Владлен Щербаков - УБИТЬ РАБА
Катя нахмурилась, подняла взгляд – в глазах словно кусочки ясного неба.
— Верю, куда деваться.
У Дмитрия защемило сердце, снова ворохнулась мысль об упущенном счастье.
— Вот и молодец. Деньги у тебя есть?
— Да, на карточке. Надо за ней и за паспортом домой заехать.
— Хаким, — Кабанов подошел к таджику, — у тебя тоже хочу прощения попросить, что к опасному делу привлек.
— Настоящий мужчина сам ищет опасности! – немного рисуясь, сказал Хаким. Он стоял перед открытым капотом и вытирал руки тряпкой.
Собственно, на такой ответ Кабанов и рассчитывал.
— Тогда у нас впереди еще много находок. Если ты не против конечно.
— До твоего появления как саксаул по пустыне стелился, сейчас орлом в синем небе летаю.
— Ты прям Турсун–заде непризнанный.
— Мне больше Саади нравится. – выдал таджик. – Много в своей жизни старик испытал. «Кто доброе сеет – добро его плод, кто злое посеет – злодейство пожнет».
Дмитрий открыл рот, Хаким и Катя засмеялись.
— Ох, не простой ты таджик! – Кабанов погрозил пальцем. – Не шпион часом? Хотя это было бы кстати – помог бы на нелегальное положение перейти.
— Ха! С этим я тебе и так помогу, нелегалом больше, нелегалом меньше.
— Тогда сначала с Катей определиться помоги. Надо к ней на квартиру сгонять за документами, а потом на автовокзал.
— Поехали, чего стоять. – Хаким захлопнул капот и снова рисанулся: — Способность, доблесть – все ничто, пока мы не приложим труд.
На автовокзале Кабанов продолжал инструктировать Катю:
— Сейчас отсюда позвони маме со своего телефона. Скажи, тебя на месяц отправляют в командировку в Самару, например.
— Какая командировка у продавцов, Дима?
— Открывается новый магазин, не хватает квалифицированных кадров. Ты ведь квалифицированная девушка? – Кабанов шутливо толкнул подругу плечом.
— Осторожней, Дима! – Катя держала в руке бутылку «Нарзана».
— Квалифицированная как продавец или как девушка? – улыбнулась Катька.
— Не отвлекайся. Наври, что хочешь, но мама не должна тебя в розыск подать – это раз, если у мамы спросят, где ты, она ответит в Самаре, то есть введет в заблуждение – это два.
— Это ты сейчас Фандорина изображаешь?
— Ты еще скажи, счет «раз, два, три» Акунин придумал! – парировал Дмитрий Петрович.
— Как маму успокоишь, аккумулятор из телефона вынешь и телефоном временно пользоваться не будешь. Сим–картой своей тоже. Лучше перестраховаться. Попользуешься пока этим. – Кабанов достал из кармана Нокию 1100 — Раритет!
— А получше ничего не было? Купил бы в салоне самый дешевый, а в этом мало ли какой наркоман кашлял!
— Кать, я на рынке за тысячу два таких купил вместе с симками! А бактерии все давно на солнце изжарились. Бери, сейчас не до гламура.
— Ладно. – двумя пальцами девушка взяла пошарпанный раритет, сунула в карман сумки с ноутбуком.
— Телефон только для связи со мной и службой 911.
— Ты сам звони почаще, а то я со скуки с ума сойду.
Парочка сидела на скамейке напротив площадки рейсовых автобусов, следующих до Энгельса. Потихоньку к площадке стали подтягиваться другие пассажиры.
— Чего мы на самом солнцепеке? – Катя отхлебнула минералки. – Сидели бы в зале ожидания.
— Там прохладно и пирожки, там транспортные полисмены выполняют свои обязанности, у них может ориентировка на меня быть. – объяснил Дмитрий.
— А здесь ты неприметный совсем в своей черной брезентовой куртке. – заметила Катя.
— Место, где мы сидим, видеокамеры не захватывают, к тому же двухчасовой уже на подходе.
Подъехала «Скания», с шипением раздвинулись двери.
— Пора. – Кабанов поднялся. – Давай прощаться.
Катя встала, в глазах заблестела синева.
— Тихо, тихо, — Дмитрий промокнул губами слезинку, сползавшую по щеке, и обнял девушку, прошептал в ухо. – Все будет хорошо.
— Ты не спеши. – так же шепотом отозвалась Катя. – Делай все как надо, я буду ждать.
— Вставай, Хаким–заде, – Кабанов упал на сиденье, поморщился – в крестец вдавился пистолет. – Нас ждут великие дела. — резко захлопнул дверь.
Таджик резко придал позвоночнику вертикальное положение, покрутил головой, хлопая глазами, затем ладонью провел по лицу.
— Я давно сплю?
— Не думаю, что выспался. Я говорю, нам еще об одном человеке позаботится, нельзя раз спасти, а потом бросить. Поехали, может, сектант цел еще. Нам к кафе «Фрау Мюллер» надо.
— Проводил подружку? – Хаким завел «шаху», автомобиль, мигая красными лампочками на приборной панели, тронулся к выезду с парковки.
— Проводил. – Дмитрий смотрел на стеклянные двери автовокзала. – Втянул я ее в мясорубку.
— Ничего, она хорошая и умная. Любит тебя.
— С чего ты взял?
— Да видно же без очков!
— Ты продолжаешь меня удивлять – и поэтов цитируешь и портреты психологические рисуешь!
— А ты думаешь, раз чурка, тупой значит. – оскалился Хаким, но глаза нехорошо сузились.
— Нет, я так не думал. – серьезно сказал Кабанов. – С тобой как с другом разговариваю.
— Ладно, — смягчился таджик. — Слушай, брат, расскажи, что происходит.
— Странно, что только спросил, удивительный ты человек.
— Терпел знаешь как!
— Был у меня друг, с одного момента я его за брата посчитал. Это мы его вызволять ездили. А «брат» оказался врагом, главарем банды черных транспортологов. Знаешь, кто такие?
— Из людей органы достают и богатым больным продают.
— Вот и ему от меня печень нужна была.
— Это тот светловолосый, которого на мушке держал?
— Да, он самый – Трайбер его фамилия.
— Почему сразу его не убил? Разом бы от всех хлопот избавился!
— Не знаю. – вздохнул Дмитрий. – Пообещал отпустить. Да и смерть его не решила бы проблем. В чем‑то он прав был.
Хаким покосился и сказал:
— Усложняешь ты все. Есть нехороший человек – есть проблема, кончился человек – нет проблемы.
— Меня, скорее всего, полиция ищет за убийство, которое я не совершал. Зато я убил живодера, который из Генки, настоящего друга, органы вырезал. У Трайбера целая организация была, к одному из несостоявшихся доноров мы и едем. Только домой к нему соваться не резон – в квартире могут работники морга хозяйничать. Мы через одного бородатого теоретика на Горохова выйдем.
— Через Карла Маркса? – спросил Хаким.
— Типа того.
— Я говорю, через проспект Карла Маркса ехать? – засмеялся таджик.
— А, ну да! – у Кабанова внезапно поднялось настроение.
Хаким припарковался в тени дома рядом с кафе, где подавали в основном пиво.
— Я постараюсь побыстрее. Если что, позвоню. Забей‑ка себе новый номер. – Кабанов набрал номер (теперь Дмитрий запоминал нужные номера), дождался ответного сигнала.
— Если меня долго не будет и телефон отключен, уезжай.
— Иди, я дождусь. – Хаким дернул рычаг под сиденьем, откинулся на спинку. – Посплю пока.
Кабанов обогнул дом и вышел к обители Бориса Львовича.
Рюмочная встретила знакомыми запахами и равнодушными взглядами завсегдатаев и барменши. Кабанов зашел на удачу и удача ему улыбнулась – за одним из столиков, уставившись в стакан, грустил знакомый бородач.
— Снова в одиночестве, дядя Боря? – Кабанов, улыбаясь, присел за столик.
Бородач поднял седую голову, глаза сощурились.
— Ты кто?
Дмитрию почудился страх в голосе.
— Детектив я, Борис Львович. Горохова искал, помните?
Борис Львович повел себя совершенно неожиданно. Он вскочил из‑за стола, опрокинув стакан с остатками жизнеобразующей жидкости, и по прямой, сшибая стулья и ударяясь о столы, устремился к выходу.
— Борька, твою мать! – закричала грудастая барменша по имени Алена. – Убьешься, дурак!
Кабанов улыбнулся заботливой Алене и побежал за сумасшедшим.
— Что случилось, дядя Боря? – поймать нетрезвого беглеца труда не составило. Дмитрий сграбастал бородача в 20 шагах от рюмочной, усадил на лавку.
— Это я – Дмитрий, мы недавно водку пили, ты мне свою теорию про сознание русского человека втирал, потом рассказал, где Андрюху Горохова найти.
Борис Львович хлопал глазами и мотал бородой.
— Я нашел Андрюху‑то! Он из Самары приехал?
«Горохов же к Трайберовским молодцам в руки попал!» – вспомнил Дмитрий. Судя по реакции дяди Бори, Горохов ему что‑то успел сообщить, а сам дядя Боря принимает Кабанова за одного из бандитов.
— Я предупредить Горохова пришел, Борис Львович! Я не из этих, меня самого ищут! – втолковывал Дмитрий.
— Я, когда Андрея искал, не знал, что на бандитов работаю. Они меня самого хотели на часть поделить! Ты видел Андрюху? Ему скрыться нужно на время, пока я со всем не разберусь! Ты понимаешь меня, рожа алкашная? Ты же друг его!
— Не ори. Все я понимаю. – Желтые глаза алкоголика чудесным образом прояснились, с лица сошло испуганное выражение, даже борода пригладилась. – Пошли со мной.
— Куда?
— Домой ко мне, поговорим.
— Надеюсь, не об особенностях русского характера? – спросил Дмитрий, направляясь за Борисом Львовичем.
