Дмитрий Черкасов - Последний солдат президента
Но попавшие в разлитое масло машины оказались не единственными преследователями в ту ночь.
По городу объявили план «Перехват», и к «мерседесу» пристроились еще четыре «мусоровоза».
Рокотов был вынужден нажать две желтые кнопки.
С заднего борта джипа ударил фейерверк. Прикрепленные на асбестовой подложке пластины прессованного магниевого порошка быстро выгорели, но этого времени хватило, чтобы «мерседес» оторвался oт погони, свернул в анфиладу дворов и закатился в один из арендованных биологом гаражей.
Наутро Владислав с майором благополучно выбрались наружу и на метро доехали до центра города. Бобровский поспешил навестить приятелей из спецотдела, а Рокотов отправился отдыхать.
Имевший высшие категории допуска майор получил прямой доступ к расследованию происшествия и уже на следующий день посвятил Влада в некоторые подробности.
Оказалось, что биолог зря опасался взрыва. Как ни готовились террористы и сколько денег ни потратили на установку своих собственных детонаторов на атомное устройство, всего предусмотреть они не смогли и нарушили несколько правил подключения криотронных взрывателей. В частности – не были соблюдены нормы крепления световодов. В результате время прохождения сигналов в цепях оказалось разным для каждого пучка световодов, что могло привести к разнице во времени детонации взрывных блоков сферы. Одну сторону бомбы вмяло бы раньше, чем остальные, и куски урана вместо схлопывания с силой в миллионы ньютонов просто бы ударились друг о друга.
Собрать атомную бомбу, похожую на настоящую, можно, но вот заставить ее работать как надо – задачка посложнее.
И террористы своими руками подготовили собственный провал.
Однако никого из группы Арби так и не удалось взять живым. В Ледовом Дворце остались лежать только трупы, а те из наемников, кто успел обратиться в бегство, исчезли бесследно.
Рокотова это обстоятельство ничуть не взволновало.
Как он пояснил грустному Бобровскому, поисками пропавших террористов пусть занимаются «гарные хлопцы» из ФСБ. Это их работа, им за это деньги платят.
Влада гораздо больше занимал листок бумаги, обнаруженный им в бумажнике, экспроприированном у мертвого Арби.
На листке было восемь строчек, по одиннадцати знаков в каждой.
Цифры и буквы.
Они явно имели отношение к инициации ядерных зарядов. Но не к тому, что нынче подвергался изучению в спецлаборатории ГРУ, а к каким-то иным.
Свою бомбу Арби сотоварищи собирались подорвать кустарным способом. Для этого они «обошли» все фирменные электронные схемы и напрямую замкнули детонаторы на пульт управления.
Будь у них коды инициации, вмешиваться в системы управления не потребовалось бы. Подали бы в нужное время нужный сигнал и все. Дальше схема сработала бы самостоятельно.
К тому же листок с шифром оказался ксерокопией. Соответственно, где-то есть оригинал. Глупо надеяться на то, что обладатель оригинала испытывает теплые чувства по отношению к России.
Коды к атомным устройствам могут оказаться в чужих руках только в одном случае, когда некто хочет использовать заряды для решения своих проблем. А за предотвращение ядерного взрыва любое государство отдаст какую угодно сумму.
Деньги в подобных случаях ничего не значат.
Но помимо шантажа есть и другие варианты. Те же чеченцы во главе с Арби не собирались ничего требовать. Их целью был взрыв. И дальнейшее его использование в деле борьбы за независимость своего государства.
В плазменном шаре должны были сгореть Президент России и большинство чиновников из его ближайшего окружения. Неизбежно возникла бы паника, на фоне которой шантаж со взрывом еще одного такого заряда привел бы к безоговорочной капитуляции пострадавшей стороны.
Однозначно.
Ибо среди российских политиков слишком мало нормальных мужиков. В подавляющем большинстве – бесполые существа, озабоченные собственными доходами, подковерной возней и мелкими интрижками.
Интеллектуальные импотенты.
О порядочности и говорить не приходится. Продадут кого угодно, лишь бы цену приемлемую дали. Политики из стран «цивилизованного мира» давно это поняли и покупали российских чиновников оптом. Отделами, институтами, министерствами. Ибо оптом, равно как и ночью, дешевле. Псевдодемократы повизгивали от удовольствия, подсчитывали будущие барыши и выстраивались в очередь к каждому приезжавшему с Запада серьезному денежному эмиссару.
Так что расчет террористов был стопроцентно верен…
Бобровский выслушал рассуждения Влада, выкурил три сигареты подряд и в общих чертах согласился с биологом.
Но все упиралось в смерть Арби. Грохнув чеченца, Владислав перевел процесс изыскания восьми «левых» ядерных зарядов в теоретическое русло.
Майор грустно улыбнулся в ответ на шутливое предложение Рокотова допросить друг друга в традициях гестапо.
Шутки шутками, а приятели уперлись в стену…
«Хорошо, что у меня с памятью все в порядке», – подумал Владислав и с хрустом потянулся.
Впереди лежало болото, перейдя которое, биолог выходил на исходную позицию.
***
Председатель «Белорусской Правозащитной Конвенции» Татьяна Прутько с благоговением уставилась на Государственного секретаря Соединенных Штатов Америки.
Для Прутько мадам Олбрайт была эталоном женщины.
Волевая, целеустремленная, жесткая к врагам и благожелательная к истинным друзьям Америки. Истинная леди в понимании белорусской правозащитницы. Впечатление немного портили крючковатый, как у ведьмы, нос, злые выпученные глазки и бесформенная фигура, но Татьяна сама красотой не блистала и потому не обращала на внешние данные никакого внимания.
В детстве маленькая Прутько была толстушкой.
Но не потому, что так было угодно распорядиться природе, корректирующей девичьи фигуры к совершеннолетию, а по более прозаическим причинам: из-за склонности к обжорству и дурной наследственности – запойно пил отец и все его семейство.
К двенадцати годам Танюша покрылась прыщами. В отличие от одноклассниц ее гормональный баланс так и не стабилизировался, и даже во взрослом возрасте оплывшая физиономия Прутько регулярно расцветала россыпью красных пятнышек. К тому же прыщи она давила без всякой антисептики, от чего ее щеки были изрыты глубокими оспинками. В селе, откуда Татьяна была родом, о гигиене вспоминали два раза в год: на Седьмое ноября и на Новый год. Все остальное время Прутько могла неделями ходить немытая, с огромными серными пробками в ушах, из-за которых она не слышала половины того, что говорили в школе.
В пятнадцать лет она ощутила призвание к общественной работе и с головой ушла в дела поселкового комитета комсомола. Проваландавшись без профессии три года, Татьяна собрала вещички и подалась в Минск, лелея надежду без экзаменов поступить в какой-нибудь институт и там пристроиться на теплое место освобожденного секретаря комитета комсомола.
Но грянула перестройка, и Прутько закрутил мутный водоворот событий.
Сначала ей повезло – она примкнула к карликовой демократической партии, созданной в Беларуси с подачи слюнявого внука писателя Гайдара и исповедовавшей принципы монетаризма. Так как о монетаризме в партии никто ничего не знал, вся деятельность белорусских «монетаристов-демократов» была посвящена воплям на митингах и дележке подачек от хлынувших в страну западных бизнесменов.
Коммерсанты скоро поняли, что от общения с Прутько и ей подобными им не будет никакого толку, и переключились на поднаторевших на взятках московских чиновников.
Татьяна стоически перенесла потерю источника дохода, но быстро сориентировалась и на пару с таким же, как она, бездельником Александром Потупчиком организовала «Белорусскую Правозащитную Конвенцию», целью которой они объявили борьбу за права человека и противостояние «сатрапам из КГБ». Иностранные спецслужбы восхитились предприимчивостью молодой демократки и профинансировали первые проекты.
Сотрудничество оказалось удачным.
С подачи Прутько на Запад уехали два десятка ученых-оборонщиков, а сочувствующие ей граждане из числа вечно обиженных жизнью интеллигентов приволокли в штаб-квартиру «БПК» несколько чемоданов с секретными документами.
Татьяна уже потирала руки и готовилась приобщиться к процессу начавшейся приватизации, но ее планам не суждено было сбыться. К власти в Беларуси пришел неизвестный никому Лукашенко.
Новоизбранный Президент остановил процесс бесконтрольного разграбления республики и принялся изучать обстановку. Изучение довольно быстро завершилось громкими уголовными делами и отправкой за решетку наиболее одиозных фигур вроде старого ворюги, возглавлявшего крупнейший сельскохозяйственный комплекс и приходившегося двоюродным дядей самой известной депутатше российской Госдумы. Как дядя, так и племянница кончили плохо. Одному впаяли шесть лет за кражу двух миллионов долларов из бюджета, другую просто пристрелили в собственной парадной. После чего сопровождавший ее однопартиец и подельник Руслан Пеньков получил кличку «Человек с самым маленьким мозгом в мире», ибо делавший контрольный выстрел в голову киллер так и не смог попасть наверняка по серому веществу «свидетеля». Впрочем, посвященные в подоплеку этой истории знали, что голубой помощник депутатши сам был замазан в убийстве по уши. И именно он стал счастливым обладателем восьмисот тысяч долларов, которые депутатша везла в Питер и которые не были обнаружены следственной группой.
