Джон Гришем - Завещание
Внизу, прямо под ними, в разрыве туч сверкнула река, и Нейт вдруг вспомнил об аллигаторах и анакондах. При мысли о том, что “сессна” может упасть в болото, его обуял настоящий ужас. Он представил себя тяжелораненым, но не мертвым, цепляющимся за жизнь, пытающимся заставить проклятый спутниковый телефон работать и одновременно отбивающимся от прожорливых рептилий.
Новый раскат грома сотряс кабину, и Нейт все же решил бороться. Он обшаривал глазами землю в надежде заметить какую-нибудь фазенду. На секунду их ослепила молния. Мотор зачихал и чуть было не заглох, выровнялся и затарахтел снова. Милтон спустился до четырехсот футов – при нормальных условиях вполне допустимая высота. Слава Богу, в Пантанале не нужно опасаться гор.
Нейт потуже затянул привязной ремень, и тут его вывернуло прямо под ноги. Он не испытал при этом никакой неловкости. Ничего, кроме смертельного ужаса, он вообще уже не способен был чувствовать.
Их окутала темнота. Милтон и Жеви, пытаясь удержать самолет в горизонтальном положении, что-то кричали, их кидало из стороны в сторону, они сталкивались и терлись друг о друга плечами. Совершенно бесполезная карта была зажата у Жеви между коленями.
Ураган теперь проносился над ними. Милтон снизился до двухсот футов. Отсюда в разрывах облаков можно было видеть землю. Резкий порыв ветра ударил в борт и чуть не перевернул “сессну”. Нейт еще острее осознал, насколько они беспомощны. И тут он заметил внизу что-то белое.
– Корова! Корова! – завопил он, указывая вниз.
Жеви закричал Милтону в ухо то же самое по-португальски.
Тот, ничего не видя из-за дождя, сбросил высоту до восьмидесяти футов и чуть не чиркнул по красной крыше дома.
Жеви снова заорал – он увидел какой-то предмет справа от самолета. Посадочная полоса представляла собой грунтовую дорогу, садиться на которую было опасно даже в хорошую погоду. Но сейчас это не имело значения. Выбора не было.
Если самолет рухнет, по крайней мере рядом окажутся люди.
Они заметили дорогу слишком поздно, чтобы приземлиться по ветру, поэтому Милтон, с трудом развернув самолет, решил приземляться против ветра. Поток воздуха, ударив в “сессну” спереди, стал сносить ее в сторону от посадочной полосы.
Здесь, у самой земли, пелена дождя была такой плотной, что видимость оказалась почти нулевой. Нейт, согнувшись, старался разглядеть проклятую полосу, но не видел ничего, кроме воды, застилавшей стекла.
На высоте пятидесяти футов “сессну” стало раскачивать, словно качели, Милтон из последних сил старался вернуть ее на курс.
– Вака! Вака! – закричал Жеви. Нейт понял, что “вака” – это корова. Он тоже ее видел. Первая корова пронеслась мимо.
Далее все замелькало, словно кадры безумного фильма: мальчик с хворостиной, бегущий по густой траве, промокший до нитки и испуганный. Корова, шарахающаяся от самолета. Жеви, обхвативший себя руками, с диким взглядом и открытым от ужаса ртом.
Они плюхнулись в траву, но продолжали двигаться по инерции вперед. Это было приземление, а не падение, и на долю секунды в мозгу Нейта вспыхнула надежда, что они не погибнут. Но новый порыв ветра приподнял самолет футов на десять и снова бросил оземь.
– Вака! Вака!
Пропеллер врезался в огромную любопытную неподвижную корову. Самолет резко перевернулся, из иллюминаторов со звоном посыпались стекла, трое мужчин издали ужасный крик.
Нейт очнулся на полу, весь в крови, онемевший от ужаса, но живой. Первое, что пришло в голову: дождь продолжается. Ветер со свистом и завыванием продувал самолет насквозь. Милтон и Жеви тоже двигались, пытаясь выбраться из кресел.
Нейт высунул голову в разбитое окно. “Сессна” лежала на боку со сломанным и завернувшимся под фюзеляж крылом. Повсюду была кровь, но это оказалась кровь коровы, а Не пассажиров. Неутихающий дождь быстро смывал ее.
Мальчик с хворостиной отвел их к маленькому стойлу неподалеку от посадочной полосы. Оказавшись наконец под навесом, Милтон упал на колени и забормотал искреннюю благодарственную молитву Пречистой Деве. Нейт, глядя на него, тоже мысленно произносил нечто вроде молитвы.
Никто не получил серьезных ранений. У Милтона на лбу был неглубокий порез. У Жеви была повреждена кисть правой руки.
Потом они долго сидели на грязной мокрой земле, глядя на дождь, прислушиваясь к завыванию ветра и молча думая о том, что с ними могло случиться.
Глава 13
Хозяин коровы явился примерно через час, когда ураган начал стихать и дождь ненадолго прекратился. Мужчина был босой, в вылинявших хлопчатобумажных шортах и застиранной майке с надписью “Чикаго буллз”. Звали его Марко, и настроен этот Марко был решительно.
Отослав мальчика, он вступил в жаркий спор с Жеви и Милтоном по поводу стоимости погибшей коровы. Милтона больше заботила потеря самолета, а Жеви – сломанное запястье. Нейт, стоя у окна, размышлял о том, как это он в сочельник оказался посреди безлюдной бразильской топи, в вонючем коровнике, весь перемазанный коровьей кровью, и почему слушает, как спорят на незнакомом языке трое мужчин, и благодарит Бога за то, что остался жив. Ясного ответа на этот вопрос он дать себе не мог.
Судя по виду пасшихся неподалеку животных, цена корове-страдалице была невелика.
– Да расплатимся мы за эту проклятую животину, – сказал он Жеви.
Жеви спросил у хозяина, сколько тот хочет в качестве компенсации, и получил ответ:
– Сто реалов.
– Карточки “Америкэн экспресс” он принимает? – поинтересовался Нейт, но его шутку не оценили. – Я заплачу, – примирительно сказал он. Сто долларов. Да он заплатил бы и вдвое больше, только бы Марко успокоился.
Когда с делами было покончено, хозяин фазенды превратился в гостеприимного хозяина. Повел их в дом, где маленькая босая женщина, готовившая обед, приветствовала их широкой улыбкой. По понятным причинам в Пантанале не привыкли к гостям, а когда выяснилось, что Нейт прибыл из самих Штатов, тут же послали за детьми. У мальчика с хворостиной оказалось два брата, и мать велела им посмотреть на Нейта, потому что он – американец.
Собрав у мужчин рубашки, она замочила их в тазу, наполненном дождевой водой с мыльным порошком. Сидя за маленьким столом полураздетыми и нисколько при этом не смущаясь, они ели рис и черные бобы. Нейт гордился своими накачанными бицепсами и плоским животом. У Жеви был налитой торс солидного тяжелоатлета. Фигура бедняги Милтона свидетельствовала о быстром приближении к среднему возрасту, но его это, похоже, ничуть не волновало.
Разговаривали за обедом мало – слишком свежо было воспоминание о пережитом ужасе. Дети сидели на полу у стола, поглощали пустой рис с хлебом и не спускали глаз с Нейта.
В четверти мили от дома протекала небольшая речушка, и у Марко была моторная лодка. До реки Парагвай на ней надо плыть часов пять. Может, бензина у него даже и хватило бы, но троих лодка все равно не выдержала бы.
Когда небо расчистилось, Нейт вместе с детьми пошел к покалеченному самолету, чтобы забрать из него свой кейс. По дороге он учил их считать до десяти по-английски, они его – по-португальски. Это были славные мальчики, жутко робкие поначалу, но они тут же привязались к Нейту. Сегодня сочельник, напомнил он себе. Интересно, посещает ли Санта-Клаус Пантанал? Не было похоже, чтобы кто-то здесь ждал его.
На гладком срезе пня, росшего во дворе, Нейт аккуратно распаковал и собрал свой спутниковый телефон. Тарелка принимающей антенны имела площадь не более квадратного фута, а само устройство было размером с портативный ноутбук. Их соединял провод. Нейт включил питание, вставил карточку со своим идентификационным номером и номером программной команды, после чего стал медленно вращать антенну, пока она не поймала сигнал спутника, находившегося на высоте сотни миль над Атлантическим океаном где-то в районе экватора. Сигнал оказался мощным, Что подтвердил устойчивый зуммер. Марко и все его семейство еще теснее сгрудились вокруг Нейта. Интересно, видели они когда-нибудь обычный телефон?
Жеви выдал ему номер домашнего телефона Милтона в Корумбе. Нейт медленно нажал кнопки и, затаив дыхание, стал ждать. Если телефон не сработает, они будут вынуждены праздновать Рождество с Марко и его домочадцами. Дом маленький, Нейт подозревал, что спать ему придется в коровнике. Восхитительно.
Его план состоял в том, чтобы отправить Жеви и Марко на лодке. Сейчас почти час дня. До Парагвая пять часов пути, значит, они доберутся туда еще засветло – при условии, что хватит бензина. Там, на большой реке, им нужно будет найти помощь, что может занять несколько часов. Ну а если бензина не хватит, они сядут на мель где-нибудь в болотах. Не то чтобы Жеви с ходу категорически отверг этот план, но энтузиазма предложение Нейта ни у кого не вызвало.
Были и другие осложнения. Марко ни за что не хотел выезжать из дома так поздно. Обычно он отправлялся к Парагваю на рассвете. К тому же он не был уверен, что сможет позаимствовать бензин у соседа, жившего в часе езды от него.
