Ли Чайлд - Один выстрел
– У вас есть его телефон?
– Нет. Он просто приходит время от времени.
– Вы близкие друзья?
– Достаточно близкие.
– Достаточно близкие для того, чтобы вы рассказали ему, что случилось четырнадцать лет назад?
Барр не сказал ни да, ни нет. Он просто закрыл глаза.
– Я удивлена, что вы не знаете, где живет ваш друг. Особенно такой близкий, как Чарли.
– Я не лез с расспросами, – объяснил Барр. – Радовался, что у меня вообще есть друг, и не хотел все портить.
Черно-белая полицейская машина ползла на север в нарастающем в час пик транспортном потоке. Потом повернула направо и въехала во дворик мотеля. Коп с пассажирского сиденья вошел внутрь и дал портье объявление о розыске.
– Позвоните нам, если этот парень появится.
– Он уже здесь, – заметил портье. – Но его фамилия Хеффнер, а не Ричер. Вчера я поселил его в восьмом номере.
Коп застыл.
– Сейчас он в номере?
– Не знаю. Он несколько раз приходил и уходил.
– На сколько суток он снял номер?
– Заплатил за одну ночь, но ключ не сдавал.
Коп отступил к двери и подал знак напарнику. Тот заглушил мотор и подошел.
– Восьмой номер, под чужим именем, – сообщил первый.
Портье они взяли с собой и велели ему держаться сзади. Вытащили оружие и постучали в дверь восьмого номера.
Никто не ответил.
– Мастер-ключ есть? – спросил первый коп у портье.
Портье дал ему ключ. Коп вставил его в замок, приоткрыл дверь на сантиметр, чуть подождал, распахнул и вошел. Напарник шел следом. Они поводили револьверами влево, вправо, вверх, вниз – быстро, наугад, резко.
В номере ничего не было, за исключением сиротливого набора туалетных принадлежностей. Новая вскрытая упаковка одноразовых бритв без одной, использованной, новый баллончик пены для бритья с засохшими пузырьками вокруг носика и новый, дважды сдавленный, тюбик зубной пасты.
– Путешествует налегке, – заметил первый коп.
– Но он не освободил номер, – сказал второй. – Значит, вернется.
План Эмерсона был прост. Он поместил Донну Бьянку в седьмом номере. Двум полицейским приказал ждать в девятом номере. Велел портье быть настороже и позвонить Бьянке, как только войдет постоялец, назвавшийся Хеффнером.
Тротуары кишели прохожими, на дорогах образовывались пробки. Ричер шел нормальным шагом, просматривая улицу на предмет патрульных машин и копов. Он глянул на часы – без десяти пять. Ко входу в многоэтажную автостоянку он подошел с запада, поднялся по пандусам на второй этаж и направился к дальнему заднему углу.
На стыке старой стоянки и новой пристройки между столбиками в три ряда были натянуты ленты. Над и под стандартной желто-черной строительной «ОСТОРОЖНО. ВХОД ВОСПРЕЩЕН» была новая сине-белая лента «НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ. ОГОРОЖЕНО ПОЛИЦИЕЙ». Приподняв локтем все три ленты, Ричер нырнул под них. Не было нужды опускаться на колено, оставлять волокна ткани. Даже у мужчины на пятнадцать сантиметров выше Барра и даже если новая лента висела на пятнадцать сантиметров ниже той.
До северо-восточного угла было тридцать пять шагов. Ричер стоял метрах в двух от внешней стены, глядя вниз и направо. Видно было отлично. Не было никакой нужды опираться о колонну.
Из офисного здания выходило все больше людей. Целый поток. Никто не шел там, где проходили жертвы Барра, – в проходе лежали подношения в память усопших. Сложно представить, как выглядело это место в пятницу. Сложно, но возможно. Ричер наблюдал за идущими и мысленно направлял их прямо в сужающийся проход.
Он закрыл глаз, вытянул руку и распрямил указательный палец. Щелк, щелк-щелк, щелк-щелк-щелк. Шесть прицельных выстрелов. Четыре секунды. Быстро.
Шесть попаданий, включая преднамеренный промах.
Ричер опустил руку. В полумраке стоянки было прохладно. В Эль-Кувейте стояла жара. Там на такой же стоянке Ричер обливался потом.
Он стоял и смотрел на площадь, выискивая взглядом неподвижную фигуру, но никого не засек. Ни копов, ни пожилых мужчин в просторных костюмах. Тем же путем он вернулся на улицу и повернул на запад, к библиотеке.
В вестибюле Ричер подошел к платным телефонам, достал из кармана салфетку и набрал номер сотового Хелен Родин.
– Вы одна? – спросил он.
– Да, – ответила она. – Но у вас проблемы.
– Я собираюсь к вам.
– В вестибюле коп.
– Я так и думал. Пройду через гараж.
– Я должна выдать вас полиции, – объявила Хелен, когда он вошел в офис и закрыл дверь.
– Но не выдадите, – заметил Ричер.
– Нет, – согласилась она. – Должна, но не выдам.
– По правде сказать, мне нравилась эта девушка, – сказал Ричер. – Она была славной малышкой.
– Кому-то она не нравилась.
– Просто она оказалась под рукой, вот и все.
– Кукловод всерьез не хочет, чтобы вы тут болтались.
– Наверняка. Только ему не повезло, потому что теперь я не уеду. Он сделал для этого все, что мог. Но история с рыженькой ограничит мои возможности. Поэтому большая часть работы ляжет на вас.
Хелен провела его в кабинет и села за стол. Он встал подальше от окна.
– Я уже приступила, – сообщила она. – Поговорила с Розмари, с соседом Барра. Потом съездила в больницу. Думаю, мы ищем парня по имени Чарли. Коротышку с черными щетинистыми волосами, который увлекается оружием.
Ричер кивнул:
– Нужная информация.
– Барр не знает Джеба Оливера и не употребляет наркотики.
– Вы ему верите?
– Да. Похоже на то, что он четырнадцать лет жил по совести и теперь не может поверить, что все повторилось.
– Этот Чарли в курсе про Эль-Кувейт?
– Барр не сказал, но думаю, что в курсе.
– Где он живет?
– Барр не знает. Чарли просто навещает его время от времени.
Ричер промолчал.
– Вы нашли того, кто за вами следил?
– Нет, я его больше не видел. Его, должно быть, вывели из игры.
– Значит, мы в тупике.
– Мы подобрались ближе. По меньшей мере у нас есть четверо. Первый – пожилой мужчина в костюме, второй – Чарли, и третий – кто-то высокий и сильный.
– Почему?
– Он убил девушку прошлой ночью. Пожилой слишком стар, а Чарли, похоже, низковат.
– Четвертый – кукловод.
Ричер кивнул:
– Сидит за кулисами, планирует, дергает за веревочки.
– Но как нам до него добраться?
– Мы не заметили очевидной детали. В Эль-Кувейте Барр выстрелил четыре раза. В этот раз – шесть.
– О'кей, – согласилась Хелен. – На два выстрела больше, и что?
– Но он их не совершал. Если посмотреть на это со стороны. Он сделал здесь на четыре выстрела меньше.
– Смешно. Шесть больше четырех на два, а не меньше на четыре.
– В Эль-Кувейте было очень жарко. А в середине дня на улицах ни души. В Эль-Кувейте Джеймс Барр убил тех, кого увидел на улице. Четверо унтеров сдуру вылезли на такую жару, и Барр их всех уложил. В Эль-Кувейте у него кончились мишени. Но здесь они имелись. В проходе должно было скопиться человек двенадцать, а у него магазин на десять пуль. Но он использовал только шесть, и четыре остались в винтовке. Они фигурируют в отчете Белантонио.
Хелен Родин ничего не сказала.
– Я спросил его, – продолжал Ричер, – когда был в больнице. Спросил, как бы он все это провернул, теоретически. Он ответил, что припарковался бы на эстакаде за библиотекой. Опустил бы стекло и расстрелял магазин. Но он его не расстрелял, что меняет психологическую картину. Стреляли не наугад, Хелен. Это не выходка психопата. За расстрелом крылась четкая цель. Все затеяно из-за жертв, а не из-за стрелка.
– Они были мишенями?
– Тщательно отобранными. То была не шальная стрельба, а спланированное убийство.
Оба помолчали.
– Нужно проверить, кем были жертвы и кто хотел их смерти, – подытожил Ричер. – Эта дорога приведет нас туда, куда нужно. И сделать это необходимо очень быстро.
Усталый врач заканчивал дневной обход шестого этажа. Он вошел в палату Барра и взял карту. Вытащил ручку, взглянул на аппараты, взглянул на пациента.
– Как самочувствие? – спросил он.
– Не так чтобы очень, – ответил Барр.
Отвечает на вопросы, пометил доктор и отложил ручку.
Правый наручник Барра постукивал о раму койки. Его правая ладонь дрожала и была слегка сжата, большой и указательный пальцы все время двигались, словно Барр пытался скатать из воображаемого воска шарик идеальной формы.
– Перестаньте, – попросил врач.
– Что перестать?
– Трясти рукой.
– Не могу.
– Это у вас недавно?
– Год или два.
– Вы пьете? – спросил врач.
– Да нет. Иногда, чтобы заснуть.
Врач пробежал карту глазами до результатов анализов. Токсинов не нашли, печень работала исправно.
– Конечности немеют?
– Есть немного.
