывать со счетов. Этот человек никогда не сдавался и преодолевал все трудности, когда-либо выпадавшие на его долю.
В комнате установилась тишина. Выждав минуту, Кинг заговорил:
— Этот вопрос может показаться вам странным и даже неудобным, но я не могу не задать его.
— Вся эта ситуация представляется мне странной и неудобной, так что валяйте.
— Совершенно очевидно, у вашего отца в стенном шкафу имелся тайник, из которого в результате ограбления пропали кое-какие вещи. Ваша мать, однако, не подозревала о существовании тайника и соответственно не в курсе, что там находилось. Быть может, вы что-нибудь знаете об этом?
— Ничего. Насколько я в курсе, у родителей не существовало секретов друг от друга.
— Но при всем том у каждого из них своя спальня, — вставила Мишель.
Белозубая улыбка Эдди увяла.
— Это их дело. Из чего вовсе не следует, что они не спали вместе или не любили друг друга. Отец обожал курить сигары, и ему нравилось иметь угол, обставленный по своему вкусу. Мама же терпеть не может запаха сигар, зато любит, когда все вокруг воплощает ее идею порядка. В конце концов, дом у нас большой, и они имеют полное право устроить там все так, как им хочется.
Кинг виновато посмотрел на него.
— Я предупреждал, что вопрос будет неудобный.
Эдди хотел было разразиться по этому поводу новой громогласной тирадой, но потом, похоже, совладал со своими чувствами.
— Я ничего не знал о тайнике в шкафу отца. Но я никогда и не считался его доверенным лицом.
— А кто считался? Быть может, Саванна?
— Саванна? Ну нет. Я бы на вашем месте рассчитывать на мою младшую сестру как на источник инсайдерской информации не стал.
— Вы это в том смысле, что она училась в колледже и отдалилась от семьи? — предположила Мишель.
— Она отдалилась от семьи, это точно, но произошло это задолго до ее поступления в колледж.
— Похоже, вы с ней не очень-то близки, — заметила Максвелл.
Эдди пожал плечами:
— Если так, никто в этом не виноват. Я почти вдвое старше ее, и у нас нет с ней ничего общего. Я учился в колледже, когда она родилась.
— Ваша мать упомянула о крайне неприятном происшествии, случившемся с вами в то время, — намекнул Кинг.
Эдди медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнес:
— Сказать по правде, я мало что помню об этом. Даже не видел человека, похитившего меня, пока мне не показали его труп. — Он с шумом выпустил из легких воздух. — Повезло, здорово повезло, понимаете? Отец и мать были так счастливы, когда я вернулся к ним, что зачали Саванну. По крайней мере так гласит домашнее предание.
