Лин Андерсон - Бредень
Билл предупредил Дженис, что идет в столовую. Он обещал Маргарет не забывать о еде, если засидится на работе.
— В службу психологической помощи детям поступил один звонок, который вас заинтересует, — сказала Дженис.
Билл догадывался, что констебль посвящает этому делу не меньше времени, чем он сам, то есть целую прорву.
— Давайте поговорим об этом в столовой? Я угощаю, — предложил он.
— Ну и угощение, — простонала Дженис.
Взяв себе по порции так называемой овощной лазаньи, они уселись за стол.
Сначала Билл угрюмо изучал содержимое тарелки, потом поднял голову и взглянул на подчиненную. Когда он был в ее возрасте, люди слыхом не слыхивали о педофилах. А теперь чуть ли не каждую неделю они кого-то насилуют. Но так было всегда. Только в прежние времена дети помалкивали, потому что знали, что им не поверят.
— Этот звонок по телефону доверия…
— Это важнее, чем лазанья, Дженис?
— Возможно.
Билл отодвинул тарелку:
— Хорошо. Я слушаю.
— Им позвонил мальчик. Говорит, что его преследуют педофилы.
— А он не врет?
Дженис покачала головой. Психологи уверены, что нет, пояснила она. Мальчик говорит, что на него вышли по электронной почте и теперь он не может от них отвязаться. Угрожают показать его фотографии родителям, если он кому-нибудь расскажет.
— Он совсем отчаялся, сэр.
— Откуда предположительно поступил звонок?
Дженис пожала плечами.
— Он не сообщил, что это за люди?
— Нет. Он боится, что они убьют его, как того, последнего, если он их выдаст.
— Негодяи.
— Да, сэр.
Хоть бы одну-единственную ниточку, одну зацепку, чтобы добраться до этих скотов. Тогда он им покажет.
— Свяжитесь с Гейвином Маклином. Пусть попробует определить, откуда приходят эти электронные сообщения.
Дженис поднялась из-за стола, намереваясь идти и бросив свою лазанью остывать в тарелке. Взглянув в ее усталое лицо, Билл заставил ее сесть обратно.
— Сначала поешьте, констебль. Это приказ.
— Есть, сэр.
Он встал:
— Меня пока не будет. Я вернусь через час.
Подземная стоянка была почти пуста. Его синий «ровер» одиноко дожидался хозяина в дальнем углу. Офисные работники все разъехались по домам. Покрутив настройку радио, он нашел тихую музыку, завел машину и выехал из ворот навстречу золотистому вечернему солнцу.
Сначала он без особой цели кружил по окрестностям. За рулем ему лучше думалось. Приятно, когда оба полушария работают одновременно. Одно следит за дорогой, а другое занято распутыванием узлов в деле.
Статья Коннелли взбудоражила людей. Создался, по выражению начальства, «громкий общественный резонанс». Многие недолюбливают своих соседей и ищут только повода настучать. А некоторые не любят геев, не важно, прилично те себя ведут или нет.
Все эти потоки жалоб ничуть не облегчили им задачу. Кто бы ни были настоящие преступники, они очень хорошо заметали следы.
Билл поехал в Мерихилл. Доехав до Эрскин-стрит, он сбросил скорость и остановился у многоквартирного дома номер 11, отыскивая глазами окно на втором этаже. Стекло закоптилось и потускнело. Нижняя его часть, закрытая рваной сеткой, на солнце отливала свинцом.
В такой же июньский день он когда-то покидал эту улицу. Мать махала ему рукой, стоя у того окна и твердо решив не показывать, как ей тяжело. Она сама хотела, чтобы он уехал. В этой квартире она вырастила своих четверых сыновей, научив их понимать, что хорошо, а что плохо. Его брат Джон служил в канадской полиции. Малкольм, самый умный, адвокат, переехал в Эдинбург и находился от этого места дальше, чем можно себе вообразить. Третий брат, Кении, подался в моряки, как отец. Потом настала пора и ему уезжать отсюда.
Кто-то вышел из подъезда и стал его рассматривать. Это был малый шпанистой наружности, лет шести от роду, но державшийся на все тридцать. Он подбежал к машине, плюнул на стекло и в довершение продемонстрировал Биллу поднятый вверх средний палец.
Когда мать Билла заболела, она отказалась покидать Эрскин-стрит и переселяться к ним с Маргарет. Он нанял ей помощницу по хозяйству, и они старались чаще заглядывать сюда. Иногда он просил патруль на машине наведаться к ней. Она приглашала полицейских на чашку чаю. Несколько раз такие вот сорванцы снимали колесо или боковое зеркало, пока его ребята сидели в квартире и ели бисквиты.
Как только он включил двигатель, наглец чесанул в подъезд, не забывая размахивать рукой с вытянутым средним пальцем. Еще один взгляд на прощанье, и Билл тронулся прочь от разбитого тротуара, радуясь, что мать не видит, во что здесь все превратилось.
Он возвращался в центр. Сейчас его путь лежал в галерею Кельвингроув. Оставив машину на длинной тенистой улице, он пошел пешком.
Убийцы такого рода никогда не довольствуются одной-единственной жертвой. Чаще всего присущая им тяга к насилию с течением времени только нарастает. Сначала они удовлетворяют свои желания, принуждая молодых людей вступать с ними в половую связь. Но потом сексуальное удовольствие становится лишь частью того удовольствия, которое им доставляет весь акт насилия. Он предчувствовал, что очередное убийство не за горами. Из четырех убийств этого года два остались нераскрытыми. Мартин Хендерсон — студент, которого нашли в парке, и Джеми Фентон.
Он припомнил первый инцидент.
Мартин ушел из клуба около десяти часов. Врач установил, что примерно в полночь он был уже мертв. Два часа, разделяющие эти два события, покрыты мраком неизвестности. На теле были обнаружены признаки насильственной смерти и гомосексуального акта, имевшего место незадолго до нее. Он скончался вследствие удара по голове, вероятно, тупым предметом. Возможно, он ударился головой о камень, когда упал. Ни орудия убийства, ни камня так и не нашли.
На следующее утро, когда тело обнаружили, река уже выходила из берегов. Рона и команда криминалистов, прибывшие на место преступления, уехали ни с чем. Согласно их выводу, убийца напал на студента, когда тот снимал в парке клиентов. А Рона выдвинула предположение, что в парке у погибшего была назначена встреча и он погиб от рук своего сексуального партнера.
— Помнишь тот шнурок с крестом? — спрашивала она.
— Док говорит, что этим шнурком ему оттягивали назад голову.
— Да. Он умер не от асфиксии, но на шее были видны ссадины от сдавливания шнурком.
— Но если убийца тот же самый, то почему нет следов зубов?
— Мы оба с тобой знаем, что раз от раза маньяк действует все изощренней. Возможно, теперь ему понадобилось что-то еще.
— Значит, улик совсем нет?
— Только небольшое количество семенной жидкости жертвы. По убийце — ничего.
— Если они занимались сексом, то случай необычный.
— В прошлый раз я тебе об этом говорила, Билл. Нет признаков, не было и секса. Я полагаю, у мальчика произошла эякуляция в момент смерти. Мы с тобой знаем, что это — обычный случай. — Помолчав, она продолжала: — Но теперь я уже не так уверена. Осматривая Джеми Фентона, я увидела, что сперма при эякуляции попала в основном на нижнюю часть бедер. Во рту — почти ничего. Доктор Сиссонс сказал, что и в пищеводе, и в прямой кишке чисто.
— И что?
— Возможно, убийца испытывает проблемы с оргазмом. Если это один и тот же человек, то в том первом случае он вообще не достиг оргазма. Может быть, по этой причине у него ничего не получилось. Вот почему и спермы не было.
— А с Джеми?
— Мне кажется, сначала он задушил Джеми, но когда и это не помогло, он пустил в ход зубы.
— Ты стала рассуждать, как судебный психиатр.
Она помолчала.
— Мы должны постараться понять причины, Билл. Иначе нам не добраться до него, прежде чем он снова убьет кого-нибудь.
Тут и без судебного психиатра было все понятно. Обе жертвы были студентами. Это связь. Других столь же очевидных связей для отработки пока не имелось.
В администрации университета ему сообщили, что Мартин Хендерсон тоже подолгу просиживал в компьютерном классе.
Билл шел по набережной, позволяя шуму реки вплетаться в свои мысли. Потом он вернулся к машине и поехал в отделение.
Дженис его ждала. Что-то случилось. Рейд на магазин местного порнодельца принес неожиданные результаты. Просматривая, как обычно, изъятые видеокассеты и отмечая виденные где-либо лица, бригада наткнулась на кадр с Джеми Фентоном. Он был привязан за руки и за ноги к спинкам кровати, и его запястья удерживал голубой плетеный шнур с кистями на концах.
На заднем плане висели знакомые цветистые шторы.
21
Не успел Джонатан захлопнуть входную дверь, как зазвенел мобильный. Звонил Марк:
— Хочешь прошвырнуться сегодня вечером?
— Не могу. У меня свидание.
— С кем? — не поверил Марк.
