Игорь Мирецкий - Архивариус (СИ)
Я судорожно перебираю в голове вариант за вариантом. Один хуже другого.
Господи, ну должен же быть выход!
Машинально смотрю на небо...
Есть!
Однажды мы с Мирославой парили прямо над проспектами на таком вот прогулочном дельтаплане с ручным управлением. Даже странно, что власти не запретили их из соображений безопасности. Скорость-то они в состоянии развивать приличную.
Вышка, где их берут на прокат, как раз где надо – возле Центральной городской площади, опоясывающей Архив-Службу.
Когда преступники поймут, что мы с Радиславом летим на такой штуковине в сторону энергостанции, то что они смогут сделать? Разве что пошлют пару-тройку андроидов брать дельтапланы и гнаться за нами. Будет даже забавно.
– Филипп! – Я снова бессовестно отвлекаю друга от работы, поняв, что такси уже подъезжает к Центральной площади. – Зарезервируй, пожалуйста, на мое имя дельтаплан на вышке. Прямо сейчас.
– Что ты там опять надумал?
– Некогда объяснять. Только чтобы шеф не слышал, ладно?
– Ладно. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – произносит он с большим сомнением в голосе. – А как ты одной рукой собрался дельтапланом управлять?
Эта мысль мне еще не приходила в голову.
– Я разберусь. Спасибо!
Будем надеяться, что Радислав знаком с этими штуковинами.
Выскочив из такси, я бегом пересекаю площадь, приближаясь к алому зданию Архив-Службы, не входящей в юрисдикцию ни одного из кварталов. Толпящихся у входа полицейских видно издалека.
– Ингви, ты что здесь делаешь? – недоверчиво разглядывает меня с ног до головы офицер из нашего участка.
Остальные девять тоже пялятся, разинув рот.
– Шеф попросил быть здесь, – вру я, даже не моргнув. – Лишняя рука вам не помешает. А где Радислав?
– Выйдет с минуты на минуту, – отвечает он, кажется, поверив. – Вместе со своей сожительницей. Ты с ней вроде бы уже знаком. Она записалась встречать его там, во внутреннем саду Архив-Службы.
Отлично.
– Ой, что это?! – кричу я, показывая пальцем на дверь у них за спиной. – Что это?!!
И как только они все оборачиваются, достаю парализатор и укладываю их один за другим выстрелами в спину.
Простите, братцы. Так надо.
ГЛАВА 8
– С другой стороны, – попытался сам себя подбодрить Ингви, – через минуту меня могут встретить мои внуки и правнуки.
– Тоже неплохой вариант, – согласился Голос. – А теперь вставай. Пора.
Ингви поднялся со скамейки. От волнения у него тряслись ноги.
– Видишь ту калитку? Посреди дощатого забора. Иди к ней и открывай.
Ингви медленно, стараясь еще хоть немного потянуть время, поплелся туда.
– Удачи тебе, – сказал Голос ему в спину.
Пересохшими губами Ингви пробормотал что-то вроде «спасибо, и тебе того же» и влажной рукой взялся за ручку калитки.
Вздохнув, он потянул дверцу на себя.
Мирослава, стоящая перед ним, выглядела точь-в-точь такой, какой он видел ее в последний раз. Тот же синий сарафан, та же толстая коса до пояса, те же босые ноги...
* * *
Спустя полчаса он уже знал с ее слов всё, что так долго не давало ему покоя.
Однажды теплым июньским вечером в их корчму пришел странник. Вместо того, чтобы заказать себе ужин, он первым делом поинтересовался, не ее ли зовут Мирославой. По акценту было сразу понятно, что перед ней стоит кто-то из южных славян. Мирославу переполнило предчувствие беды. Дождавшись подтверждающего ответа, странник молча достал из кармана и положил перед ней на прилавок тот самый амулет, который она ровно год назад дала в дорогу своему возлюбленному.
– Меня зовут Филипп, – тихо сказал странник. – Ингви был мне другом.
Взяв амулет, Мирослава прижала его к сердцу, и рыданье сдавило ей грудь...
Как рассказал ей позднее Филипп, он и восемь других паломников, с благоговейным трепетом изучив пещеры Иоанна Крестителя и Илии Пророка, вернулись к тому месту Иордана, где оставили Ингви, и обнаружили на берегу его бездыханное тело с торчащей из шеи стрелой. Деньги убитого были не тронуты, осел по-прежнему стоял привязанным неподалеку. Водрузив тело на животное, они двинулись к расположенному поблизости Иерихону и похоронили Ингви среди небольшой рощи на полпути между местом крещения Иисуса и этим древним городом. Крест над могилой смастерили из двух толстых веток, связав их тонкими прутьями.
Весь следующий месяц Филипп, по его словам, путешествовал по всей Святой Земле – от Мертвого моря на юге до Галилейского моря на севере. Затем, вернувшись в Константинополь, он после долгих размышлений и молитв решил немного повременить с уходом в монастырь на Афоне. Сначала, в этом он был почему-то твердо уверен, ему необходимо отправиться в Новгород и известить обо всем Мирославу...
– Это тоже тебе, – протянул ей Филипп не очень большой, но тяжелый мешок, завязанный сверху. – Я не знал, что мне еще с этим делать.
Развязав веревочку, Мирослава увидела, что невзрачный с виду мешок набит серебром и золотом.
Как пояснил изумленной Мирославе странник, это богатство Ингви некогда получил от своего датского вождя за то, что спас ему жизнь во время битвы. Путешествуя, Ингви обычно носил мешок с собой, но если знал, что вскоре вернется к какому-то месту, то во избежание ненужного риска зарывал клад в землю, а с собой брал лишь небольшую часть. Полностью доверяя Филиппу, он прямо при нем спрятал деньги перед их путешествием из Иерусалима на Иордан.
– Я не взял отсюда ни гроша, – гордо сказал Филипп. – Очень скоро, когда я уйду в монастырь, деньги мне вообще не понадобятся. Думаю, Ингви обрадовался бы, узнав, что я отдаю их тебе.
Мысль о монастыре потрясла Мирославу. Не будучи особо набожной, в отличие от своего возлюбленного, она никогда раньше не задумывалась о том, что кто-то выбирает себе такую жизнь. Но сейчас, непонятно каким образом, мысль о монастыре завладела ею. Филипп, сидящий перед ней, являлся ее физическим воплощением. Вот только не появилось еще на Руси женских монастырей...
За ту неделю, что Филипп гостевал у них в корчме, Мирослава, в тайне от родителей и как бы невзначай, выведывала у него всё, что он знает о монастырях и монастырской жизни.
Рассказывал Филипп много и охотно. Отец его, и Филипп не считал нужным этого скрывать, служит «великим сакелларием» при самом Патриархе Константинополя. В ведении такого церковного чиновника, пояснил он, находятся абсолютно все монастыри Византии. Да, без такого блата – улыбнулся обычно хмурый Филипп – оставалось бы только мечтать о монашеской обители на Святой горе Афон... Есть в Константинополе, продолжал он, и женский монастырь, называется «Одигон».
– Твой отец сможет меня туда устроить? – оборвала Мирослава, смотря ему прямо в глаза.
Филипп, по-видимому, понял, что сболтнул лишнего. Но было уже слишком поздно. Мирослава была одержима идеей. Ко всему прочему, Филиппа не покидало чувство вины перед ней за смерть Ингви. Ведь это он, а не кто-то другой, уговорил Ингви отказаться от немедленного возвращения к ней сразу после выполнения обета. Зачем он только потащил его за собой на Иордан? Как мог оставить там одного?
Подготовка побега не заняла у Мирославы много времени. Тихо выбравшись из дома посреди ночи, она встретилась с Филиппом в заранее условленном месте, и, сев на дожидавшуюся их лодку с гребцами, они отправились в путь. Мешок с сокровищем был оставлен на кровати Мирославы и сопровожден берестяной запиской. Проснувшись поутру, родители сразу поняли бы, что теперь им обеспечена безбедная старость и нет больше никакой надобности гнуть спину в корчме. А себя Мирослава просила не искать.
Всю дорогу до Константинополя Филипп вымаливал у Бога прощения за то, что оказался втянутым в эту авантюру. Но с другой стороны, утешал он сам себя, не Промысел ли Господень усматривается в том, что вместо одной души, посвятившей себя святой жизни, появится сразу две таких?..
* * *
– И чем всё кончилось? – нетерпеливо спросил Ингви, когда Мирослава сделала паузу, чтобы перевести дыхание.
– Я жила монахиней в Одигоне, пока не скончалась там в возрасте восьмидесяти шести лет.
Ингви открыл рот от удивления. Но вспомнил, что чуть ранее узнал от Голоса про выращивание учеными Архив-Службы молодых и нестареющих тел.
– Ты одна записалась встречать меня здесь?
– Ну что ты? Вся твоя родня записалась! Сразу, как только появился твой анонс год назад. Но я их убедила, что тебе хотелось бы сперва побыть со мной одной, – хитро улыбнулась Мирослава. – Разве я была не права?
Ингви снова обнял Мирославу. Конечно же, она была права.
– Я попросила их не приезжать в Архив-Службу. Ты сам сможешь навестить их, как только захочешь. Пойдем уже отсюда. – Она встала со скамейки и повела его за руку к выходу из сада. – Тебе сейчас загрузят в мозг свод здешних законов. Это займет секунду, но будет здорово кружиться голова. Придется полежать чуток.
