Жан-Мишель Тибо - Последнее пророчество
— Где он сейчас, этот отец Михаэль?
— Там, где тебе предстоит его разыскать. Где-то в джунглях Дариена, между Панамой и Колумбией.
— Я не собираюсь возвращаться в Южную Америку!
— Считай это туристической поездкой, сестра. Я предлагаю тебе приятную прогулку в страну орхидей и попугаев.
— Вы мне уже говорили нечто подобное, когда отправляли в тренировочный лагерь иезуитов на Юкатан, который на поверку не уступал солдатским лагерям Иностранного легиона в Гвиане. А потом вы расхваливали мне красоты Никарагуа и Эквадора, богатства Перу… Во время каждой поездки я сталкивалась с насилием, ужасами, вела во имя Господа и в интересах ордена переговоры с людьми, стоящими на стороне Дьявола! Моя душа страдала от этого, на моем теле сохранились шрамы, полученные при выполнении тех миссий, моя вера колеблется, когда я оцениваю все, что совершила незаконного, презрев евангельские нормы морали. И я говорю себе, что становлюсь все больше похожей на своего отца! Вот итог моей работы на вашей стороне!
Отец Иероним благосклонно внимал ее словам. Он сделал нечто, чего никогда не делал раньше: отложив блокнот, перегнулся через маленький столик и взял Инесс за руку.
— Мне понятно твое волнение, но тебе не следует корить себя. Твоя душа чиста, как и прежде. Все святые сражались со злом, прежде чем достигнуть Божественного света. Как можно измерить глубину нашей веры, если мы не узнаем, что такое грех? Из всех испытаний, которым мы тебя подвергли, ты вышла более сильной. Ты — на пути, доступном лишь избранным. Выполни это задание, сделай еще один шаг на трудном пути к свету!
Инесс была взволнована. Он сжимал ее пальцы, передавая ей жар своих рук. Но не жар своей веры. Голос священника был по-отечески ласковым, но расчет, проглядывавший в каждом слове, выдавал истинные цели. Убежденность в своей правоте в его голосе тем не менее присутствовала, поскольку Иероним искренне восхищался святыми, которым удалось побороть все соблазны.
— Почему вы хотите послать именно меня?
— Во-первых, потому что ты прежде всего испанка, а уже потом француженка. Ты умеешь говорить с колумбийским, мексиканским и перуанским акцентом. Ты прошла хорошую школу и одолеешь все трудности жизни в джунглях и пустыне. А еще — ты никогда не пасовала перед противником и достигала успеха там, где наши самые натренированные иезуиты терпели поражение. Кто может сделать это лучше тебя, кто, кроме тебя, может противостоять…
Он сильнее сжал ее пальцы, сделал глубокий вдох и приблизил свое лицо к лицу девушки:
— Твоему отцу!
— Моему отцу?
— Прелат «Opus», Хавьер Эчеваррия Родригес, отправил Хуана Кальдерона на поиски отца Михаэля.
— Откуда у вас такие сведения? «Opus Dei» — самая засекреченная и параноидальная организация в мире!
— У нас есть высокопоставленные агенты в «Деле» и среди близкого окружения папы Бенедикта XVI. Папа решил в зародыше задавить любую попытку пересмотреть церковные догмы. В Ватикане ведутся разговоры об искоренении эволюционистских доктрин, уничтожении всех документов, противоречащих Евангелиям и официальной истории Церкви, об унификации деятельности всех религиозных орденов, в особенности нашего. Папа прислушивается к мнению членов «Opus Dei», самыми видными из которых на сегодняшний день являются Хоакин Наварро-Вальс, пресс-секретарь и руководитель пресс-службы Ватикана, а также член Папского совета по интерпретации законодательных текстов и непосредственный советник папы Хулиан Эрранц Касадо и Анжело Содано, государственный секретарь и номер второй в иерархии Святого престола… Да-да, раковые клетки «Opus Dei» проникли в самое сердце католического мира. Их сотни — кардиналов, епископов, священников, мирян, действующих винтиков в системе Рима, не говоря уже о легионерах Христа, широко задействованных в деле, о котором мы ведем речь. Можно сказать, что Бенедикт XVI и его союзники открыто объявили нам войну. Они не остановятся перед тем, чтобы спровоцировать исламский мир, только бы усилить свою власть, вовлекая Запад в новый крестовый поход. Мы не позволим, чтобы их действия оставались безнаказанными! Нам нужно выиграть время, сестра Инесс… Время, понимаешь? Потому что мы еще не готовы начать сражение.
— Я не знаю вашей конечной цели.
Отец Иероним отпустил пальцы Инесс и поднес руку к своему подбородку. На лице его отобразилось беспокойство. Он прикидывал, стоит ли удовлетворить любопытство молодой женщины. Но в противном случае может ли он требовать, чтобы она рисковала жизнью? Хотя он не имеет права открывать ей некоторые вещи… Для этого понадобится мандат Совета ордена Божественного спасения, возглавляемого монсеньором Бюшананом. А как раз он не слишком-то доверяет сестре Инесс. Но время не ждет… Иероним решил обойтись без согласия Совета и тайного епископа.
— Хорошо, — сказал он, — я дам тебе кое-какие ключи. Иди за мной, нам предстоит спуститься в подвал.
— В подвал?
— Да. Это здание — не более чем видимая часть огромного айсберга.
Глава 16
Низкая дверь, ведущая в подвал, была оснащена простым замком, открывшимся бесшумно. К удивлению Инесс, здесь не было какой-либо особой защиты, хотя она начала было думать, что священник ведет ее в помещение, находящееся под неусыпным надзором. Иероним щелкнул старинным фарфоровым выключателем. Слабый желтоватый свет осветил лестницу со стертыми ступенями, спиралью уходившую под землю. Запах плесени и пыли достиг ноздрей Инесс. В мозгу закружились воспоминания. Ей вдруг показалось, что случилось что-то ужасное, и теперь духи ждут ее под землей…
Что таит в себе это подземелье?
Четырьмя метрами ниже ее глазам предстало подвальное помещение, имеющее форму буквы «Т». Сотни винных бутылок старели здесь на деревянных стеллажах, по углам трухлявели какие-то корзины и ящики. Отец Иероним повернул налево и прошел вглубь комнаты, к металлическому шкафу.
Он нажал на какую-то кнопку, и шкаф стал медленно поворачиваться вокруг своей оси, уходя в стену. Показалась вторая лестница.
— Это еще не основной вход, — сказал он.
— А куда ведет эта дверь?
— В глубины древних катакомб. С этот момента ты связана со мной узами тайны.
Инесс показалось, что они спустились метров на тридцать. Ей никогда не доводилось бывать в подземельях Парижа. Когда-то люди брали здесь камни для строительства домов, а потом заполнили образовавшиеся подземные пустоты трупами и скелетами, когда в целях ассенизации городские кладбища были уничтожены. Подземелья были объединены в разветвленную сеть, располагавшуюся под сетью канализаций и метро и соединявшую между собой многие памятники, церкви и государственные учреждения.
Проход был загорожен полированной стальной дверью. Блеснул не подверженный ржавлению металл. Сбоку виднелась какая-то коробка. Иероним открыл ее и встал так, чтобы его лицо оказалось перед линзой камеры. Почти тотчас же, после анализа радужки посетителя, дверь открылась. Такая современная система охраны ошарашила Инесс. Иезуиты были верны своим традициям. Они всегда на шаг опережали остальные ордены. Из восемнадцатого века она шагнула в двадцать первый.
От древних катакомб ничего не осталось. Коридор, в котором они оказались, состоял исключительно из прямых углов и гладких стен, покрытых белым пластиком. Через прозрачные панели сюда поступал голубоватый мягкий свет.
— Ты находишься в сердце ордена Божественного спасения, — сказал Иероним, увлекая ее за собой по направлению к перекрестку. — Все началось во времена Французской революции, когда нашим братьям с помощью сульпицианцев удалось спрятаться и избежать гильотины. Скрываясь от врагов Христа, мы оценили преимущества, которые можно было извлечь из этой ситуации, и в течение двух столетий старательно трудились, чтобы сделать это место неприступным, изолировав его предварительно от других подземелий. В начале пятидесятых, принесших с собой холодную войну, было принято решение модернизировать этот центр и сделать невозможным его обнаружение. Нелегко было скопировать чертежи убежищ Елисейского дворца, построенные на случай атомной войны мудреные системы защиты американского и русского посольств, тем более что даже среди иезуитов мало кто был посвящен в наши секреты. Мы прибегли к хитрости, нашли обходные пути, ведущие к пяти основным входам в центр. Архитекторы, подрядчики, инженеры, каменщики — все как один иезуиты — поклялись хранить тайну. Сюда, дочь моя, — указал он направление, когда они достигли развилки.
В новый коридор, пошире, выходили стеклянные двери пяти комнат. Они позволяли видеть мужчин и женщин в белых халатах — склонившихся над микроскопами, жонглирующих пробирками, внимательно следящих за мириадами цифр на мониторах сложных устройств. Здесь тоже царствовали компьютеры, помогая исследователям на каждом этапе работы. Инесс задалась вопросом, чем именно заняты люди в этих лабораториях. Иероним остановился перед одной из дверей и обернулся к своей протеже:
