Джеффри Арчер - Ложное впечатление (в сокращении)
Сомнений у Джека не оставалось — обе женщины летят в Лондон. Но в поведении Анны после того, как она вышла из гостиницы, было что-то такое… создавалось впечатление, что на этот раз она даже хотела, чтобы за ней следили.
Дверь мужского туалета открылась, и оттуда появилась Анна.
Садясь через час на самолет до Бухареста, Анна была уверена, что избавилась от соглядатая Фенстона. Возможно, она чуть перегнула палку, но и сама она поразилась тому, сколько шума поднял маленький мальчик, когда она ущипнула его за ногу.
Когда самолет оторвался от японской земли, Анна всерьез тревожилась только о Тине. Завтра к этому времени Фенстон и Липман поймут, что Анна пустила их по ложному следу. Она боялась, что потеря работы может стать меньшей из Тининых бед.
Анна вышла из Бухарестского аэропорта и обрадовалась — рядом с желтым «мерседесом» стоял улыбающийся Сергей. Он открыл для нее заднюю дверцу и спросил:
— Куда?
— Сперва в Академию, — ответила Анна.
Ей очень хотелось рассказать обо всем Сергею, но ей казалось, что она недостаточно его знает, а рисковать было нельзя. Недоверие стало новой чертой ее характера, и Анне это не нравилось.
Сергей остановился у лестницы в Академию. Студент на проходной сказал ей, что лекция профессора Теодореску по атрибуции вот-вот начнется. Анна прошла в аудиторию и проскользнула на место в конце второго ряда, когда свет начал гаснуть.
— Вопросы атрибуции и происхождения, — начал Антон, — порождают между искусствоведами больше споров и разногласий, чем любые другие. Не вызывает сомнений, что некоторые из самых известных галерей теперь выставляют работы, которые не принадлежат кисти тех, чье имя указано на раме.
Антон повернулся продемонстрировать слайд, и его глаза остановились на Анне. Она улыбнулась, но, к ее удивлению, он остановил ее пристальным взглядом.
— Наш великий город, — продолжил Антон, — может похвастаться собственным видным специалистом по атрибуции. Несколько лет назад мы были студентами и ночи напролет спорили о живописи, встречаясь в девять вечера после последней лекции в нашем любимом кафе «Коскиш». — Он вернулся к слайду. — Эта картина известна как «Мадонна с гвоздиками»…
Свидание было назначено. Анна сразу вышла из аудитории.
В девять часов вечера она сидела за столиком в «Коскиш». Кафе не сильно изменилось — те же пластиковые столы и стулья и, наверное, то же самое вино. Она заказала два бокала фирменного красного.
Подняв глаза, Анна увидела, что к ней направляется высокий мужчина. Она не сразу узнала Антона — на нем были армейская шинель и шерстяной шарф.
Антон сел напротив.
— Картина у тебя? — спросила Анна, она не могла больше ждать ни секунды.
— Да, — ответил Антон. — Холст и не покидал мою студию, — добавил он, прежде чем отпить вина. — Хотя признаюсь, я был бы рад от него избавиться.
— Прости, если можешь, — сказала Анна. — Не нужно было тебя подставлять. Но хуже того, мне придется попросить тебя еще об одном одолжении. Ты говорил, у тебя хранятся мамины восемь тысяч долларов.
— Да. Я держу их у себя.
— Мне нужно немного занять. Верну, как только прилечу в Нью-Йорк.
— Это твои деньги, Анна, можешь забрать все до последнего цента.
— Нет, они мамины, но ничего ей не говори, не то она решит, что у меня проблемы, и начнет продавать мебель.
Антон не рассмеялся, только спросил:
— Но у тебя и впрямь проблемы, верно?
Анна встала:
— Как только я избавлю тебя от картины, они все решатся.
Антон допил вино, оставил на столе деньги и пошел за Анной к выходу.
Короткий путь до дома Антона проехали молча. Сергей притормозил, и Антон быстро увлек Анну вверх по лестнице в заваленную холстами мансарду. Ее взгляд сразу остановился на автопортрете Ван Гога с перевязанным левым ухом. Анна улыбнулась. Картина в знакомой раме спокойно лежала в открытом красном футляре.
— Невероятно, — заметила Анна. — Теперь остается одно — сделать так, чтоб она попала в нужные руки.
9/21
Когда Анна проснулась, Сергей сидел на капоте и курил.
Она потерла глаза и выбралась с заднего сиденья. Красный футляр был на месте.
— Доброе утро, — поздоровался Сергей. — Надеюсь, вы хорошо выспались?
Анна рассмеялась:
— Кажется, лучше, чем вы.
— После двадцати лет в армии сон становится роскошью, — заметил Сергей. — Но вы уж, пожалуйста, позавтракайте со мной.
Он достал из-под водительского сиденья жестяную коробку, снял крышку, и Анна увидела две булочки, вареное яйцо, толстый ломоть сыра, апельсин и флягу с кофе.
— Откуда? — спросила она.
— Вчерашний ужин, — объяснил Сергей. — Жена собрала.
— Как вы объясните ей, что не пришли ночевать?
— Скажу правду. Провел ночь с красивой женщиной. — Анна покраснела. — Но боюсь, слишком я стар, чтоб она поверила. Так куда мы теперь? — добавил он. — Грабить банк?
— Только если вы знаете такой, где найдется пятьдесят миллионов мелкой наличностью. Иначе мне придется доставить эту картину ближайшим рейсом в Лондон, так что нужно выяснить, когда открывается грузовое отделение.
— С первым клиентом. — Сергей очистил яйцо и дал Анне. — Обычно около семи.
Она откусила кусочек.
— Тогда я хотела бы быть там к семи.
— Думаю, не стоит.
— Что вы имеете в виду? — встревожилась Анна.
— Думаю, вам не стоит лишний раз светиться. — Он сделал паузу, но Анна промолчала. — Знаете, когда я был в армии полковником и мне требовалось сделать что-то втайне, я поручал это дело какому-нибудь капралу. И никто не проявлял ни малейшего интереса. Думаю, сегодня я могу стать вашим капралом.
— А если вас поймают?
— Тогда появится шанс нарваться на приключения. Думаете, интересно водить такси, после того как командовал полком? Да не беспокойтесь, юная леди. Один или двое моих ребят работают на таможенном складе и за достойную мзду не станут задавать лишних вопросов.
Анна достала из конверта пять двадцатидолларовых купюр.
— Нет-нет, — замахал руками Сергей. — Мы собираемся подкупать не начальника полиции, а пару местных пареньков.
Он взял одну банкноту.
Анна рассмеялась.
— Сергей, когда будете расписываться в декларации, сделайте так, чтобы вашу подпись нельзя было разобрать.
Он пристально на нее посмотрел.
— Понимаю — и не понимаю. Но сами держитесь в стороне, мне нужен только ваш билет.
Анна отдала ему билет, Сергей сел в машину, завел двигатель и помахал ей на прощание рукой.
Она смотрела, как машина с картиной, ее багажом и билетом до Лондона заворачивает за угол. В залог ей остались только кусок сыра, булочка и фляга с холодным кофе.
Фенстон поднял трубку после десятого гудка.
— Я в Бухаресте, — сообщила Кранц. — Красный футляр погрузили в лондонский самолет, который приземлится в Хитроу около четырех дня.
— А девчонка?
— Не знаю, что она задумала, но когда узнаю…
— Труп должен остаться в Бухаресте.
Фенстон отключился.
Через полчаса Анна начала волноваться, через пятьдесят минут была близка к панике, а через час задалась вопросом, не работает ли Сергей на Фенстона. Спустя несколько минут из-за угла показался старый желтый «мерседес».
Сергей улыбнулся.
— Вы как будто уже и не надеялись, — заметил он, открывая перед ней переднюю дверцу и отдавая билет.
— Да что вы, нет, — возразила Анна, чувствуя себя виноватой.
— Груз оформлен на тот же лондонский рейс, которым летите вы. — Он вернулся за руль. — Но вам нужно быть осторожной — там поджидает американец.
Сергей выехал на шоссе и повел машину к аэропорту.
Выйдя из лифта, Тина заметила, как из ее кабинета появился Липман, и прошмыгнула в туалет. Она представила себе, чем это может обернуться, и сердце у нее бешено заколотилось. Пронюхал ли он, что она могла подслушивать все телефонные разговоры и наблюдать за всем, что происходит в кабинете Фенстона? Или того хуже — прознал, что весь этот год она отправляла секретные документы на свой электронный адрес?
Стараясь не поддаваться панике, Тина пошла к себе в кабинет. Села и включила экран. Ей стало плохо. Липман говорил что-то Фенстону, а тот внимательно его слушал.
Джек видел, как Анна поцеловала водителя в щеку. Он подумал о том, что, пока она спала, сам он и водитель всю ночь не смыкали глаз. Джек боялся, что, если задремлет хотя бы на миг, подкрадется Стриженая, хотя он не видел ее с той минуты, как она села в самолет до Лондона.
Футляр должен был отправиться в Лондон ближайшим рейсом. Уже на борту, заверил его начальник грузового отдела. Но полетит ли тем же рейсом она? Если в этом футляре картина Ван Гога, то что было в том, который Петреску отвезла Накамуре? Джеку оставалось только ждать.
