Робин Кук - Мутант
– Через несколько месяцев я уже не смогу этого сделать, – простонала она. – Ты уже слишком большой для меня.
– Я выясню, кто это сделал, – прорычал Виктор-младший, обретя дар речи.
– Ты испугался, милый? – спросила Маша, гладя его по голове.
Виктор-младший стряхнул ее руку.
– Я выясню, кто это сделал, и убью его.
– Теперь ты в безопасности, – сказала Маша успокаивающе. – Я знаю, что ты расстроен, но теперь все хорошо. Никто не пострадал.
– Я убью его, – настаивал Виктор-младший, вот увидишь, убью.
– Ладно, – сказала Маша, пытаясь притянуть сына к себе, но он сопротивлялся. Некоторое время она пристально смотрела на него. В его глазах было пронзительное, недетское выражение.
– Давай пойдем в кабинет, – предложила она. – Я вызову полицию.
Виктор пробежал по подъездной дороге и остановился у выезда на улицу, вертя головой в обе стороны. Он услышал звук заводимой машины в двух кварталах от него. Побежав в этом направлении, он увидел фары спешно отъезжающей машины, но не смог определить модель.
В бессилии Виктор запустил камнем в направлении машины, но она была вне пределов досягаемости. Повернувшись, он поспешил вернуться в дом. Маша и Виктор-младший были в кабинете. Они о чем-то говорили, но при его появлении замолчали.
– Где кирпич? – запыхавшись, спросил Виктор.
– Все еще в комнате Виктора. Мы были заняты: обсуждали, как Виктор собирается убивать того, кто это сделал.
– Я точно убью его, – пообещал мальчик.
Виктор застонал. Он знал, что Маша истолкует это как еще одно свидетельство неблагополучия со здоровьем мальчика. Он прошел в комнату сына. Кирпич так и лежал на том месте, куда он упал, разбив оконное стекло. Нагнувшись, Виктор извлек из-под ленты бумажку. «Помни, о чем мы договорились», – было напечатано на ней. На лице Виктора выразилось отвращение. Кто это мог сделать?
Прихватив с собой кирпич и записку, Виктор вернулся в кабинет. Он показал и то и другое Маше. Она хотела что-то сказать, но в это время зазвенел звонок входной двери.
– Кто бы это мог быть? – спросил Виктор.
– Должно быть, полиция, – предположила Маша, вставая. – Я их вызвала, пока ты там бегал. – Она вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, чтобы открыть дверь.
Виктор взглянул на сына.
– Испугался, Тигренок?
– Естественно. Любой бы испугался.
– Я знаю. Мне жаль, что ты оказываешься втянутым во все это – этот звонок вчера вечером, кирпич сегодня. Я уверен, ты этого не поймешь, но у меня кое-какие проблемы с сотрудниками на работе. Я попытаюсь что-нибудь предпринять, чтобы этого больше не повторялось.
– Это не имеет значения, – сказал Виктор-младший.
– Я ценю, что ты держишься молодцом. Пошли, поговорим с полицией.
– Полиция все равно ничего не сделает, – пожал плечами Виктор-младший. Однако он поднялся и пошел вниз.
Виктор направился за ним. Он был согласен с сыном, однако его удивило то, что десятилетний мальчик так рассуждал о полиции.
Полицейские из отделения полиции Норт-Андровера были вежливы. Вызов приняли сержант Уиддикомб и патрульный О'Коннор. Уиддикомб выглядел по меньшей мере лет на шестьдесят пять. Это был краснолицый мужчина с заметным брюшком. О'Коннор составлял полную ему противоположность: лет двадцати, спортивного сложения. Когда оба Виктора вошли в прихожую, Уиддикомб читал записку, а О'Коннор ощупывал кирпич.
– Чертовски неприятная история, – сказал Уиддикомб, отдавая Маше записку. – Когда-то такое случалось только в Бостоне, но не здесь.
Он вытащил блокнот, послюнил карандаш и начал составлять протокол, задавая обычные в таких случаях вопросы: когда это случилось, видели ли они кого-нибудь, был ли включен свет в комнате. Виктор-младший быстро потерял к этому интерес и ушел в кухню.
Когда вопросы у сержанта закончились, он попросил разрешения осмотреть сад.
– Пожалуйста, – ответила Маша, направляясь к двери.
После того как полицейские ушли осматривать сад. Маша повернулась к Виктору.
– Вчера вечером ты говорил мне, что можно не волноваться по поводу этого звонка с угрозой, что ты им займешься.
– Я знаю. – Виктор виновато опустил глаза. Маша ждала, что он еще что-то скажет, но муж молчал.
– Звонок с угрозами – это одно, – добавила Маша, – а кирпич в окно нашего сына – это совершенно другое. Я думаю, тебе лучше все-таки рассказать мне, какие у тебя там на работе проблемы.
– Пожалуй, ты права, – согласился Виктор. – Но сначала я хочу выпить. Думаю, это не помешает.
В общей комнате Виктор-младший, подперев голову рукой, смотрел телевизор. Глаза его казались остекленевшими.
– С тобой все в порядке? – крикнула Маша из кухни.
– Все отлично, – ответил Виктор-младший, не поворачивая головы.
– Я думаю, пусть пока посмотрит, – сказала Маша Виктору, который в это время был занят приготовлением горячего рома.
С кружками в руках они уселись за кухонный стол. Виктор коротко рассказал о противоречиях с Рональдом, о разговоре с адвокатом Гефардта, об угрозах Шарон Карвер, о ситуации с Херстом.
– Так что вот, – заключил он, – обычная рабочая неделя.
Маша перебирала в уме этих четырех людей. Кроме Рональда, оставшиеся три, по ее мнению, вполне были способны на такие действия.
– А что с этой запиской? – спросила она. – О каком договоре идет речь?
Сделав глоток, Виктор поставил кружку на стол, затем взял записку. Повертев ее в руках, он сказал:
– Не имею ни малейшего представления. Я ни с кем ни о чем не договаривался.
Он бросил записку на стол.
– Кто-то подумал, что вы договорились.
– Послушай. Человек, способный швырнуть кирпич в наше окно, способен выдумать и какой-то мифический договор. Но я свяжусь с каждым из них и дам понять, что мы не собираемся сидеть сложа руки и позволять им бросать кирпичи в наши окна.
– Как насчет того, чтобы нанять охрану?
– Идея неплохая. Но сначала я позвоню этим людям. Мне кажется, это поможет решить проблему.
Снова зазвенел звонок.
– Я открою, – сказал Виктор. Он поставил кружку на стол и пошел открывать дверь.
Маша прошла в общую комнату. Телевизор все еще работал. Виктор-младший спал. Выключив телевизор, Маша долго смотрела на сына. Он выглядел таким миролюбивым, в нем не было и тени враждебности, которую он продемонстрировал еще недавно. Боже мой, подумала она, что сделали эксперименты Виктора с ее любимым ребенком?
Хлопнула входная дверь. Вошел Виктор.
– Полиция ничего не нашла. Они сказали, что в течение следующей недели установят наблюдение за домом.
Затем Виктор взглянул на сына.
– Я вижу, он уже пришел в себя.
– Хотелось бы верить.
– Ну ладно, я не хочу выслушивать лекцию об агрессивности и всей этой чепухе.
– Может быть, он расстроился, когда так резко упали результаты его теста на интеллект? – предположила Маша, следуя направлению своих мыслей. – Можешь себе представить, какой это был удар по самооценке, когда его блистательные способности испарились?
– Малышу было всего три с половиной года, возразил Виктор.
– Я знаю, что ты со мной не согласишься, – тихо сказала Маша, глядя на спящего сына. – Но я в ужасе. Я не верю, что твои генетические эксперименты не окажут влияния на его жизнь.
~~
На следующее утро уже к девяти часам температура поднялась до девяноста градусов по Фаренгейту. Светило солнце. Оба окна и люк в машине Виктора были открыты. В свежем воздухе носились ароматы земли – признак наступившей весны. На прямых участках дороги Виктор до упора придавливал педаль газа, разрешая машине двигаться с максимальной скоростью.
Он взглянул на сына. Виктор-младший, похоже, уже отошел от событий минувшей ночи. Выставив руку из окна, он играл со встречным ветром. Это были обычные движения, такие естественные для ребенка. Виктор помнил, что он и сам любил эту игру, когда ему было столько же лет, сколько сейчас сыну.
Глядя на мальчика, Виктор думал об опасениях Маши. Похоже, все шло нормально, но все-таки как пересаженный ген повлияет на его дальнейшее развитие? Виктор-младший был по натуре одиночка. Ясно, что в будущем он никого не допустит в свою семью.
– Что собой представляет твой друг Ричи? – поинтересовался Виктор.
Виктор-младший стрельнул в его сторону глазами. В его взгляде было что-то среднее между недоверием и раздражением.
– Ты говоришь прямо как мама.
Виктор засмеялся.
– Наверное. Но все-таки, что он собой представляет, этот Ричи? И почему мы его еще не видели?
– Нормальный. Я его каждый день вижу в школе. Я не знаю, у нас с ним разные интересы. Он много телевизор смотрит.
– Если вы вдвоем захотите поехать в Бостон на этой неделе, я попрошу кого-нибудь с работы отвезти вас.
– Спасибо, пап. Я узнаю, что думает Ричи.
Виктор откинулся на спинку сиденья. Совершенно ясно, что у мальчика есть друзья. Мысленно он сделал отметку, что надо не забыть вечером рассказать об этом Маше.
