Брижит Обер - Мастерская смерти
— Нет, — повторил Шиб, покачав головой.
— Значит, вы бросаете меня на произвол судьбы? Я и так едва держусь. И вы это знаете.
— Я не бросаю вас, я хочу вам помочь. Но только не так.
— Нет, так. Я вас очень прошу. Всего один раз.
— Черт, вы не оставляете мне выбора!
Завтра в одиннадцать утра.
— Но я...
— Это единственное время, когда я свободна.
И, не дожидаясь ответа, она торопливо направилась в сторону здания, где Шарль в нетерпении постукивал ногой по ступеньке.
Бланш у него дома, завтра, в одиннадцать часов! Хоть бы этот педик Шарль ничего не услышал! «Шарль педик. Папа застал его с Коста, садовником». Но насколько можно доверять россказням Луи-Мари? Подростки часто фантазируют... А может быть, Элилу узнала тайну Шарля и пригрозила обо всем рассказать матери? Но зачем ее убивать, если отец тоже в курсе? Или, может, Андрие решил, что тот случай был незначительным эпизодом в жизни Шарля, а Элилу знала, что страсть настоящая? Возможно, она застала его с кем-то еще... Например, с Шассиньолем или Лабаррьером... С кем-то, кто так боялся разоблачения, что предпочел убить малышку. Да, но при чем здесь изнасилование? Может ли один человек одновременно быть любителем малолетних девочек и гомосексуалистом-убийцей?
А Бланш, которая захотела его увидеть, которая позволила ему держать руку на ее руке так долго, — что ей на самом деле от него нужно?
И опять Шарль, спокойно заявляющий ему: «Вы влюблены в маму...» Какая глупость! Если бы он был влюблен, то отдавал бы себе в этом отчет, разве нет?
Что ж, он отдает себе в этом отчет. Он влюблен в Бланш. О'кэй, это наконец произнесено. Да, он влюблен в эту ненормальную избалованную богачку. И что теперь делать? Наставлять рога Андрие, чтобы тот, узнав об этом, нанял русского киллера, который заживо сдерет кожу с обоих? Да какое там— он даже не сможет спать с ней, она так его накрутила, что у него ничего не получится... И потом, с какой стати ему спать с женщиной, которая для него ничего не значит?
О, господи, Гаэль, кажется, тоже собиралась приехать завтра... Или нет, у нее лекции... На всякий случай надо посмотреть, нет ли от нее сообщения на мобильнике.
Интермеццо 2
«Ах, ах, ах!»
Сучьи глаза!
Я тебя ненавижу!
Птичка на ветке
Успела сказать: «Чик-чирик»,
Я голову ей проломил,
На куски разорвал
И сожрал.
Сырое мясо застряло в зубах...
Однажды, как зверь,
Я разорву тебя в клочья
И твоих шлюшек-дочек.
Скоро, поверь...
Глава 8
Семь часов утра. Шиб стоял на кухне, босиком, прижавшись лбом к стеклу. Его измучила бессонница. Заснуть так и не удалось. Веки, казалось, весили по тонне каждое. Снаружи бушевало море, исхлестанное проливным дождем. На гребнях волн поднимались вспененные завитки. Ветер гнал темно-серые облака, словно гаучо стадо овец. Старый деревянный понтонный мост захлестывали потоки пены. Шиб представил себе моряков в желтых прорезиненных плащах, рыболовные траулеры, швыряемые из стороны в сторону жестокой качкой, волны в человеческий рост... «Человек за бортом!», «Пробоина с правого борта!» — сколько фильмов об этом снято, сколько книг написано, сколько людей поглотила разбушевавшаяся пучина...
Он отошел от окна, подальше от режущего глаза дневного света, выпил грейпфрутового сока, почесал грудь. Надо пожарить яичницу и сварить кофе. Это его немного взбодрит.
Ему хотелось остановить время. Пусть навсегда останется это бледно-серое утро с тусклой штриховкой дождя... Ему было страшно.
Зазвонил телефон. Шиб вздрогнул. Направившись к аппарату, зацепился ногой о ножку стула и чуть не упал.
— Черт... Алло!
— О, ты с утра в хорошем настроении!
— Грег! Что тебе понадобилось в такую рань?
— Мне нужна твоя тачка.
— Это еще зачем?
— Моя в гараже, а мне нужно съездить повидать Айшу.
— Прямо сейчас?
— Вот именно. Мамаша собирается в город за покупками, а дети у старухи. Самый подходящий момент.
— А кухарка?
— Когда мелкоты нет дома, она не приходит.
— А садовник?
— Он у соседей. Кто тебя еще интересует? Трубочист? Я за него.
— Ладно. У тебя сохранился дубликат ключей?
— Само собой.
— Машина у меня перед домом. Но ко мне не заходи, я буду работать.
— Ты сама любезность. Тачку верну к трем часам. Давай, до скорого.
«Это единственное время, когда я свободна». Дети у Бабули, дома нет ни мужа, ни садовника, ни кухарки— только Айша, жаждущая остаться наедине с Грегом-трубочистом. Он обещал вернуть машину к трем часам... Значит, мадам Андрие не собирается обедать дома... А где она собирается обедать? В уютном домашнем морге месье Морено?
«У меня есть отличная вырезка из добермана. Уверен, вам понравится».
Ладно, нужно и вправду заняться доберманом, чтобы закончить работу вовремя. Хозяин пса, почтальон на пенсии, хотел как можно скорее получить своего любимца обратно. «Мой бедный Тарзан! Его отравили, какая гнусность! Такое чудесное животное... Люди невероятно жестоки...»
Тарзан с остекленевшими глазами лежал на боку. Великолепный экземпляр, явно породистый... Длинные острые пожелтевшие клыки... Ошейник с медалью лежал рядом. Тарзану предстояло занять почетное место в двухкомнатной квартирке своего хозяина, с которым он был почти одного роста. Странно, должно быть, сидеть в гостиной, смотреть телевизор и есть равиоли в компании с чучелом огромного добермана...
Собака ощутимо воняла. Нужно было срочно ее выпотрошить. Шиб сделал скальпелем надрезы внизу живота и вдоль лап, осторожно снял шкуру и отложил ее в сторону. Затем удалил с костей мясо вплоть до мельчайших частичек и укрепил на скелете резиновый манекен, который изготовил раньше. Теперь предстояло натянуть на него шкуру, тщательно выскобленную изнутри и обработанную химическими препаратами.
По сути, это была гораздо более долгая и трудоемкая работа, чем та, которую он проделывал над телами людей. Но последние, за исключением редких случаев, не предназначались для всеобщего обозрения...
В 10.30. Шиб отложил инструменты и бросил испачканные перчатки в мусорное ведро. Нужно принять душ и переодеться.
В 10.55 он стоял посреди комнаты с чучелами, одетый в черные брюки и белую рубашку с серым галстуком. Настоящий мормон[23]. Он начал расхаживать туда-сюда по комнате. Машинально погладил по голове чучело лисы, слегка щелкнул пальцем по совиному клюву, сдул воображаемую пылинку с рыбы-меч. Может быть, пригласить Бланш пообедать в каком-нибудь тихом спокойном месте? Как насчет кладбища, Шиб?
А если она передумала и не придет? Если ей вдруг расхотелось смотреть на твои мертвые творения? Или расхотелось видеться с тобой? На черта вообще ты ей сдался? Или она села за руль, наглотавшись успокоительного, утратила реакцию, не вписалась в поворот и...
В этот момент раздался звонок в дверь.
Бланш стояла перед ним, безвольно свесив руки вдоль тела — с кожаной сумочкой на плече, в бежевом костюме классического покроя и кремовой блузке. Под глазами залегли круги, волосы влажные от дождя.
— Что-нибудь выпьете? — спросил Шиб. — Кока-колу, «Сюз»?
— Стакан воды, пожалуйста.
Он отправился на кухню. Бланш принялась разглядывать чучела животных.
— У них есть имена? — спросила она, когда он вернулся.
— Конечно. Вот Рокки, а это Гера. Держите. — Он протянул ей стакан. — Вы долго добирались?
— Что? — рассеянно переспросила Бланш.
— У вас не было с собой зонта?
— А разве идет дождь?
Шиб невольно посмотрел в сторону окна, которое заливали струи дождя. Бланш проследила за его взглядом.
— Ах да!
Стакан в ее руке задрожал.
— Садитесь, — предложил Шиб.
Бланш осмотрелась вокруг, села на черный кожаный диван и отпила глоток воды.
— Дети сейчас у Бабули, — сказала она.
Шиб чуть было не ответил: «Я знаю», но в последний момент спохватился.
— Вы хоть немного поспали? — спросил он.
— Немного. Как раз достаточно для того, чтобы насмотреться кошмаров. Вам снятся кошмары? У меня такое ощущение, что у других людей их не бывает.
— Нет, мне тоже иногда снятся.
— А какие именно?
— Ну, самые банальные: я опаздываю в школу, с меня сваливаются штаны посреди улицы...
— Ах, это... Нет, я говорю о настоящих кошмарах. Когда просыпаешься в холодном поту, не можешь дышать, сердце заходится— Кажется, что умрешь, если это продлится еще хотя бы минуту...
— Но ведь Кордье дает вам какое-то снотворное...
— Не слишком сильное. Он не хочет, чтобы я отупела. Он желает мне добра — как и все остальные...
— Мне, например, иногда хочется надавать вам пощечин.
— Давайте, не стесняйтесь. Мне это нравится. Шиб оцепенел от изумления. Она что, шутит?
Но у Бланш был совершенно серьезный вид. Она сидела, положив ногу на ногу, пила воду и спокойно разглядывала его. Еще и мазохистка в придачу... Он допил кока-колу и поставил стакан на стол.
