Дэниел Депп - Город павших ангелов
— Не хочешь пообедать с невероятно привлекательным ковбоем?
— Это Джордж Буш-младший? — усмехнулась Мэг.
— Нет, — ответил Шпандау. — Я выше ростом. И сумею отыскать на карте Францию.
— Как дела, красавчик? По-прежнему падаешь с лошадок?
— Да. Вот умудрился палец веревкой повредить. Теперь он похож на баклажан. Покажу, если пообедаешь со мной.
— От такого предложения, конечно, отказаться невозможно. Но я сейчас по уши в делах. И что-то мне подсказывает, что ты не о погоде поболтать хочешь.
— Мне нужна любая информация на Ричи Стеллу. Он владелец «Зала вуду» на Сансет.
— Дай мне несколько дней. На него столько разного есть. Но это все так — разговорчики. Опубликовать ничего нельзя. А то он давно бы уже в Сан-Квентине[48] отдыхал. Он же как из тефлона. К нему ничего не липнет. А что у тебя за дела с Ричи Стеллой? Он не самый приятный человек.
— Да работаю над одним делом. Все как обычно.
— Как обычно! Я собираюсь в твою часть города. Встретимся в «Барни» через час. Там и договоримся.
— Да о чем тут договариваться?
— Там видно будет.
Закусочная «Барни» — еще один непременный атрибут Лос-Анджелеса, как промывание толстой кишки или покатушки на Сансете в пятницу вечером. Чили тут неплохой. К тому же подают триста видов пива. Завтраки сытные, есть можно. Это одно из тех мест, где заработать похмелье или избавиться от него можно одинаково быстро. А в общем, типичная пивнушка, но иначе сюда никто и не пришел бы. Самое подходящее место, чтобы сыграть на бильярде и прикинуться Джимом Мор-рисоном, который раньше тут часто бывал. Как и все прочие. Шпандау нравилась эта забегаловка, потому что и он любил строить из себя Джима Моррисона.
Когда Мэг приехала, он уже сидел за столиком.
— Я похож на Джима Моррисона? — спросил Шпандау.
— Нет. Ты похож на Морриса Кохрейна, моего мастера педикюра.
— Ты никогда не найдешь себе мужика, если не научишься улавливать такие намеки.
— Если ты собираешься выкачать из меня информацию, надо было мне настоять на более приличном месте.
— Ты сама его предложила.
— Я ведь знаю, что ты любишь строить из себя Джима Моррисона. И вообще, я девушка доступная. Если бы ты заказал равиоли, я бы, пожалуй, переспала с тобой. И так уж с трудом сдержусь, когда принесут гамбургеры.
— Расскажи мне о Ричи Стелле, и я добавлю молочный коктейль.
— В связи с Ричи Стеллой у меня всего один совет: не надо. Он червяк, но с амбициями и опасными связями.
— А именно?
— Он якшается с бандами латиноамериканцев и байкеров. Они выполняют его мелкие поручения. Делают грязную работу. Но больше всего меня беспокоил бы Сальваторе Локателли.
— Мафиозный босс?
— Он самый. Стелла не сам по себе, он работает на Локателли, а тот его покрывает. Иначе этого засранца давно бы уже убрали. Поэтому бандиты его не трогают. Даже им мозгов хватает не злить Салл. И Ричи ловко превратил эту страховку в выгодную дружбу с ними.
— Его арестовывали?
— Нет. Попадался несколько раз, все знают, что он наркодилер. Но у Сала свои связи. Да и Ричи ему нужен чистым, он же управляет клубами. Если его арестуют, лицензию отберут.
— А сколько клубов?
— Три. В центре города — популярный гей-клуб. Еще один в долине. В договоре об аренде стоит фамилия Ричи, но настоящий владелец — Локателли. Ричи сам владеет «Залом вуду», но и тут Сал немалую долю получает. Дела у Ричи идут неплохо, но богаче он не становится — Локателли не дает. Говорят, Ричи это бесит.
— А что с наркотой?
Локателли смотрит на это сквозь пальцы, пока Ричи не зарывается и не лезет на чужую территорию.
— Но неизвестно, до каких пор Сал будет это терпеть и когда перекроет Ричи кислород. А он это сделает рано или поздно. Сал не большой любитель конкуренции. Так что когда-нибудь он загасит Ричи, и тот это понимает.
— Думаешь, Ричи строит себе подпорки, чтобы тягаться с Локателли?
— Боже упаси, что ты. Локателли владеет Лос-Анджелесом. Карты, деньги, ствол.[49] Слушай, даже федералы не хотят связываться с Салом. Боятся, что могут такого нарыть на него… По негласному договору Сал делает, что хочет, только тихо. Чтобы никто не знал. А Ричи в его лигу никогда не попасть.
— Это почему же?
— Потому что Ричи не свой. И никогда не получит полной поддержки мафии. Для них он просто маргинал, которого молено использовать. С другой стороны, Локателли унаследовал семейное дело. Его отец в сороковых, пятидесятых и шестидесятых как будто сошел со страниц романов Марио Пыозо.
— Ну и чего добивается Ричи?
— Он помешался на кино. Как ребенок. Обожает фильмы и актеров. У него в доме домашний кинотеатр. Он приглашает гостей на сеансы классики кинематографа. Мечтает, чтобы его рожу напечатали в журнале «Пипл» рядом с какими-нибудь знаменитостями. Он хочет участвовать в этом. Сдается мне, он намерен зашибить побольше денег и уйти из дела. Заняться кинопроизводством. Он понимает, что никогда не станет своим, не получит поддержки мафии, и в какой-то момент крутые парни придут и отнимут у него все. Но если у него будет достаточно времени, чтобы поставить на ноги свою маленькую империю, тогда он сможет толкнуть ее целиком все той же мафии либо распродать ее по кускам. Хотя сначала ему, конечно, придется убедить их в том, что от него дешевле откупиться, чем убрать его.
— Опасную игру он затеял.
— Всем известно, что Ричи не трус. И за рожей хорька скрывается ум острый, как бритва. А пока суд да дело, он пробивает себе путь в кино.
Заполучил несколько сценариев и носится с ними по городу.
— Его принимают всерьез?
— Это Голливуд, мой милый. Тут кто угодно продюсером может стать, если у него хватит средств. Ходят слухи, что Ричи связан с китайцами. Наличные обеспечивают доверие. Если у тебя есть деньги, всем плевать, кто ты такой. Потому что ты обладаешь тем единственным, что всем в этом городе нужно. А еще Ричи известен как человек, который решает проблемы, даже самые неприятные. Я даже боюсь подумать, сколько народу у него в долгу.
— Так ты считаешь, что Ричи тут изрядно потоптался?
— Никакого сомнения. Ты же работал в этом бизнесе. А как, по-твоему, половина людей в этом городе начинали? Думаешь, достаточно поучиться в Южнокалифорнийском университете и люди начнут осыпать тебя долларами? Господи, откуда, ты думаешь, берутся деньги? В семидесятые половина независимых фильмов финансировались якудзой. Японцы с радостью вкладывали в то, что могло обеспечить им тут опору. Надо знать, как дела делаются. Ричи Стелла — мастер делать дела. Ну, я ответила на твой вопрос?
— Ты и правда принцесса. Я беру назад все ужасные слова, которыми обзывал тебя много лет.
— Мне нужна история, — отрезала она.
— Да ладно тебе, нет никакой истории. Я просто, что называется, навожу справки.
— Ах ты, лживый засранец! Когда все кончится — чтоб принес мне эксклюзив.
— Принесу все, что смогу.
— Эксклюзив, ковбой! Всю грязь-шмазь. Или я сама начну наводить справки.
— Неудобно получится.
— Более чем.
— Ты меня ранила в самое сердце. — Шпандау сделал грустные глаза, точь-в-точь Уолтер Маттау.[50] — А я-то всегда думал, что между нами что-то есть.
— Ой, лапуля, еще как есть! — Она подалась вперед, сжала его руку и заглянула в глаза. — Для меня ты навсегда останешься слегка недоразвитым братишкой, которого я никогда не хотела.
— Без мужика ты совсем злая стала.
— Без мужика у меня полно времени, чтобы заниматься работой, — отрезала она, глядя в меню.
— Ладно, — согласился Шпандау. — Все отдам тебе. Если будет что.
— А о большем порядочный журналист и просить не может, — ответила Мэг. — К сожалению, ты имеешь дело со мной, и придется тебе рискнуть. Ну так что, купишь мне наконец гамбургер?
На пристани Вентура-Харбор Шпандау втиснул свой «БМВ» на парковку ресторана и вышел к яхтам. Гавань была маленькая, но очень красивая; Люди здесь любили яхты сами по себе. В отличие от Рио-дель-Мар, который стал точь-в-точь как Сен-Тропе, где яхты — это плавучий символ статуса. Здесь лодки держали просто для удовольствия.
Терри Макгуин владел яхтой «Каталина» тридцати футов длиной. И жил на ней же. Он купил ее через десятые руки по смехотворной цене у одного ирландца, который убегал из города во все лопатки, спасаясь от иммиграционных властей. Яхта тогда звалась «Галадриэль» в честь королевы эльфов из произведений Толкиена. И Терри, ярый толкиенист, счел это очевидным знамением Господним, хотя ни черта не понимал ни в яхтах, ни в мореходстве. Тогда Терри как раз только что выперли из хижины в Топанге, где он прожил аж четыре недели с певицей по имени Гуч. Она дала ему пинка, когда он спьяну сел на ее гитару.
Девушка терпеливо объяснила, что ей нравится спать с Терри и все такое, но он алкаш и не в состоянии вносить свою долю за аренду.
