Дженнифер Арментроу - Список возмездия
– Что здесь происходит? – загудел низкий голос мистера Холдена, нашего учителя английского. – Эй, что такое?..
Гэвин шагнул назад, увлекая меня за собой, и я догадалась о приближении учителя. Я открыла глаза в тот самый миг, когда мистер Холден остановился прямо перед нами.
– Что за бред! – воскликнул мистер Холден, выхватывая маску из моего шкафчика. – Маски? Дохлые птицы? Это не смешно, ребята. Опомнитесь наконец.
Пока мистер Холден бушевал по поводу «удручающего уровня зрелости» в школе, Гэвин и Линдс быстренько увели меня в сторону. Мы уже стояли у лестницы, когда до меня наконец дошло, что я по-прежнему прижимаюсь лицом к груди Гэвина, а он не выпускает меня из рук. Эти объятия показались мне слишком интимными, и я отстранилась, выскользнув из них. Я пребывала в некотором смущении, потому что чувствовала… свою слабость, но, возможно, я была слишком сурова к себе. В конце концов, я чуть не умерла в цепких лапах того, кто скрывался за этой маской.
– Ты в порядке? – Линдс поймала мою руку, ее темные глаза полыхали.
– Да, просто увидела это и сразу вспомнила все, что произошло. Я не была к этому готова. – Как только улегся первоначальный испуг, злость поднялась во мне огненной волной. – Кто мог это сделать?
– Я не знаю. – Гэвин распахнул дверь. – Кто-то с чрезвычайно извращенным чувством юмора.
Мои руки дрожали, пока я спускалась по бетонным ступенькам.
– До обеда ее там не было. Кто-то вскрыл мой шкаф и засунул ее туда, пока я обедала.
– Сделать это было несложно. – Линдс заправила за ухо тугой завиток. – Я имею в виду, эти шкафчики достаточно долбануть куда надо, и они сами открываются.
Я и сама это знала, но никак не могла понять, зачем кому-то понадобилось это делать. Так же, как и с дохлым кардиналом, шутка казалась невероятно жестокой и совсем не смешной.
– Зря описание маски дали в новостях, – заметила Линдс. – Я понимаю, какая цель преследовалась, но теперь каждый дурак знает, как она выглядит, и ничто не мешает устраивать такие идиотские розыгрыши. Как в том старом фильме из девяностых, где убийца носил маску, а потом они появились во всех школах. Кто знал, что в реальной жизни люди окажутся настолько глупыми?
Гэвин фыркнул.
– Я бы мог поспорить, что на такие глупости все поведутся.
– Все равно не понимаю, – сказала я, когда мы вышли на улицу, и, хотя воздух окутал нас теплом, мое сердце никак не могло успокоиться. – Это было не смешно. Зная, что со мной случилось, зачем так шутить?
Линдс отвела взгляд, покусывая нижнюю губу.
У меня перехватило дыхание, когда внутри схлестнулись гнев и терпкий страх.
– А что, если это не розыгрыш?
Она остановилась, обхватывая себя руками. – Что еще это могло быть?
– Может, предупреждение? – Я поежилась, несмотря на тепло.
– Предупреждение о чем? – Гэвин отыскал мою руку и нежно сжал ее, не дождавшись ответа, которого у меня попросту не было. – Я не знаю, но это была шутка, неудачная и жестокая, и не более того.
Я ответила ему легким пожатием, однако тревога усилилась, когда я обернулась через плечо и бросила взгляд на школьное здание. В глубине души – называйте это инстинктом или старой доброй паранойей – я знала, что маска – не просто розыгрыш.
Как, возможно, и кардинал.
* * *– Хочешь попробовать что-то другое?
Я кивнула, и Дженсен выпустил меня из рук, отступая назад, а я повернулась к нему лицом. Мы снова отрабатывали его медвежий захват, и я была уверена, что освоила этот прием, но, как говорил Дженсен, совершенство достигается только практикой.
– Что?
В нейлоновых синих спортивных штанах и белой футболке, которые на ком угодно смотрелись бы обыденно, он выглядел, как юная знаменитость, пойманная в объектив на выходе из спортзала. Парень смахнул со лба прядь светло-русых волос и усмехнулся. Я тотчас насторожилась.
– Хочешь меня ударить? – спросил он.
У меня вырвался удивленный смешок.
– Что?
– Ударь меня. – Дженсен приблизился ко мне и рассмеялся, когда увидел выражение моего лица. – Не всякий злоумышленник атакует тебя сзади. Кто-то может возникнуть прямо перед тобой, и, поскольку ты сказала, что хочешь научиться драться, тебе надо знать, куда бить.
– Вот как? – Я положила руки на бедра. – Значит, заехать парню по яйцам и сбежать – не лучший выход из положения?
Дженсен поморщился.
– Это тоже годится, но я уверен, что тебе хочется иметь в запасе еще несколько трюков.
Я ухмыльнулась, удивляясь тому, насколько спокойно и расслабленно себя чувствую рядом с ним. Казалось бы, такие занятия требовали большого напряжения, но с самого начала урока я ни разу не вспомнила о том, что случилось с моим шкафчиком, как и о вчерашнем ночном кошмаре. Похоже, осознанное решение защищать себя действительно прибавляло сил и власти.
– Я хочу увидеть твой удар, – продолжал он. – И не волнуйся о том, что сделаешь мне больно. Я могу выдержать…
Я замахнулась и ударила его в живот. Тупая боль отдалась в костяшки пальцев, когда я отдернула руку, и плевать, что каменный живот не прогнулся ни на сантиметр, зато его глаза расширились от изумления.
– Ну, как? – спросила я, массируя ноющее плечо.
Он запрокинул голову назад и рассмеялся.
– Бьешь как девчонка.
Я сердито посмотрела на него.
– Вообще-то я – девчонка, если ты вдруг забыл.
Дженсен опустил подбородок, и его взгляд медленно скользнул от кончиков моих босых ног до самых губ.
– О, я не забыл. Поверь мне.
От моей суровости не осталось и следа, и я совершенно растерялась, не зная, что на это сказать, чувствуя себя последней дурехой.
– Нет, на самом деле у тебя получилось довольно неплохо, и, честно говоря, я просто притворяюсь, что мне не больно, но ты неправильно наносишь удар. – Дженсен встал позади меня. – При ударе надо напрягать мышцы живота, а не руки. Иначе ты просто покалечишь себя. Понимаешь? – Парень сжал пальцами мое правое плечо, массируя напряженные мышцы. – Больно, да?
Я начала было рассказывать, что все не так плохо – и не обманывала, – но кончики его пальцев впивались все глубже. Черт возьми, парень нащупал нужную точку. Я даже не подозревала о ее существовании. Я выгнула спину, когда его большой палец очертил круг. Он придвинулся ближе, пока не коснулся ногой задней части моей ноги. Теплое дыхание окатило мою шею, посылая волну мурашек по коже.
– Я слышал о маске в твоем шкафчике, – сказал Дженсен после короткой паузы.
Я замерла.
– Как… как ты узнал об этом? – Его не было рядом, когда это случилось.
– Брок скинул мне эсэмэску. – Другой рукой парень коснулся моего другого плеча, и я закусила нижнюю губу, чтобы сдержать звук, которого боялась до смерти. – Он сказал, что кто-то засунул ее туда.
Я держала глаза открытыми, чтобы не вспоминать жуткое зрелище.
Он продолжал работать большими пальцами, расслабляя напрягшиеся мышцы.
– Мне очень жаль, что с тобой это случилось. Тот, кто это сделал – полный придурок.
Сердце сделало удар.
– Ты… ты думаешь, это был розыгрыш?
Его пальцы замерли лишь на миг.
– А что же еще?
Я не ответила, опасаясь, что он сочтет мои подозрения нелепыми.
– Элла?
– Ничего, – сказала я, чуть повернув голову. – Просто… мысли вслух.
Дженсен умолк, и мои мышцы уже давно расслабились, но его волшебные пальцы продолжали делать свое дело. Не знаю, как долго это длилось, но я наконец почувствовала, что кожа горит.
– Лучше? – спросил он хрипловатым голосом, скользнув рукой вниз по моему боку.
Мышцы превратились в желе.
– Да.
Дженсен кашлянул и слегка отстранился, оставляя некоторое пространство между нами, после чего положил руку на середину моего живота. Я вздрогнула от неожиданного прикосновения.
– Спокойно, – пробормотал он, дыша в мягкие пряди волос у моего виска. – Отведи руку назад – правую руку, как будто собираешься нанести удар.
Я сделала, как он велел, и парень разложил пальцы веером у меня на животе.
– Теперь сделай движение рукой, как будто бьешь кого-то, но напряги мышцы живота, вложи силу в бросок.
Закусив нижнюю губу и заставляя себя сосредоточиться, я сделала удар, но, как выяснилось, неправильно. Дженсен взял мою левую руку и положил мне на живот – туда, где до этого лежала его рука, – а сам схватил меня за бедра.
О боже.
Дрожь пронеслась по моим ногам. Когда я выполняла следующий удар, он наклонил мои бедра, и я наконец поняла, что он имел в виду. Как и многое другое, что не имело никакого отношения к тренировке. Мои фантазии касались самых низменных вещей.
Мы проработали движение еще пару раз, что заняло больше времени, чем нужно, наверное, из-за моей рассеянности. Когда мы наконец оторвались друг от друга и я повернулась к нему, мое лицо пылало так, словно я загорала во время солнечной бури.
Его глаза сияли яркой бирюзой, обрамленные густыми темными ресницами, и я отвела взгляд, прежде чем успела сморозить очередную глупость, сказав, что у него потрясающие глаза.
