Луис Роча - Смерть понтифика
— Пойду передам распоряжения экипажу.
Как только подчиненный выходит из зала, звонит факс. Через несколько секунд машина заглатывает белый лист, и на другой стороне аппарата выходит страница с надписью и фотографией. Старик хватает бумагу и рассматривает изображение Джека Пейна — человека, представившегося Саре Монтейро как Рафаэль. Внизу страницы заглавными буквами написана одна-единственная фраза:
NO DATA AVAILABLEСтарик с силой комкает бумагу, но вспыхнувший гнев стремительно проходит.
— Тебе не убежать, Джек, — уверенно произносит магистр.
Выходя из гостиной, он опирается на трость, с трудом передвигая увечную ногу. Дело не терпит отлагательств. Магистр еще раз смотрит на смятый лист и, прежде чем швырнуть его на пол, тихо произносит:
— Она сама приведет тебя ко мне…
ГЛАВА 22
Перед нами возвышается знаменитый Британский музей — хранилище свидетельств славного прошлого цивилизации. Более семи миллионов экспонатов отражают путь рода человеческого на земле. Публичный доступ в музей был открыт в далеком 1759 году, и с тех пор на выставках побывали миллионы посетителей. Подлинные сокровища музея — египетские мумии и Розеттский камень, находящийся на экспозиции с 1802 года.
Перед гигантским строением на Грейт Рассел Стрит останавливается «Ягуар». Рафаэль и Сара направляются к огромной решетке, увенчанной позолоченными стрелами. Мужчина приближается к дверце рядом с громадными воротами. Здесь — сторожевая будка, с охранником внутри.
— Добрый вечер, — говорит Рафаэль.
— Добрый вечер, — отвечает одетый в униформу молодой человек, скрывая жевательную резинку во рту.
— Я хотел бы поговорить с профессором Джозефом Маргулисом.
— С профессором Джозефом Маргулисом? — выражение лица охранника вряд ли можно назвать любезным.
— Да. У нас назначена встреча.
— Секунду, — охранник заходит в будку, чтобы позвонить. Он не сводит с Сары глаз.
Рафаэль уже позвонил профессору прямо из автомобиля, и объяснил, что им необходимо срочно встретиться. Ученый, пусть и не сразу, с неохотой, но согласился. А поскольку профессор работал в Британском музее круглые сутки, встречу назначили здесь.
Молчаливое ожидание наводит на Сару тоску. Начать разговор непросто, но нужно обязательно. Девушка решает заговорить со своим спутником, к которому, после насыщенных событиями последних часов, проведенных имеете, уже обращается на «ты»:
— Скажи, а как мой отец во все это впутался? Какова его роль в организации?
— Пусть он сам тебе расскажет.
Преисполненный служебного рвения охранник проверяет, назначена ли встреча, и впускает их в помещение музея.
— Профессор Маргулис сейчас к вам выйдет.
— Большое спасибо.
— Вы же и раньше приезжали к нему, верно?
— Да. Но в такое неудобное время впервые, — признает Рафаэль с притворно робкой улыбкой.
Охранник утрачивает первоначальную враждебность, которая будто входит в его служебные обязанности, и становится дружелюбнее.
Они подошли ко главному входу в музей, расположенному посередине строения. Выступающие торцы придают зданию форму буквы U, перечеркнутой прямыми линиями. Фасад обрамляют сорок пять коринфских колонн, и это придает музею царственный вид. Треугольный верх фасада над величественным входом поддерживают кариатиды.
Сара спотыкается на ступеньках, ведущих к широкой лестничной площадке.
— Если бы мы выполняли секретную операцию, нас бы давно раскрыли! — с серьезным видом, хотя и посмеиваясь в глубине души, заявляет Рафаэль.
— Если бы мы выполняли секретную операцию, то не стали бы представляться охраннику. И вошли бы не через главную дверь.
— Ты права.
— А какую роль во всем этом играет понтифик, дон Лучиани?
— Катализатора.
— Катализатора чего?
— Список, доставшийся тебе, папа держал в руках в ночь своей смерти. Он был получен от высокопоставленного члена П-2, адвоката и журналиста Кармине Пекорелли. Этот Пекорелли основал издание, на страницах которого разглашалась всяческого рода скандальная информация. Сеть шантажа и услуг была разработана столь тщательно, что даже специальное издание, «Политический обозреватель», финансировалось бывшим премьер-министром, близким другом Личио Джелли, возродившим «Пропаганду-2» в шестидесятые и семидесятые годы. Великий магистр был настоящим хамелеоном и манипулятором; щепетильность не входила в число его достоинств. Он мог поддержать правых или левых радикалов, если ему это было выгодно, и его обвиняли в том, что, следуя собственным интересам и политической конъюнктуре, он готов сотрудничать с любой партией. Например, ложе П-2 полагалось противодействовать любым политикам левого толка, на практике же Джелли содействовал основанию террористической организации «Красные бригады».
— Понятно. Но зачем тогда Пекорелли отправил список в Ватикан? — Сара не успевает разобраться во всей этой мешанине имен, дат и скрытых интересов.
— Ты все равно не поверишь, но я расскажу, — отвечает Рафаэль. — Чтобы заработать денег. Эта такая форма шантажа, которой пользовался Джелли. В этой истории оказались замешаны жадность и амбиции: сначала «Политический обозреватель» служил интересам Джелли, но наступил момент, когда Пекорелли понял, что его покровитель тоже может стать объектом шантажа. Джелли не учел, что Пекорелли был из тех, кто умеет постоять за себя. А у журналиста было предостаточно фактов, чтобы шантажировать Джелли, и прежде всего из-за денежных махинаций. В конце концов Пекорелли опубликовал часть списка членов «Пропаганды-2», но кажется, кто-то из членов организации оказался чересчур решительным и опасным.
По сведениям, имевшимся у Рафаэля, злосчастный список каким-то образом попал в руки Павлу VI и не вызвал серьезных потрясений лишь потому, что понтифик к тому времени страдал от серьезной болезни и, конечно же, был не в силах бороться с заразой, успевшей поразить самое сердце Святого Престола.
Когда же в городе Святого Петра его сменил Павел I, в руках у нового папы оказался список участников «Пропаганды-2». Папа навел соответствующие справки, чтобы выяснить, насколько достоверна информация, и, по-видимому, собрался искоренить непотребство. Известно, что церковный сан несовместим с членством в тайных обществах, далеких от Церкви, особенно — в обществах масонского толка. Когда папу Лучиани нашли мертвым, он держал в руках перечень членов «Пропаганды-2».
— Должно быть, — заключает Рафаэль, — папа Иоанн Павел II решил заняться вопросом лично, как это принято в Ватикане. Вероятно, понтифик собирался потребовать лишить сана всех, замешанных и деятельности ложи, не поднимая лишнего скандала.
Скорее всего, папа отправил копию документов и секретный архив Ватикана, а оттуда она случайно попала к Фиренци. Не совсем представляю, как развивались события дальше. Если у тебя есть еще вопросы, лучше спроси своего отца.
— Но какова его роль в этих событиях?
Беседа обрывается при первых звуках шагов в коридоре. Сара вопрошающе смотрит на Рафаэля:
— Зачем пришли? — слышится хриплый голос.
— Чтобы расшифровать код.
Входит немолодой толстяк в халате, приближается к гостям. Рафаэль узнает друга.
— Профессор Маргулис!
— Здорово, старик. Как по-твоему, подходящее сейчас время, чтобы помешать святому затворнику?..
— Всякий час — от Бога.
— Кто эта женщина? — профессор Маргулис за словом в карман не лез.
— Подруга. Шэрон… э-э… Шэрон Стоун.
— Шэрон Стоун?! — восклицает ошарашенная Сара.
— Очень приятно познакомиться, миссис Шэрон. — профессор щеголевато поглядывает на девушку. — Простите, что не здороваюсь, но у меня испачканы руки…
— Ничего страшного, — Сара рассматривает ученого, стараясь догадаться, чем же он занимается.
— Нам пришлось вмешаться в дела государственной важности, — полушутя, полусерьезно произносит Рафаэль, — мы не можем рассказать, в чем дело. Но тут кроется некая тайна… Не поможешь? — спутник Сары достает из кармана листок и протягивает Маргулису.
Здоровяк сокрушенно вздыхает и замолкает. Минут через пять он выходит из транса:
— Посмотрю, чем смогу помочь… Следуйте за мной.
Они входят в главное здание музея, и, пройдя по парадной лестнице, поворачивают то направо, то налево, пока не оказываются в темном и очень широком коридоре.
— Не кричите, а то мумий перебудите, — беззаботно шепчет Маргулис. — Где вы повстречали этого ненормального? — обращается профессор к Саре.
— Он не… — пытается было объяснить девушка.
— В монастыре в Рио-де-Жанейро, — не дает договорить Рафаэль.
— Так она монашка, да? — ехидно спрашивает Маргулис.
