Дин Кунц - Твое сердце принадлежит мне
Ни секунды Райан не размышлял над тем, как это несправедливо – смертный приговор в тридцать четыре года. С учетом столь крутого поворота его жизни он мог или скулить, или действовать. Но только действия оставляли надежду.
В отличие от бизнеса, где выбор курса в критической ситуации определялся только остротой ума и готовностью работать засучив рукава, когда дело касалось здоровья, с вариантами было не густо. Но Райан отказывался становиться покорной жертвой. Если существовал выход из сложившейся ситуации, он собирался его найти и им воспользоваться.
Привыкая к новому состоянию и быстрыми темпами повышая свое образование по части процедур, связанных с поставками донорских органов, и хирургических методик трансплантации, Райан ожидал, что у него вот-вот начнется очередной приступ, но пронесло. Впрочем, доктор Гапта прописал ему три препарата, на какое-то время подавившие симптомы, которые его беспокоили.
Весь четверг он оставался в своих апартаментах на третьем этаже, не появлялся в других частях дома. Никого не хотел видеть, боялся, что во время самого невинного разговора обмолвится (или его кто-то спросит) о серьезных проблемах со здоровьем. Он не хотел, чтобы до Саманты дошли слухи о случившемся с ним до того, как сам сообщит ей новости.
На голосовую почту мобильника Кей Тинг он наговорил меню завтрака, ленча и обеда, назвал время приема пищи и попросил оставлять тележку с едой в нише у лифта.
Раньше случалось, что Райан, увлекшись написанием сложной программы, по нескольку дней не покидал свои апартаменты, жил как отшельник, ходил в пижаме, брился, лишь когда кожа под щетиной начинала зудеть. Поэтому такое его поведение не стало сюрпризом для Тингов.
Его не тревожило, что в еду или питье могли подмешать яд или галлюциногены. Поскольку возникшие подозрения привели его к Ребекке Рич, Спенсеру Баргхесту, а потом в дом с современными мумиями, Тинги и остальные слуги, судя по всему, ни в каких заговорах не участвовали.
А кроме того, его сердцу уже нанесли урон. И отравитель, если он и существовал, ничего бы не добился, вновь потчуя Райана своим снадобьем, только рисковал выдать себя.
Сны о городах на морском дне, черных озерах и дворцах, населенных нежитью, больше не тревожили Райана. Не слышал он и необъяснимого постукивания, мотылек, птица или рука в перчатке не прикасались к его окну, стене, двери.
Возможно, точный диагноз и неблагоприятный прогноз заставили его сосредоточиться на реальной угрозе и у рассудка отпала необходимость тратить нервную энергию на угрозы воображаемые. Собственно, он просто не мог себе такое позволить, если хотел дожить до того момента, когда появится донорское сердце, чтобы забиться уже в его груди.
К пятнице он счел, что готов поделиться своими скорбными новостями с Самантой. Позвонил ей, чтобы сказать, что вернулся из Денвера и надеется увидеть ее за обедом.
– Давай поедем в тот новый ресторан, куда ты так хотел попасть на прошлой неделе, – предложила Саманта.
– Последние дни выдались у меня тяжелыми, Сэм, так что я мечтаю о спокойном вечере, только ты и я. Как насчет твоей квартиры?
– С готовкой я на сегодня покончила, Дотком. Если привезешь еду, я согласна.
– Буду у тебя в половине шестого, – и он положил трубку.
Подумал, что неплохо взять с собой и фотографию Терезы, на случай, если дело дойдет до жестких вопросов и неприятных ответов.
Но, еще раз взглянув на портрет мертвой женщины, решил, что брать фотографию не будет: даже если появятся веские основания не доверять Саманте, у него не поднялась бы рука использовать ее с тем, чтобы уличить Саманту во лжи.
Он убрал фотографию в конверт, который сунул в ящик стола.
Глава 24
В шелковых шлепанцах и сине-золотом кимоно Саманта выглядела еще более прекрасной, чем Райан ее помнил. Подозрения тут же забылись, его охватила страсть.
Он провел столько времени, глядя на ее близняшку, которая выглядела усохшей от страданий, что воспоминания об удивительной красоте Саманты затуманились.
Как только Райан поставил пакеты с едой на столик в кухне, Саманта пришла к нему в объятья. И поцелуями увела бы его в спальню, если б он позволил.
В голове Райана вдруг зазвучал голос молодой женщины из навигатора «Кадиллака Эскалады», направляющей его из парка с осинами к денверскому отелю. Эта странная ассоциация притушила огонь страсти, и он взял себя в руки.
– Умираю от голода, – признался он Саманте.
– Ты шутишь.
– Практически умираю.
– Похоже на то.
– Посмотри, сэндвичи с копченым мясом.
– Я думала, что в этом кимоно выгляжу сексапильной.
– С сыром, который ты любишь, и горчицей.
– В следующий раз оденусь в копченое мясо и сыр.
– И горчицу, – добавил он.
– С огурчиками вместо сережек.
– Рисковая мода. Шинкованный перец, картофельный салат, салат с сельдереем.
– Шинкованного перца хватило бы. А это что – пирожные с заварным кремом?
– Да, еще и булочки.
– Ты хочешь, чтобы я растолстела.
– Просто не мог остановиться, попав в эту кулинарию. Не следовало отпускать меня туда одного.
Они переложили содержимое пакетов и контейнеров на блюда и в миски, потом отнесли еду на стол на балконе.
– Я удивлен, что ты не принес бочонок пива, – заметила Саманта.
– Ты же не пьешь пива.
– Я не ем за один раз и восемь фунтов еды из кулинарии, но тебя это не остановило.
– Я принес вино, – он указал на бутылку, которую оставил на столе, прежде чем пройти с пакетами на кухню. – Превосходное «Меритейдж»[27].
– Я принесу стаканы.
Он разлил вино, прежде чем сесть за стол, они чокнулись, и нежные звуки, словно звон серебряного колокольчика, поплыли сквозь листву перечного дерева.
Они пригубили вино, поцеловались, сели, и Райан уже чувствовал, что ее компания ему так же приятна, как и раньше. Независимо от того, лгала ему Сэм или нет, он ее любил и знал, что будет любить и дальше, даже если существует другая Сэм, коварная стерва.
– Прошла целая неделя, – указала Саманта.
На этой неделе выяснилось, что у него больное сердце, в этот вечер ему стало ясно, что он влюблен в мисс Джекиль, несмотря на наличие мисс Хайд[28], получалось, что упомянутая неделя, возможно, стала самой богатой на события в его жизни.
Тени и свет заходящего солнца, похоже, не накладывались друг на друга, а переплетались, образуя полотно света и тени, знакомое и незнакомое, некую загадочную основу, на которой могло сформироваться их будущее.
– Как мы позволили целой неделе пройти мимо? – спросила Саманта.
– Роман продвигается успешно? – поинтересовался он.
– Вполне. Несколько дней подряд печатала, не разгибаясь. Как ты узнал?
Райан не собирался говорить ей, что захваченная романом, она меньше думала о предложении стать его женой, а когда не заморачивалась мыслями о замужестве, ее в большей степени тянуло на секс.
– Твои глаза сверкают, а голос звенит от радости.
– Может, причина в том, что ты здесь?
– Нет. Если бы ты радовалась моему приходу, то оделась бы в копченое мясо и сыр.
– Ладно, с книгой действительно все хорошо. Это трудно объяснить, текст и подтекст слились воедино, как я и представить себе не могла.
– Это возбуждает.
– Меня – да.
– А как дела с деепричастиями?
– Держу под контролем.
– Так же, как точки с запятой и местоимения?
– Не будь вино таким хорошим, я бы вылила его тебе на голову.
– Вот почему я всегда покупаю самое лучшее. Самозащита.
С лестницы донеслись быстро приближающиеся шаги.
Райан повернулся, чтобы увидеть ежик седых волос, по которому неделей раньше установил, что во дворе под лунным светом с Самантой беседовал Спенсер Баргхест.
Но теперь, при свете дня, понял, что ошибся. Мужчина телосложением напоминал Баргхеста, но был лет на десять моложе, чем доктор Смерть, да и лицом очень уж от него отличался, не походил на комика.
– Ох, – вырвалось у него, когда он увидел сидящую за столом парочку. Он остановился на ступеньку ниже балкона. – Извините. Не хотел мешать.
– Кевин, пожалуйста, составь нам компанию, – предложила Саманта. – Я принесу еще один стакан.
– Нет-нет, я на минутку. Тороплюсь в больницу.
Когда Райан поднялся из-за стола, Саманта спросила: «Вы знакомы?»
Райан ответил, что, к сожалению, нет, и Саманта тут же представила ему Кевина Спарлока, сына Мириам Спарлок, которой принадлежал дом и гараж. Она и сдавала Саманте квартиру над гаражом.
– Как твоя мама? – спросила Саманта.
– Лучше, – ответил Кевин. – Гораздо лучше.
Саманта повернулась к Райану:
– Неделей раньше у Мириам был очень сильный приступ стенокардии… Собственно, в прошлую пятницу.
